Белая акула - Андрей Мартьянов

Зигвальд тоже не давал свободно вздохнуть – вот уж кто-кто, а он точно знал, что никакой я не Визмар! Однако в присутствии алхимика Зигвальд не переставая называл меня «вашей светлостью», всячески подчеркивая свою вассальную зависимость от чужака, не являющегося ни дворянином, ни тем более homo novus. Николай поначалу от души дивился, но затем предпочел избрать выжидательную позицию и сообщил мне, что намерен погостить в Берлоге недельку-другую – присмотреться к Зигвальду попристальнее, ибо Жучок не настолько прост, как кажется на первый взгляд.

Когда последовала внезапная и рисковая инициатива съездить на север, к Морскому замку, мы с Николаем окончательно перестали понимать его мотивации. Зигвальд настаивал поначалу ненавязчиво, а затем поставил перед фактом: выезжаем завтра утром, поклажа и припасы готовы, достопочтеннейший алхимик из Дольни-Краловице окажет неоценимую услугу, если отправится вместе с нами. На простой вопрос «зачем?» наш гостеприимный хозяин ответил, одному из наследников Риттера фон Визмара следует непременно взглянуть на владения, принадлежащие ему и его семье по праву и древним законам. Николай что-то промямлил насчет отлучения от Церкви и проклятия, но Зигвальд только отмахнулся – его это нисколечки не волновало.

– Почему совпадение герба Визмаров с эмблемой твоего корабля оказало на него такое влияние? – недоумевал Николай. – Опять задействован пресловутый мифологический менталитет? Меркурианцы полагают, что любые знаки имеют скрытый смысл, как пишет один здешний богослов: «Мир существующий отражается в символах, в неисчерпаемом обилии символов, коими Господь, чрез посредство творений своих, глаголет к нам о вечной жизни». Учтем, что знаки и знаки знаков используются только тогда, когда есть недостаток вещей. От этого и будем плясать дальше…

– Ничего не понял, – сказал я, пожав плечами. – Зигвальду известно, кто я такой, но он уперся рогом в стену и предпочитает считать меня тем, кем хочет. Он или не до конца верит моему рассказу, или в очередной раз истолковывает совпадения с мистической точки зрения. Кстати, он вообще не верит в совпадения и случайности. Ты, между прочим, не лучше – я согласен, что судьба оказывает влияние на человеческую жизнь, но твердая предопределенность?.. Скорее нет. Разве может быть заранее предопределено, что у меня однажды заболит зуб или порвется рукав?

– Знаки, – многозначительно повторил алхимик, ткнув пальцем мне в грудь. – Причем исключительно благоприятные! Вот чем сейчас руководствуется Зигвальд. История с акульим гербом только одна из многих составляющих целостной картины, сложившейся в его мозгу. Ты прошел через лес, окружавший Крепость, что само по себе исключительное достижение, – скажи спасибо искусственному разуму и детекторам ПМК вовремя предупреждавшим об опасности. Потом вам с Зигвальдом удалось обмануть Гвардию Небес. Твои неслыханные подвиги – вернее, непостижимая удачливость! – в ночь Тройного затмения только укрепили веру Жучка в том, что инопланетный гость особенный. Меркурианцы, северяне в особенности, считают удачу однозначным признаком благосклонности Бога или богов, зависит от верований… Если ты находишься рядом с человеком, которому сопутствует везение, часть этого везения обязательно перепадет тебе. Усекаешь? Так просто от Зигвальда ты теперь не отвяжешься, поэтому будь внимателен и не говори лишнего, особенно при чужих людях – одно имя Визмаров за пределами Готии приведет тебя на плаху…

– У вас разве смертную казнь не отменили? – безнадежно спросил я. – Хотя бы для благородных?

– Отменить древнейший и самый надежный институт наказания? Ты в своем уме?.. Меня другое волнует: я-то Зигвальду для чего понадобился? Кое-кто мне недавно шепнул, что мятежники Риттера фон Визмара очень интересовались граульфианцами, и это тоже наводит на всякие мысли.

– Какие именно?

– Сказал же: всякие. Что-то нечисто с этим мятежом, но что конкретно – остается только гадать.

«Родовое гнездо» не понравилось мне с первого взгляда. Как только мы преодолели невысокий перевал и далеко внизу, на самом побережье океана, показалось огромное черное сооружение, выстроенное на тронутой эрозией скале, я понял, что не хотел бы видеть замок Визмаров в качестве своего дома. Может быть, когда-то он выглядел более привлекательно, но сейчас древняя крепость пугала. Добавим сюда мрачные выкладки Николая, на сто процентов уверенного, что мы рано или поздно нарвемся – с проклятиями не шутят, а с тварями, рожденными «Легендой», тем более. Когда я услышал о выдающихся особенностях некоторых живых чудес граульфианской биоинженерии, волосы дыбом встали – тамошние любители живой природы постарались на славу, иные университетские твари вполне могли украсить собой книгу Апокалипсиса, оставив далеко позади вавилонскую блудодевицу с ее Зверем…

Зигвальд проявлял некоторое беспокойство, однако держался с уверенностью опытного Стража Крепостей, привыкшего к противостоянию с чудовищами. После Затмения твари должны быть менее активны, ждать нападения днем не приходится, а ночью будет вполне достаточно разжечь хороший костер и окружить стоянку «призрачной оградой» – собственным изобретением Стражей, представлявшем из себя набор серебряных колышков с круглыми петлями на верхних оконечьях, через которые протягивалась тонкая проволока опять же из серебра. На редкость просто и действенно – нечисть через такую ограду не пройдет, существа класса «Inferno» смертельно боятся серебра и чувствуют его на расстоянии. Но остаются и другие страшилища – те, которым драгоценный металл безразличен…

Лошадей стреножили и привязали к высохшему дереву, стоявшему на вершине обрывистой гряды, по обеим сторонам которой текли неглубокие бурные речушки, стекавшие с гор. Пока Зигвальд возился с оградой и чертил на земле кинжалом непонятные символы, Николай втихомолку рассказал, что нечисть, то есть существа, обладающие высокой биоэнергетикой, с водой и впрямь не дружат – наноконтроллеры не позволяют им пересекать реки и ручьи вброд.

– Замкнет? – невесело пошутил я.

– Нет, у тебя ведь в мозгах при электрической активности клеток не замыкает? Стереотип поведения, изначально заложенная программа, основанная на старинных поверьях, появившихся еще на Земле, во времена раннего средневековья. Вампир ночью спит в заброшенном склепе и боится солнечного света, дракон охраняет клад, водяной может подстеречь неосторожного купальщика – каждое мифологическое существо должно придерживаться определенной поведенческой схемы, иначе это будет не сказка, а бардак. Отсюда и стандартные меры предосторожности, о которых знает любой ребенок, научившийся говорить и понимать слова взрослых. Биоскульпторы предусмотрели самые незначительные мелочи. По преданиям известно, что домашние животные начинают тревожиться, учуяв потусторонних тварей – отлично, значит, следует подобрать необходимую частоту инфра– или ультразвука, испускаемого монстром, чтобы при появлении твари вызвать смятение у лошади или коровы. Но створоживать молоко прямо в вымени коров мы пока не научились, вот жалость…