У волшебства запах корицы - Надежда Мамаева

— Догадываюсь, какой.

— И все же озвучу: я заставлю Чейдру признать свою вину, но мне нужно, чтобы его слова услышали дознаватели. Сможешь? Подстрахуешь?

— Ты могла бы и не спрашивать. — С этими словами эльф достал небольшой кристалл. — Держи, это амулет связи. Ваш разговор услышит весь дознавательский отдел Наурия, это я гарантирую. Но как только выйдешь из кабинета Чейдры, знай, с Арием ты больше не встретишься. Он мой друг, но делить тебя с ним я не намерен. Между дружбой и любовью, извини, компромиссов не приемлю.

— Понимаю и принимаю.

Час спустя, стоя в вестибюле особняка главы посольства драконов, я была удостоена вопроса управляющего:

— Как вас представить, госпожа?

В мыслях промелькнуло: «Супругу Ария или госпожу Дирриетгинг он навряд ли примет, а вот…»

— Представьте как бедную женщину, что была свидетельницей разговора троих: Флейтвара, архимага и его светлости.

Все верно, с шантажисткой Салик встретится. Хотя бы для того, чтобы узнать, что мне известно, и заткнуть мой рот навеки.

Спустя пару минут вновь явившийся управляющий, уже гораздо более серьезный и собранный, произнес лишь одно слово:

— Прошу, — и проводил меня в кабинет.

Салик был точно таким же, как в день свадебной церемонии: серые глаза, коротко стриженные русые волосы с проблесками седины, щеточка усов и голос, чуть шелестящий, напоминающий об огненно-золотистой листопадной осени.

Я вошла, и внутри меня начало зарождаться знакомое чувство тревоги. Именно такое я ощутила тогда, стоя в нише. Сомнений не осталось: именно он убийца архимага.

— Чем вам обязан, неизвестная донна? — Светский вопрос, за которым — бездна.

— Ну, не такая уж и неизвестная, хотя моё имя — Айвика — навряд ли врезалось вам в память… — протянула я, задумчиво осматривая кабинет. Имя, которым я назвалась, было не случайным. Ничто не должно указывать на то, что я как-то связана с Арием. Но блеф, на который решилась, должен был быть с ароматом правды. — Мы с вами уже встречались в тот самый день, когда делегация драконов посетила дворец Нериуса Победоносного. И да, разрешите присесть? Разговор будет долгим.

Я старалась вести себя непринуждённо и по-великосветски, задавая тон всему разговору. Мне нужен был вежливый собеседник, не отринувший норм этикета. Салик не обманул ожиданий.

— Чаю, кофе?

— Чай, если позволите.

Хозяин утвердительно кивнул, а потом позвонил в колокольчик, дабы дать распоряжение слуге (оное было исполнено практически мгновенно). После того, как принесли поднос, на котором помимо чайничка и двух чашек были пахлава, щербет, фрукты и прочие сладости, наш разговор возобновился.

— Там было много девиц, признаться, всех не упомнить.

— Да, но и кавалеров в зале собралось изрядно. Но вы поразили меня в самое сердце, как и архимага, правда, его — в прямом смысле этого слова, кинжалом из алькулара.

От этого прямого, я бы даже сказала, наглого заявления лицо Салика вспыхнуло свирепым огнем, который, впрочем, он тут же погасил.

Пользуясь тем, что внимание собеседника на мгновение ослабло, мои пальцы ловко открыли одну из подвесок шатлена, ту самую, с капсулой.

— Какие у вас есть доказательства, чтобы бросаться столь вескими обвинениями?

— Личное свидетельство подойдет? У вашей милой беседы была одна неожиданная свидетельница, видевшая все своими глазами, и даже то, как кинжал пронзает грудь архимага, не желавшего идти на сотрудничество. Как кровь из артерии брызнула на жилет Флейтвара…

Последнюю фразу я произносила по памяти, надеясь, что Земира ничего не перепутала, описывая встречу с Аудом в коридоре.

— И что вы хотите за молчание? — Салик перешел от слов к делу.

— Что может быть нужно бедной вдове? Деньги… И я исчезну из вашей жизни раз и навсегда, прямо завтра.

— Хорошо. Сколько?

— Сто тысяч золотых. Немедля. — Я называла наугад, но по одобрительному копошению Фира поняла — угадала.

— Сумма немаленькая.

— Ровно такая, чтобы молодая вдова навсегда покинула пределы империи драконов.

Салик недовольно заворчал и поднялся из кресла. Он направился к секретеру, а я, пользуясь тем, что он на мгновение отвернулся, вылила яд в чайник. Рисковать, наливая в чашку, я была не намерена.

Успела ровно в тот момент, когда хозяин кабинета повернулся. Передо мной легла шкатулка.

— Что это?

— Сами понимаете, в монетах я такие суммы не храню. Это украшения. Их стоимость чуть больше, чем указанная вами цифра. А теперь я жду клятвы о вашем молчании.

— И я ее дам, но прежде хотелось бы узнать, пока есть возможность говорить на данную тему: что вас сподвигло?

Салик смерил меня мрачным взглядом, но, похоже, чувства, бушевавшие внутри него, требовали выплеска, и он произнес:

— Любовь к Родине и желание не допустить кровопролития.

— Тогда почему в союзниках Флейтвар?

Хозяин, видя, что беседа принимает светский оборот, разлил чай по чашкам. Когда прозвучал вопрос, он поднял на меня хитрый взгляд.

— Мальчишка хотел власти, но кто сказал, что в итоге он бы ее получил? Просто наш император был против идеи тайной сделки с архимагом, а мне нужен был тот, кто пообещает этому королевскому лизоблюду денег. Много денег, и может дать гарантии по выплате.

— Так бастард — разменная монета?

— Увы, это политика… — Салик лишь развел руками, поднося чашку к губам.

Я сделала то же самое.

— Архимаг, на свою беду, оказался слишком жаден и несговорчив. Пришедший ему на смену согласился гораздо быстрее. Если бы демоны не создали аналог, эта война была бы блицкригом. А так, придется сесть за стол переговоров. Хотя лучше уж мир, замешанный на крови и интригах, чем кампания, вытягивающая из казны последние крохи и губящая сотни тысяч жизней.

Передо мной сидел умный, сильный, хитрый противник. Политик до мозга костей, и я осознала: живой не выйду.

— В чашке яд? Поэтому-то так быстро согласились на отступные? — ткнула пальцем в небо. А может, хозяин и перестраховался? Может, за дверью меня поджидали и арбалетный болт, и удавка, да мало ли…

— Вы проницательны, приятно иметь дело с такими людьми. Жаль, что вы не на моей стороне. Я специально приказал слуге, перед тем, как вы вошли, нанести на края вашей чашки отраву.

— Что же, жаль, что все так получилось. А я мечтала уехать к любовнику на родину… — Я печально смотрела на фарфоровый ободок.

— Жизнь вообще редко бывает справедливой.

— Если уж мне суждено сегодня переселиться в мир теней, может быть, вы доставите мне удовольствие и выпьете со мной по последней чашке? Раз уж в вашей отравы нет.