Повернуть судьбу вспять - Анастасия Вихарева

Зато в школе у многих было никак, а у нее дополнительные занятия…

Бывали дни, когда в школу она приходила одна, остальные или просто отсыпались, или оставляли учебу на нее. Она давно делала за всех все задания. Зная, что списать успевают не все, иногда контрольные им давали на дом. А чтобы не все учились на отлично, иногда она делала ошибки. И так группа училась и числилась в передовиках.

Жаль, что за учебу денег не платили…

Любка вздохнула. Смена подошла к концу. Суббота, а завтра и вовсе выходной, можно отоспаться. Мысли ее были далеко, до отпуска осталась неделя. Девчонки уже закупали подарки и билеты. У учеников отпуск был длинный, два месяца — все понимали, что работать на комбинате в самую жару тяжело. Но платили не за все лето, а только за то время, которое положено по закону, остальное время считалось отпуском за свой счет.

Как-то странно, расставаться уже казалось неестественным. По большому счету в училище Любке нравилось. Конечно, проблемы были, но она шла проторенной дорогой. Девчонки как-то посчитали, сколько их приехало из села — насчитали сорок восемь человек.

Конечно, после окончания многие выходили замуж и уезжали, или уезжали в поисках лучшей доли. Парни здесь были избалованными, привыкли, что из-за них устраивают разборки. Кроме комбината работать в городе было негде, помощников мастеров набирали из местных, в обоих заводских общежитиях не было ни одного приезжего парня. А местные предпочитали жениться или на своих, или уезжали сами. Возле общежития тусовался один и тот же контингент, который прошел через все руки. Парни иногда гуляли с тремя и с четырьмя девчонками одновременно, заставляя их страдать и ревновать.

И Любку сия проблема не обошла…

Сначала она влюбилась в Юрку Атаманова, а теперь вот в Гошу Сажина…

В Юрку она влюбилась на первом курсе. Сразу, с первого взгляда. Его взгляд поразил ее, как молния. Он нравился не ей одной, в группе его заметили многие. Но, кроме Маринки Чесноковой — она тоже была из местных, но жила в селе за городом, и поэтому имела свое койко-место, — уступили Любке, сразу подметив, как она краснеет. И даже рассказали ему о чувствах, познакомив их. И Юрка поступил, как джентльмен. Он сразу признался, что она ему тоже нравиться, но у него уже давно есть девчонка и он ее любит.

Любка расценила его честность, как высочайшую порядочность, и… влюбилась еще больше!

После их разговора они проходили мимо друг друга, наверное, полгода. А потом он вдруг пришел к Любке под окно и бросил камушек.

И тут вмешалась Маринка.

Она жила в соседней комнате, Юрку из окна заметила сразу. И тут же выставилась, оскорбив Любку и предлагая ей «засунуться и не выставляться»…

Хамить при Юрке Любка не стала, посчитав ниже своего достоинства. Но разревелась, как маленькая. Светка Свиридова, с которой она жила, и Светка Ибрагимова, которая жила в соседней комнате, пытались ее успокоить. Дали выкурить сигарету, от которой закружилась голова, потом выслушивали ее причитания… Даже Маринка зашла, но извиняться не стала. А когда обвинили, ответила:

— Выйду за него замуж, буду Марина Атаманова! И не надейтесь, не уступлю!

Она сказала это так спокойно, как будто речь шла не о человеке, а о вещи.

— Ну вот, видите, а я так не умею! — всплеснула Любка руками и завыла в подушку еще громче.

Любовь к Юрке прошла через полгода, сказалась тренированность сердечной мышцы. Через полгода сердце Любки снова было свободным и в поиске.

А тут… новая любовь! И тоже с первого взгляда.

Ходили со Светкой Свиридовой на индийский фильм.

Любка обернулась и вдруг встретилась глазами с его взглядом, поразившись до глубины души. Черные глаза были живыми, и словно бы излучали огонь, метнув стрелу в самое сердце. Она никогда не видела его раньше, таких парней девчонки не пропускают. Он перевел взгляд на пол, и она отвернулась. А когда решила взглянуть украдкой еще раз, он исчез.

Фильм был жалостливый. Женщина вернулась домой через двадцать лет и поняла, что вся ее жизнь коту под хвост — и тут она принимает решение вернуться в больницу снова. Любка в конце разревелась, да так громко, что на нее зашикали. Светка вывела ее из зала, нахамив в ответ, а потом долго хохотали и не могли остановиться.

И вдруг, стоит он — и курит, явно кого-то дожидаясь.

Когда он взял ее за плащ и потянул на себя, Любка сначала испугалась, опешив и потеряв дар речи. В присутствии парней она всегда немела и не могла с собой ничего поделать. Умные слова крутились, а поймать их не получалось. Голова становилась тяжелой и набитая мрачной мутью.

— Я подругу не оставлю! — запротестовала Светка, не проникшись к незнакомцу доверием.

— Я ей ничего не сделаю, мы просто поговорим, — успокоил он. — Меня тут все знают, можешь спросить, я Гоша Сажин. И передай Любимову привет, — усмехнулся он. — Скажи, что я вернулся…

— Откуда? Их тюрьмы? — не растерялась Светка, ехидно уколов незнакомца.

— Их армии, дурочка… — проговорил он недовольно.

— Если что, ты кричи, я буду неподалеку… — предупредила она Любку.

Любка кивнула, рассматривая незнакомца.

— И? Так и будем молчать? — полюбопытствовала она, когда немного пришла в себя.

Гоша пожал плечами.

— Да я, в принципе, все о тебе знаю… Может, прогуляемся.

Шли молча. Уже было темно. Он рассматривал ее, а Любка не смела.

— О тебе легенды ходят… Говорят, ты Волкова бортанула? — усмехнулся он.

— Ну, а ты решил сорвать цветок? — решила сострить Любка, повторив слышанную где-то фразу.

— За Мишку обидно, хороший парень. Ты ему нравишься.

— Ну, знаешь! — возмутилась Любка. — Он же проходу мне не дает!

Мишка Волков и в самом деле каждый раз старался прижать ее в угол — и сразу, не объясняясь, начинал целоваться. Губы у него были мягкие и пухлые, так что он мог бы засосать ее всю. Любка его боялась, как огня, и пряталась, а он донимал девчонок в группе, чтобы пустили его в окно, а потом тарабанил в дверь, с требованием открыть. И опять набрасывался, так что приходилось отбиваться и уносить ноги и прятаться в комнате девчонок или в шкафу или под кроватью. В последнее время взял моду прижимать и целовать других, чтобы она приревновала.

В общем, ухаживать он не умел…

Сам по себе он был не такой, в каких она влюблялась. Полный и накачанный. Он занимался боксом в спортивной школе. Для местных парней это было единственное место, куда они ходили с удовольствием. Дворца культуры, где бы проходили танцы, или приличной библиотеки в городе не было. За два года Любка не прочитала ни одной приличной книги, а на танцы ходили только летом, в парк, или зимой на каток — там собирался весь город. Коньки выдавали на прокат. И так получилось, что полгорода были каратистами, а полгорода боксерами.