Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

— Не смертельная, как ты уже, наверное, догадался, — с откровенной иронией отозвался первый Хранитель.

— Мая пребывала в каком-то непонятном трансе, — пробормотал белокрылый в свое оправдание, снова покосившись на девушку. — Что я должен был подумать, когда эта миниатюрная "машина-убийца" с непонятной мне способностью перемещаться в пространстве вцепилась в твое запястье?

— Это родственная метка, — качнув головой, пояснил Арацельс. — Если кому-то из нас будет угрожать опасность, другой почувствует угрозу.

— Ну, надо же, — пробурчал Смерть себе под нос, и, припомнив недавнюю насмешку собеседника, проговорил громче: — А я уже подумал, что она тебя приворотом осчастливила. Ты так бережно ее обнимал…

— Не смешно, — смерив его выразительным взглядом, сказал блондин. — Маленькая галура оказала мне честь своим поступком. Даже не знаю, чем я заслужил подобное расположение, — немного рассеянно добавил он.

— Угу, честь, — в голосе крылатого проскользнули нотки раздражения. — К тебе она в сестренки записалась, а меня к себе "кровной веревкой" привязала. Хотел бы я знать, чем я заслужил такое вот… расположение.

— Очнется — допросишь. С пристрастием, — успокоил его первый Хранитель и заявил, меняя тему: — Если я верно мыслю, то мою Арэ один кретин потащил на ритуал Аваргалы.

— С чего такие выводы? — полюбопытствовал Смерть, опустив взгляд на лазурные доспехи, по-прежнему мерцающие и едва заметно пульсирующие на теле трупа. Вообще-то, он уже догадался, с чего. Но убедиться в точности своих предположений не мешало.

— Зачем Харону покупать изделия из герлизия в таком количестве? Для защиты от ментальной атаки здешних магов ему хватило бы пары комплектов. Единственное логичное объяснение: этот идиот готовился к Аваргале и поэтому собрал себе из нескольких одни идеальные латы, — слушающий его четэри задумчиво кивнул, соглашаясь. Хотя вариант скрывания рабыни от Хранителей Равновесия ему нравился больше. Но чутье подсказывало, что друг прав. — Вот только… — Арацельс запнулся, его лицо на мгновение стало непроницаемо-холодным, а в глубине черных зрачков мелькнуло странное выражение.

— Что? — насторожился собеседник.

— Если она погибнет или исчезнет из наших миров, мое воскрешение потеряет смысл, — слова не содержали особых эмоций, зато их отражали вспыхнувшие пронзительно-ярким золотом глаза. — И дело не в чувствах или их отсутствии. Я согласился на предложенный Эрой обряд лишь для того, чтобы защитить Арэ и вернуть домой. Когда она приняла мой Заветный Дар, пусть и случайно, я взял за нее ответственность. Ты понимаешь, к чему я клоню?

— Не очень, — честно признался Смерть.

— Что ж… — грустная улыбка тронула губы мужчины, которые секундой позже сложились в жесткую линию. — Ладно. Хватит уже болтать, — совсем другим тоном сказал он, — где в этом здании может быть портал? Ты должен знать примерное расположение тайных комнат на личном опыте, не так ли?

— Подобная авантюра практически лишена шанса на удачу, — с сомнением отозвался белокрылый.

— А есть другие предложения?

— Нет, — подумав секунду, вздохнул четвертый Хранитель.

— Кто-то из прислуги может знать его местоположение?

Светлые локоны качнулись и упали на лицо, когда четэри отрицательно замотал головой.

— Любовница?

— Вряд ли.

— Дети?

— Маловероятно, но возможно.

— Надо разделиться. Я поищу кого-нибудь из семьи Харона, а ты попробуй вычислить портал без посторонней помощи, — предложил Арацельс, направляясь к выходу из холла.

Смерть перешагнул через тело в доспехах и, перекинув спящую Маю через плечо, двинулся за своим спутником. Они почти добрались до арки, когда в ее широком проеме обозначился очередной "сюрприз" для незваных гостей. Но на этот раз сражения не требовалось. Худощавая детская фигурка с прилежно сложенными за спиной крыльями не выглядела опасной. Расписанная трехцветным гримом физиономия напоминала маску, похожую на те, что надевали воинствующие четэри перед битвой. Ничего особенного, ребенок просто играл в "войну", или экспериментировал с красками. Разве это повод для волнения? Особенно если учесть, что на плече мальчишки сидит, скрестив верхние лапки, ушастый зверь с огромными оранжевыми глазищами, которые с явным самодовольством изучают опешивших мужчин.

Молчание нарушил радостный визг соскочившего с нагретого места Ринго, который, перепрыгнув на грудь хозяина, быстро взобрался выше и, уткнувшись холодным носом в щеку мужчины, затараторил на своем языке. Рассказать ему, судя по нарастающему темпу речи, явно было что… А застывший, словно манекен, чертенок продолжал неподвижно стоять, глядя сквозь незнакомцев. Присмотревшись к выражению его глаз, Смерть тихо присвистнул.

— Гипноз Моракоков*? — спросил он, разглядывая оранжевые круги на лимонного цвета радужке.

Услышав вопрос, зверек гордо кивнул, временно прервав свою тираду. Но стоило ему открыть пасть, чтобы снова ее возобновить, заговорил Арацельс:

— И кто этот мальчик? — Ринго ответил. — Сын Харона? Отлично. Он знает, где находится портал?

Ушастая мордочка развернулась к неподвижному пареньку и какое-то время сверлила взглядом его глаза. Повторный кивок сопровождался громким кряхтением и прочими звуками, отражавшими мысли и чувства зверька в придачу к короткому отчету.

— Ну, надо же, — усмехнулся белокрылый, потрепав пушистого малыша за ухом. — Я и не надеялся, что нам после всех неприятностей может так повезти.

— Пусть ведет, — сказал первый Хранитель, и Ринго, распушившийся от собственной значимости, отдал мысленный приказ загипнотизированному мальчишке. Тот молча развернулся и зашагал по коридору, словно заводная игрушка, направленная в нужную сторону. Ровно и медленно, без возражений, страха и прочих эмоций.

Грохот, донесшийся из холла, отвлек внимание мужчин от неестественно ровной спины чертенка. Арацельс, немного помедлив, продолжил путь за маленьким проводником. А Смерть вернулся к арке, чтобы узнать, в чем дело, и нет ли опасности со стороны источника странного шума. Очередная группа "лазурных воинов" его бы сильно впечатлила. Но в зале не оказалось охранников, там вообще не было четэри… один только чернокрылый Хранитель, недовольно стряхивающий со своей одежды каменную крошку. Открытые участки тела его светились, а глаза горели, словно прожектора. Так всегда бывает после применения Ангельского света, Смерть это отлично знал. Даже если кто-то по случайности выжил в этом зале (хотя вряд ли) Кама только что добил бедолагу. Что ж… у местной охраны сегодня точно был несчастливый день.