Инверсия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

Фриам горько усмехнулся, покачал головой и виновато признался:

– Обозвал их сборищем консерваторов. Это всего лишь традиция, казалось мне тогда, старое правило, от которого пора избавиться! Думал, за пять веков мы уже все о терральтере узнали, теперь только пользоваться и осталось. Ну какой сюрприз он может нам подкинуть? Вчера я им со скуки свое имя на скалах писал, а сегодня он вдруг непредсказуем? В общем, молодой был и глупый. Вскоре после этого в ядре Форисциса появилась частичка ее величайшего изобретения.

– Как? – вклинилась я, смирившись с его сверхпочтенным возрастом. Молодой и глупый в пятьсот лет – это сколько же ему сейчас? – Как ты его туда встроил? Неужели никто не заметил огромный планетарный бур, которым ты со зверской рожей пять лет досверливался до ядра?

Фриам сперва не понял, потом заулыбался, представив картинку, и красноречиво просочился в лавочку.

– Ясно, – признала аргумент я. – Но хоть бы охрану выставили, что ли! Подумать только: любой житель планеты может запросто устроить апокалипсис!

– Ничего себе любой! – обиделся Фриам. – Я был в числе горстки избранных, которые имели доступ к терральтеру! Попасть туда было сродни чуду, чтоб ты знала!

– Ладно, ладно, – сдалась я. – Рассказывай дальше, избранный.

– А дальше был, как ты выразилась, апокалипсис. Терральтер в процессе раскройки литосферы зацепил три спящие кальдеры, и проснулись те в дурном настроении. С одной мы бы еще сладили, даже с двумя, но три сразу… Короче, когда все отгремело, континентов у нас стало в семь раз больше, только все маленькие и не очень жилые.

– Ты так легко об этом говоришь…

– Невозможно убиваться вечно.

– Это из-за тебя вулканы проснулись или просто случайность?

– Наши были уверены, что это мой просчет, потому и стерли все следы моего существования. Так что официально я даже не форисцианин – так… особь.

– А ты? Ты себя винил?

– Поначалу нет. Я хорошо изучил вопрос, прежде чем решиться, но, видимо, все же что-то не учел. Терральтер монтировали на множество планет, нигде такой отдачи не было. Либо Форисцис ужасно невезуч, либо это я накосячил.

Да-а… Целая планета на совести – как с таким жить?

– Такая могущественная цивилизация – и какие-то вулканы. Мне говорили, Форисцис в свернутом мире сейчас, а он просто вымер…

– А вот это самое занятное. Форисцис существовал на границах множества миров и действительно может быть в одном из них. Только я не знаю, в каком.

– Их много?

– Миллиарды.

Фриам вздохнул, побарабанил пальцами по стаканчику. Интересно, как у него получается так легко проходить сквозь твердые предметы и при этом так же запросто с ними взаимодействовать? Он, кажется, вообще не задумывается об этом, просто раз – и все. Будто одновременно в двух измерениях жил… или больше.

– Вулканы, конечно, подкосили нашу численность, но они были далеко не главной бедой. Мы бы сумели починить планету. Все-таки там, как ни крути, был терральтер… Он и стал нашим финалом.

Ходили слухи, что терральтер – не просто изобретение, а вроде как нечто… живое. Разумное. И, мол, если с ним без уважения, он может обидеться и жестоко отомстить. Само собой, в это мало кто верил, я и сейчас не верю, но… Квантовые струны – это такая штука, знаешь, которую фиг поймешь. Мы их не видим, потрогать не можем, но считаем, что можем ими управлять. А может, это они с нами играют, как думаешь? Поддаются, чтобы было повеселее, а потом щелк так по носу – не зазнавайся, мол, никакой ты не повелитель мира.

В общем, примерно через полвека, когда Форисцис уже почти оправился и потихоньку возрождался, что-то вышло из-под контроля. Терральтер просто обнулил расстояния между атомами вещества, и планета схлопнулась в точку. Очень тяжелую точку…

– И что там теперь, черная дыра? – опешила я. Если сжать все вещество планеты до крохотного шарика, то, теоретически… Но на практике даже представить трудно.

– Понятия не имею, – развел руками Фриам. – В секторе ничего нет, в том числе и черных дыр. Форисцис просто исчез, будто его там и не было. Уж поверь мне, я искал.

Размножаться вне Форисциса мы не могли. Горстка выживших пыталась воссоздать условия, но потерпела крах. Я тоже пытался… хотя бы гибридов вылепить. Не получается. Наши клетки не совместимы с вашими, а интары стерильны. Возродить нашу расу естественным путем невозможно. В конечном счете, все оставшиеся в живых ушли в свернутый мир и уже не вернулись, я остался один. Вот так с меня все началось и на мне закончится.

– Но почему никто из твоих собратьев не запустил терральтер?

– Думаешь, меня посвещали в планы? Я для них не существую!

– И ты не пытался связаться хоть с кем-нибудь из своих?

– Я и сейчас пытаюсь, – грустно усмехнулся Фриам. – Но в эфире никого нет. Раньше хотя бы отзвуки слышал, а сейчас… пустота.

Я помялась, стесняясь сама себя.

– А как ты выглядишь на самом деле?

– Тебе было бы интересно меня изучать.

Расспрашивать дальше я не решилась.

***

На лидаре «Интрикс» так и не отобразился, но напряженно смотрящий вдаль Рим вдруг расслабился.

– Наконец-то! Я уж боялся в него вмазаться!

Фриам лениво приподнял бровь, но любопытство пересилило, и он по моему примеру выглянул в иллюминатор. Черный, как сам космос, корабль, едва-едва различимый, озадачил его.

– Я думал, врете.

– Мы вообще-то хорошие ребята, ты нас со своими бандюгами не путай!

– Ты удивишься, земляночка, как мало на свете тех, кто мнит себя плохим. И самое занятное, что они-то в итоге и оказываются славными малыми.

Рим уважительно хмыкнул, будто до сих пор не верил, что Фриам может сказать что-то путное, и приятно этим фактом удивлен. Зато у меня все эти велеречивости уже в печенках сидели!

– Отсюда ты ведь сможешь телепортнуться? – Я махнула на корабль, уже занимавший четверть иллюминатора и продолжающий приближаться. – Вот и счастливой дороженьки!

– Вы мне не ответили. Хорошие ребята ведь должны помогать старикам?

– А что конкретно ты от нас ждешь? – негромко спросил Рим.

Первым моим порывом было заорать «не смей даже думать!» и хорошенько его треснуть. Вторым – треснуть Фриама, дабы неповадно было искушать охочих до адреналиновых авантюр флиберийцев. Третьим – и совершенно неожиданно для меня самой – жгучее желание услышать ответ.

Астробиологи – психи, я уже не раз это говорила. И подтверждала, ага.

– Активируйте базу данных, – торопливо, будто опасаясь, что кто-то из нас его прервет, зачастил Фриам, – найдите в ней Форисцис и запустите его восстановление. Потом делайте все, что угодно