Армагеддон был вчера - Генри Олди

Это Ритка. Невидимый Ритка, представленный исключительно голосом. Он тоже здесь, призванный оттенять действие одним своим присутствием, и вовремя поданная реплика разбивается о молчание, о паузу, гениальную паузу, выдержанную с точностью до долей секунды — прежде чем прозвучит ответ. Аплодисменты, переходящие в овацию. В луче света пляшут пылинки.

Магистр (не поймешь, искренне или с издевкой). Милый мой Ричард Родионович… я совсем забыл про вас. Поясню на п-примере. Вы решили купить чайник. На момент решения у вас есть огромное количество возможностей: купить д-дорогой или д-дешевый, красный в горошек или гладко-белый, обычный или электрический, сегодня или через неделю… Но вот желаемый п-предмет куплен. Стоит на плите; пыхтит. У вас есть чайник: дешевый, в горошек, приобретенный вчера в фирменном магазине «Клондайк» на углу Артема и Собачьего п-переулка. Чайник есть, но возможностей выбора, степеней свободы — их больше нет. Все это сжалось в конкретный чайник. Ныне, присно и во веки веков, аминь! Каково?

Ритка. А-а-а… понятно.

Магистр (на этот раз вполне искренне). Я з-завидую вам, Ричард Родионович. Вам понятно. А мне вот до сих пор… впрочем, не будем отвлекаться. Итак, мироздание стало реализовываться и, следовательно, сжиматься в области своих возможностей. Мы, люди, ускорили сей п-процесс во много раз. Получив в конечном итоге четырехмерный мир (а если принять во внимание разногласия касательно времени, то — трехмерный). Максимально стабильный, п-предельно устойчивый, объясненный вдоль и поперек… и одновременно — максимально простой. Простейший. Амеба бытия. Сжатие закончилось, пришла пора нового расширения — в этом и з-заключался вывод смешной гипотезы Олд-Шмуэля.

Ерпалыч. Однако… И вы нашли подтверждение этой, в высшей степени любопытной, гипотезы?

Магистр. Нашли. К счастью, п-проект «МИР» неплохо финансировался одними лицами… и нас не трогали лица другие, считая за яйцеголовых придурков. Мы собирали статистические данные, факты, только факты и ничего, к-кроме фактов — разве что области сбора фактов были весьма специфичны. Какой объем занимают эзотерические издания в валовой продукции столичных издательств? Фантастика, «science fiction» или «fantasy». В издательствах п-периферии? Годовой прирост членов общества Сознания Кришны? Белого Братства? Свидетелей Иеговы? Летающие тарелки — кто видел, где и когда? сам летал на Сириус? общался с Высшим Разумом? Количество з-заказов на освящение квартиры, дома, м-машины? Масштаб и специфика проведения ролевых игр, областных, региональных, международных?! Фильмы Голливуда: процент м-мистики? «инопланетяне среди нас», сказки для взрослых, спрос на определенные кассеты в п-прокате?! Эстрасенсы и барабашки, президенты в церквах и мечетях, репортажи «Рандеву с домовым» в желтой прессе — информация к-копилась и анализировалась.

Фол. Вывод?

Магистр. Вывод: гипотеза Олд-Шмуэля стала именоваться теорией Олд-Шмуэля. Бытие начало расширяться, увеличивая количество измерений и д-добавляя новые степени к свободе реализации. «Мера Мира»…

Ерпалыч (оседлав стул). Не бытие. Сперва сознание. Слыхали небось: «Бытие определяет сознание»? Понимай, как хочешь, свобода толкования полная. Я полагаю, уважаемый магистр, в нашем случае сознание было первично. Человек незаметно для себя в душе принял нестабильность мироздания, допустил саму эту возможность — и расшатал возведенные им же опоры, столкнул первый камешек лавины. Вот вы, человек приезжий, даже с вашей теоретической подготовкой, вместо кентавра видите лишь господина с мотоциклом. Пройдет неделя, месяц, год, и вы сперва допустите возможность существования господина на колесах вместо ног; потом вы внутренне согласитесь с самим собой — а еще через полгода (если не гораздо раньше!) к вашему подъезду подкатит кентавр. И вы не удивитесь его визиту! Ибо сознание ваше будет готово принять такое бытие.

С кухни доносится лязг разбиваемой тарелки. Мурлыканье сменяется причитаниями.

Магистр. Я не стану спорить с вами, д-дорогой Иероним Павлович. Мы оба правы, каждый по-своему. Особенно если учесть, что вы все прекрасно понимали с самого начала. Главное в д-другом: мироздание меняется, причем не к лучшему и не к худшему — и нам надо привыкать жить здесь и сейчас, думая о завтра. Ваш город волей случая стал п-прекрасным полигоном для испытаний, п-проверок и исследований…

Фол (с ехидцей). Волей случая, начальник?

Магистр (твердо). Именно так. И мое руководство не хотело бы упустить эту возможность. Иначе завтра мы окажемся не подготовлены к новому б-бытию в масштабах, гораздо превышающих размеры отдельно взятого города. У вас процесс расширения идет в десятки, сотни раз быстрее, чем в д-других местах; вы — это завтрашний день.

Ерпалыч. Не только расширения. Расслоения, большей свободы, но и большей неустойчивости. Этот город — модель того, что наш общий друг Алик (кстати, не слишком ли долго он пребывает в объятиях Морфея?) назвал «Люди, боги и я». Прекрасная формулировка, особенно это «…и я». Отсутствие самоосознания: а я-то кто такой, черт побери?! Мы, уважемый магистр, имеем расслоение: центральные районы, где реальность на время стабилизировалась по схеме «моление — воздаяние» или, если угодно, «я — тебе, ты — мне». Далее, имеется Дальняя Срань, где расширение пошло рывками, и лодка опять начала раскачиваться…

Магистр. Конкретнее?

Ерпалыч. Да сколько угодно! Общение с высшим ярусом (одноразовые иконки, заказные молебны и освящения чердаков с гаражами), а также контакт с ярусом средним (болевые точки среды, они же квартирники, утопцы, исчезники и прочие) — схема стала меняться! При сохранении «я — тебе, ты — мне» добавился новый вариант: «Ты — мне, чтобы я тебе не…». Возник рэкет, сознательный рэкет Тех, которые в силу законов своей среды, законов расширяющегося мироздания, остались не у дел. Мы их зовем бомжами. В древности, когда мир был молод, их звали чудовищами и таскали на прокорм гидрам-драконам-алмасты молоденьких девушек. Мы пока обходимся без девушек, но это до поры до времени! Возникли чудовища — в бытовом, повседневном плане! — ответно возникли герои, способные оказать противодействие.

Фол (ржет). Валько! Герой-матюгальник!

Ерпалыч (строго). Нечего веселиться, Фолушка! Да, герой! — если принять это слово, как условное наименование противовеса чудовищам. Полагаю, и в древности герой у многих не вызывал особого пиетета: туп, грязен, социально опасен, сексуально активен — но, увы, необходим!