Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

– Как на охоте, может и не получиться, – лейтенант нахмурился. – Хотя… может получиться, только не переусердствуй.

– Какое уж тут усердие, мне лишних людей класть удовольствия не доставит.

Лейтенант посмотрел на Ростика серьезными, траурными глазами. Вздохнул.

– Ты забудь об этом.

– О чем?

– О том, что кто-то лишний ляжет. Никто не погибает зря, никто не умирает впустую. Но главное – не люди, главное – победа. Поэтому…

Внезапно он замолчал. Повернулся к строю, чуть ли не строевым шагом, с оттянутым носком подошел к середине сплошной стены людей, стоящих на дороге, как на линейке, начерченной на гарнизонном плацу, вытянул руку вперед и прокричал:

– Те, кто слева от меня, – пойдут со мной на завод. Командую я. Те, кто справа, подчиняются… – Он помолчал, вспоминая, вероятно, фамилию Ростика. – Подчиняются младшему лейтенанту Гриневу. Батальон! – он стал еще прямее, хотя это казалось и невозможно, но таков уж был этот лейтенант, выученик офицерского училища, оставшегося где-то там, в необозримой дали, на Земле, но впитавший в себя традиции регулярной армии, и неплохой армии, между прочим. – Нале-во!

Повернулось, как и ожидал Ростик, гораздо больше людей, чем оказалось слева от руки лейтенанта, те, которые стояли ближе к городу. Но ошибку Достальский исправил довольно быстро.

– Ну куда ты, куда? Я же скомандовал только своему батальону, а твой командир – вот он, – заговорил он без малейшей злобы, наверное, с самого начала подозревал, что бестолковых будет немало.

– Я думал, ну… – пролепетал какой-то ретивый вояка.

– Баранки гну, стань прямо, ротозей. – И, уже переведя глаза на «свой» батальон, лейтенант проорал так, что в ушах заложило, а ведь Ростик стоял шагах в пятнадцати от него: – Батальон, на завод, в бой, шагом… арш!

Дружно, хотя, конечно, и не в ногу, люди качнулись и пошли, растягиваясь по дороге. Достальский бросился к голове колонны. Уже на бегу он повернулся и заорал:

– Четверо с ружьями и боеприпасами за мной, бегом… Гринев, назначь взводных, а не то эти орлы у тебя шнурки от сапог не отыщут!..

Четверо ребят с ружьями и еще двое с мешками, в которых звякали тяжелые патроны к ним, неуклюже посеменили за лейтенантом. Глядя на них, и главным образом из-за шутки лейтенанта, кто-то хохотнул, кто-то заговорил, давая выход накопившемуся напряжению.

Ростик проводил лейтенанта взглядом, потом прошелся вдоль шеренги, вглядываясь в лица оставшихся с ним людей. Настроение многих, как ни странно, поднялось. Толковое поведение лейтенанта, его привычка командовать, его голос понравились этим людям. Если они о чем и жалели, так о том, что не попали в тот батальон, который уже ушел.

Но так, как орал лейтенант, Ростик орать не умел. У него и не получилось бы, да и не особенно важно это было. Главное, как заметил Достальский, была победа. Вот об этом он и стал соображать.

– Значит, так. – Ростик вышел примерно к середине строя и, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, чтобы лучше было слышно, проговорил: – Оружия у нас маловато для лобовой атаки. Но мы пойдем через город. Многие будут выходить к калиткам, может, даже попробуют пойти с нами. Приказываю: спрашивать всех, кто попадется на глаза, – нет ли дома оружия? Надеюсь, эти люди не всё отдали оккупантам, кое-что и по сараюшкам припрятали…

– А как же, командир, я знаю наших – непременно припрятали! – отозвался чей-то веселый высокий голосок.

Ростик делано нахмурился:

– Разговоры в строю! – Он подумал еще. – Необходимость отлучиться из строя, чтобы забрать винтовку, пистолет или даже самострел, считать дезертирством не буду. Но догонять строй быстро, бегом. Ясно?

Люди загудели. По этим голосам Ростик вдруг понял, что все кончится удачно, что они непременно одолеют пурпурных и предателей, перебежавших к ним. Они непременно вернут себе Боловск.

– Тогда – нале-во! Шагом марш!

Он оглянулся, приставив руку козырьком к глазам. Чернобров, посланный за остальными ружьями, уже бежал назад с людьми, которые по двое тащили длинные ружья или пригибались от тяжеленных солдатских мешков с патронами.

Ростик подошел к ребятам, которые стояли отдельно, посмотрел на кузнеца.

– Кузнец, ты – командир всех, кто с противотанковыми ружьями. Если кто-то не знает, как с ними обращаться…

– Все знают, – вмешался в разговор тяжелый, пожилой, кряжистый мужик. Он излучал такую уверенность, что ему сразу верилось.

