Очень древнее Зло - Екатерина Лесина

— Просто, — сказал Ричард. — Тебя больше нет. Там. В мире обычном. И здесь не будет. С собственными воспоминаниями я как-нибудь справлюсь.

— Это тебе так кажется, — её губы растянулись в издевательской улыбке. — Ты ведь только начал, мальчик… милый маленький мальчик, который однажды встретил демона… который…

Не договорив, тварь рассыпалась пеплом, а ветер, появившийся из ниоткуда, утащил этот пепел в никуда. Что тоже было правильно.

Глава 36 Где каждому предлагается по желаниям его

«Демоны опасны не силой своей, каковая известна многим, но коварством. И дар их таков, что способны заглянуть они в душу человека любого. А после уж заводят они беседы прельстивые. И жадным обещают они богатства всего мира, честолюбивым — славу превеликую, жаждущим мести — отмщение. Каждому найдут они слова верные, а потому лишь истинно чистый духом, крепкий в вере своей сумеет устоять пред ними»

«Слово о демонах, сказанное жрецом Вазиусом в наставление прихожанам, записанное и одобренное Храмом к прочтению в числе иных душеспасительных проповедей».

Артан почувствовал, как натянулась ткань мира. И услышал голос тьмы, в котором звучал… страх. Пожалуй, именно страх.

А потом раздался гром.

И небо стало серым. Мир стал серым. И мир не стал. Он очутился в бездне, которая простиралась и вверх, и вниз, и во все стороны. И была она непроглядна. Артан же ощутил себя крошечным, никчемным человеком.

Он глядел в бездну. Бездна глядела в него.

А потом все вновь переменилось. Он вдруг понял, что пребывает в огромной зале. Белоснежные колонны устремлялись ввысь, упираясь в потолок, расписанный листвой. Будто он, Артан, оказался вдруг под сенью Благословенного леса.

Чушь какая.

В Благословенный лес попадают души праведников. Артан же… какой из него праведник? Такой же, как и рыцарь, совершенно никчемный.

Да и не лес это.

А… зала.

Удивительной красоты, невообразимо хрупкой, такой, что сердце наполнялось благостью, но все же сотворенной человеком.

И для людей же.

Людей здесь было много. и появились они вдруг. Как во снах бывает. Дамы в ярких платьях. Мужчины… много женщин и мужчин, что выстроились в два ряда. И теперь приседали, кланяясь.

— Его Императорское Величество! — голос прозвучал, заставляя собравшихся склониться еще ниже. — Её Императорское Величество!

Это он…

— Улыбайся, дорогой, — сказали рядом. И голос был сладок, словно мед. — Иначе они решат, что ты снова гневаешься.

— Я?

На него смотрела самая удивительная женщина в мире. Она была прекрасна, как… как может быть прекрасна несбыточная мечта.

И Артан видел её…

Конечно.

Видел.

Раньше.

И…

— Вот так. Ты порой слишком серьезен.

— Что это?

— Где?

— Все это, — он обвел рукой залу. И людей, что замерли в поклоне. Сейчас они казались одинаковыми, как… как куклы. Огромные, в человеческий рост, куклы.

— Это твой дворец, дорогой.

Мраморная лестница.

Трон.

— Наш дворец, — поправилась та, которая смотрела на Артана глазами цвета ночи. И в них жила все та же бездна.

— Как…

— Опять забыл? — теперь в голосе демоницы звучало сочувствие. — Случается… не волнуйся. Я все расскажу. Идем. Главное, улыбайся. И можешь милостиво кивнуть.

— Кому?

— Да какая разница. Сами разберутся. А во время приема послов постарайся делать вид, что тебе не слишком интересно. Хотя так и есть. Ничего нового не скажут. Ладхемцы будут просить о помощи, но пока не согласятся пойти под твою руку, не соглашайся. Можно будет предложить этому их… герцогу должность Императорского Наместника. Думаю, согласится. Он понимает, что прав на трон у него никаких, да и сил, чтобы мятежников покарать, тоже нет.

Трон?

Герцог?

Мятежники…

Что произошло. Когда…

Мраморные ступени сияли белизной. Кажется, Артан начинает ненавидеть этот цвет. И собственную беспомощность. Но он идет.

Трон огромен. Он сделан из железа, как и корона, которая все так же держится на голове Артана. Он потрогал, убеждаясь, что никуда-то та не делась.

— Виросса, как мне донесли, потребует гарантий. Соблюдения привилегий, но им тоже деваться особо некуда. Их Дума уже трех государей выбрала, но ни один надолго не удержался, а они все рядятся… так что, если пообещаешь сохранить земли и титулы, тоже пойдут.

— Куда?

— Под твою руку, — в глазах демоницы мелькает тень сочувствия. — С островами сложнее, но пара змеев и от их кораблей ничего не останется. Тоже придут сами. А вот степняки… с другой стороны, смысл туда лезть? Границу они блюдут, а пока больше ничего и не надо. Ты и без того возродил Империю в былом величии.

Он?

Когда?

Но Артан опускается на трон. Все… так. Верно. Память приходит.

— Ты сумел это сделать. Ты одолел тьму…

Поход.

Тот безумный странный поход, который был изначально обречен на неудачу. Кровь. Смерть… люди, что падали под дыханием тьмы. И тот, кто вобрал эту Тьму, да удержать не сумел.

Он обезумел, последний из рода Архаг.

И…

— Ты освободил меня, — демоница склоняет голову. — И взял слово… я держу его, пока держишь ты.

Темная кровь на белых камнях. И крик той, другой, демоницы, которая вспыхивает алым пламенем. Она бросается и… старый меч знает, как бить. Голова катится мимо… мимо мертвой виросской принцессы, из раскрытого рта которой вырастает белый цветок. Мимо двух ладхемок, что так и застыли, вцепившись друг в друга.

Мимо черных панцирей Легиона.

К ногам той, которая ждала Артана. Так долго. Так безнадежно. Ждала, но все-таки дождалась.

— Нет, — он отводит взгляд. — Тебя нет. И всего этого нет.

— Пока нет, — соглашается демоница. — Но будет. Обязательно будет. Если ты не струсишь. А ты ведь никогда не был трусом, правда?

Был.

И остался. Кто бы знал, сколько страхов живет в душе.

— Посмотри, — она провела рукой. — Это будущее. Одно из возможных. В нем мир не падает во тьму, ибо жертва велика и сил хватает, чтобы открыть моему сыну путь в мир демонов. Он уходит и забирает часть моей сущности. А я остаюсь. И ты остаешься. Ты, законный Император.

Вот там, по другую сторону гор, обрадуются-то…

— И да, просто не будет. Город мертв. Земли опустели. Об Империи забыли. Но ты, Артан, ты заставишь их вспомнить! Ты бросишь клич, и многие отзовутся.

Ублюдки, которым больше некуда идти. Псы войны и дети смерти, готовые чужой кровью оплатить свое величие.

— Создателям никогда не бывает просто, — она смотрит не в глаза, в саму душу. И кажется, видит там что-то, самому Артану недоступное. — Но ты справишься. Ты. И я. Мы возродим Империю. И снова растянется она от