Неукротимое сердце - Бренда Джойс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На сей раз он не ощущал ни дурноты, ни угрызений совести. С точки зрения апачей, то, что свершилось, было возмездием, необходимым и справедливым. Джек не смог бы жить, не отомстив за смерть брата. Шоцки сделал бы для него то же самое.
Никого из его семьи не осталось. Все ушли: Мучи, Нали, Шоцки и Луси. Но у него есть Кэндис и Кристина! Волна облегчения затопила Джека. Они — его семья, самое главное в его жизни. Единственное, чего он хочет, так это заботиться о них и жить в мире. Неужели просить об этом — слишком много?
Хватит с него смертей. Только боги знают, сколько еще продлятся военные действия и кровопролитие. Ему следовало семь раз отмерить, прежде чем ввязываться в эту войну. Однажды Джек уже приговорил себя к изгнанию, и по той же причине: из-за нежелания убивать белых. В сущности, он в этом не виноват. В его жилах, кроме индейской, течет и кровь белых. Часть его души и сердца принадлежит апачам, и так будет всегда.
Джек ощутил душевный подъем, загоревшись мыслью увезти жену с дочкой куда-нибудь далеко, где они смогут начать все заново. Его охватило нетерпение. Отныне ничто не помешает их счастью, хотя и сейчас все не так уж плохо, несмотря на войну и Дати. Кэндис изменилась, вдруг понял Джек, повзрослела. Материнство ей к лицу. Они уедут, возможно, в Техас или в Калифорнию, построят прекрасное ранчо и будут растить детей. Джек пришпорил коня, преисполнившись желания увидеть Кэндис и поделиться с ней своими планами. Еще день-два, и он будет в стойбище.
Джек старался не думать о Шоши. Как бы ни любил он сына, у него нет права разлучать мальчика с матерью. Ему придется оставить ребенка. Решение принято, и хватит думать об этом.
Отныне он будет думать только о Кэндис и их будущем.
Глава 84
Заплакала Кристина.
Кэндис лежала без сна, уставившись в звездное небо, настороженно прислушиваясь к шелесту листвы и ощущая малейшее дуновение ветерка. Расстегнув блузку, она поднесла дочь к груди, гадая, который час. Должно быть, уже перевалило за полночь. Кэндис не осмелилась развести костер, опасаясь всех: индейцев, белых и даже Джека. Не хватало только, чтобы он наткнулся на них.
Неподалеку заухала сова, и Кэндис пробрала дрожь. Она долго прожила среди апачей, поэтому знала, что, по их поверьям, это чья-то неприкаянная душа бродит по земле. К тому же становилось прохладно. После дневной жары ночь казалась особенно холодной. Когда Кристина насытилась, Кэндис пристроила ее в изгибе руки и постаралась заснуть.
Это была первая ночевка изтрех, которые Кэндис предстояло провести в пути. Весь день она ехала ровной рысью, останавливаясь только для того, чтобы покормить Кристину и сменить ей пеленки. Девочка прекрасно переносила дорогу, возможно, потому, что была слишком мала. Ей не исполнилось еще и месяца.
Наконец Кэндис заснула. Ее разбудило яркое утреннее солнце и гульканье Кристины у нее под боком. Покормив дочь, Кэндис перекусила вяленым мясом, орехами и ягодами, затем положила малышку в колыбель, прикрыв изголовье кожаным козырьком собственного изобретения'. У Кристины было смуглое личико, хотя светлее, чем у Джека, и темно-каштановые, как у него, волосы. Кэндис с облегчением думала, что примесь индейской крови ничем не выдает себя, а значит, малышке не придется страдать от нетерпимости людей, когда она подрастет.
Воспоминания о Джеке не давали покоя.
«Не думай о нем», — приказала себе Кэндис. Передвинув колыбель за спину, она забралась в седло и тронулась в путь.
Поздним утром она добралась до родников, которые давали начало речушке, протекавшей вдоль почтового тракта компании Баттерфилда. Кэндис знала, что в связи с военными действиями движение карет прекратилось. Слишком велика была опасность подвергнуться нападению апачей.
Напоив лошадь, она покормила и выкупала Кристину. Затем умылась сама и протерла грудь влажной тканью. Надев на голову шляпу, Кэндис перебросила колыбель с дочерью через плечо. Вдруг ее лошадь фыркнула. Кэндис вскинула голову.
С той стороны, откуда она приехала, приближались три всадника.
Задвинув Кристину за спину, Кэндис быстро вытащила из чехла ружье и взвела курок. Хотя она держала его свободно, согнутая в локте рука свидетельствовала о готовности пустить оружие в ход.
Но в следующее мгновение, разглядев солдатскую форму, Кэндис облегченно вздохнула. Вместе с облегчением пришла надежда. Может, они согласятся проводить ее до «Хай-Си»?
Мужчины между тем подъехали ближе и, осадив лошадей, с удивлением и любопытством оглядели всадницу.
— Мэм, — протянул здоровяк средних лет с сержантскими нашивками. — С вами все в порядке?
— Да, сержант, спасибо, — сказала Кэндис, не выпуская из рук ружья.
Она представила себе, как выглядит со стороны: застиранная блузка обтягивает располневшую грудь, коричневая юбка припорошена пылью, руки обветрились и покраснели, обгоревший нос шелушится.
— Что вы делаете здесь одна, мэм?
— Я направляюсь в «Хай-Си»… — начала она.
— Черт! — воскликнул молодой солдат. — Я так и думал, что это она! Сержант! Это Кэндис Картер!
Серые глаза сержанта расширились:
— Та, что сбежала с Кинкейдом, а вернулась с полукровкой, который теперь воюет на стороне Кочиса?
— Та самая! — воскликнул солдат.
Кэндис напряглась, мгновенно почувствовав опасность. Вежливое участие солдат сменилось настороженностью, даже неприязнью, смешанной спохотливым интересом.
— Сержант, я слышал, — поспешил сообщить молодой солдат, — чтоэтот полукровка убил Кинкейда в Эль-Пасо. Вроде бы из-за нее.
Мужчины уставились на молодую женщину.
Кэндис чувствовала, как по виску стекает струйка пота.
— Не знаю, как там насчет Кинкейда, — сказал наконец сержант, — но Джек Сэвидж разыскивается в связи с убийством двух мужчин в Эль-Пасо в апреле.
Кэндис вспомнила озверевшую толпу, набросившуюся на них, когда Джек вернулся к ней весной. О Боже! Этим солдатам нет никакого дела до того, что Джек защищал ее и себя.
— Да у нее ребенок! — усмехнулся тот же солдат, подъехав чуть ближе. — Похоже, полукровка.
Кэндис вскинула ружье и направила его на солдата. Он был немногим старше ее, и она не сомневалась в его намерениях.
— Не приближайся! Он фыркнул:
— Ну и горячая штучка эта подружка краснокожих! Верно, сержант?
— Спокойно, Лэд. Откуда вы едете? — поинтересовался сержант, устремив на Кэндис жесткий взгляд.
Она лихорадочно думала. Но недостаточно быстро.
— Готов поспорить, что девчонка была с этим полукровкой. Посмотрите-ка на младенца: индейская люлька, кожаные пеленки. Наверняка она едет из лагеря Кочиса, — проницательно заметил Лэд.