– Хорошо. Кузнец, дождитесь Черноброва с ребятами, распределите груз, если мало людей, возьми еще кого-нибудь из строя… И держитесь сзади колонны, ваше дело не в атаку лезть, а от летунов нас прикрывать.

– Сделаю, – прогудел кузнец. Его глаза вдруг стали узкими от усмешки или от переполняющей его силы и решимости. Он оглянулся на Черноброва, тот торопился.

В шофере вдруг проявилось исконное солдатское чутье – как бы ни тяжела была поклажа, лучше пробежаться, но быть со своими, чем топать в стороне.

– Да, и помните, патронов у нас только на один приличный бой. Поэтому бить прицельно.

– Есть, – прогудел мужчина. Похоже, он стал в этой команде поглавнее кузнеца. Но Ростик решил, что дело от этого только выиграет.

Он пошел догонять колонну, размышляя, не стоило ли сверить с лейтенантом время для одновременной атаки на оба выбранных объекта. Его еще можно было догнать и договориться. Впрочем, решил он, это хорошо для штабных учений, а в реальной войне, той, которую вели они, все решается по обстоятельствам. К тому же всегда можно было и ушами послушать, как дела у соседа.

Глава 26

Боловск с этой стороны был не очень-то красив – выставленные прямо в поле хрущевские пятиэтажки, обшарпанные, грязненькие, но почти во всех окнах виднелись лица людей. Ну да, понял Ростик, воду еще подают, и канализация работает, значит, возни раза в три меньше, чем в домах частного сектора, вот народ сюда и подался.

Эти люди, завидев батальоны, шагающие почти правильной колонной, стали выходить. Как и было приказано, многие заговорили об оружии. Вопрос был понятен, кто-то побежал, кто-то пригласил в дом, кто-то выбросил из окна в заботливо подставленные руки. Немало было и таких, особенно среди мужичков, кто вообще сам вышел и помаршировал со всеми вместе.

Когда вошли в более обжитую часть города с личными садами и полисадничками, об оружии спрашивали уже все безоружные. Трюк оказался действенным, приказ срабатывал. Но тут присоединившихся добровольцев оказалось еще больше. Когда к Ростику стали подходить женщины с грудными младенцами на руках, он наконец не выдержал:

– А ну-ка, девоньки, марш по домам! Вам малышню кормить и пеленки стирать, а не воевать.

– А вы разве воевать идете? – удивилась одна молодуха с пареньком лет трех на крепких, почти как у кузнеца, руках.

– Рассчитываю, что через четверть часа налетят, – прищурился Ростик.

Кто-то попробовал было побойчее ответить, но неудачно. Новость стала разлетаться по толпе, и скоро былого энтузиазма уже не наблюдалось. Народ, что посмирнее, стал отпадать. И все равно людей осталось еще очень много.

Рост догнал середину колонны и рявкнул так, что, как ему показалось, стекла в домах звякнули:

– Батальон, стой!

Потом прошелся по тротуару. От батальона, конечно, мало что осталось. Вернее, в этой куче-мале, которую он теперь вел, его изначальный батальон растворился, как кусок коровьего масла в казахском чае. Поэтому построились не сразу. Иных людей сдвигали, кто-то не сумел найти своих и метался, выкрикивая имена, кого-то довольно решительно попросили отвалить. Но все равно осталось немало таких, кто пыжился и делал героические мины, выставив вперед, как защиту, какое-никакое оружие.

Ростик прошелся, выцарапал из строя самых нелепых из тех, кто присоединился по дороге. Зато прошел мимо тех, кто показался ему настроенным решительно. Все равно черт знает что, подумал он, и скомандовал вслух:

– Бойцы! Слушай приказ. Если мы пойдем таким вот цыганским табором, то обнаружим себя раньше времени. Поэтому приказываю первоначальному батальону выйти вперед, остальным, кто собрался идти с нами, следовать сзади в сотне метров, не меньше. В бой вступает батальон, остальные помогают по обстановке. Выполнять!

Теперь порядка стало побольше, но лишь на не очень требовательный взгляд. Ростик понял: большего порядка он без взводных не добьется. А тратить время на них у него охоты не было. Он был уверен, что спокойного времени у него действительно осталось минуты, а не часы.

Они прошли треть города. Снова толпа сзади увеличилась, но Ростик надеялся, что она распадется, едва грянут первые выстрелы. Собственно, эти люди уже сделали свое дело, они вооружили батальон, и хорошо бы им разойтись, но как это сделать, он придумать не мог. Не стрелять же в воздух – патронов жалко. Да и не был он уверен, что это отпугнет любопытных, могло получиться и наоборот…