Лезвие бритвы (илл.: Г. Бойко, И. Шалито) - Иван Ефремов

Моряк размашисто зашагал по большим плитам набережной.

После его ухода на палубе воцарилось тягостное молчание, точно все оставшиеся уличили друг друга в нехорошем поступке. Так, в сущности, и было…

Сандра не пыталась скрыть своего угнетения, упорно глядя в сторону моря и отрывисто попыхивая сигаретой. Флайяно следил за ней, чуть прищурившись.

— Тебе надо отдохнуть,— повелительно сказал он ей,— вечером мы приглашены на благотворительный бал, наверху, в парке.— Сандра не ответила. Чезаре и Леа покинули корабль. В низковатой просторной комнате старомодного отеля Леа вздохнула с облегчением.

— Здесь похоже на дом. Не знаю почему, но тесная каюта последнее время давила меня. Хотелось снова очутиться на земле, идти куда хочу, думать о цветах и музыке. Не стараться мучительно что-то вспоминать. Мне снились какие-то черные пропасти с горящими огнем цветами на дне…— Чезаре ласково привлек ее к себе.

— Все теперь скоро пройдет. Завтра отправимся к доктору Сандресу, а через него нас примет профессор Ван-Хепен. И скоро поедем домой!

— Мне совсем не хочется домой. Я вернусь туда, где все знакомо, а черная пропасть останется. Мне кажется, надо побыть здесь или еще куда-нибудь поехать,— виновато сказала Леа.

— Что ж, посмотрим, что скажут врачи. Тогда останемся или поедем, куда захочешь, в заповедник к африканским зверям или поплывем в Индию…

— В Индию! В Индию!

Вдруг жестокая тревога омрачила лицо Леа.

— Только, Чезаре, что бы ни сказали врачи, не отдавай меня им. Я не могу быть в больнице. Ты знаешь меня. Я погибну!

— Клянусь тебе!

— А Сандра, она поплывет дальше? Мы расстанемся с ней? И с капитаном Аглауко?

— Да, дорогая. Они хотят отплыть послезавтра. Увидимся в Риме через полгода. Они еще навестят нас, не беспокойся. Давай пока разбираться, ты умеешь быстро устраивать уют.

Сандра лежала без сна на широкой постели в отделенной тяжелыми занавесками спальне каюты. Стена пирса прикрывала яхту от ветра, и, несмотря на открытые иллюминаторы и большую крыльчатку, медленно вращавшуюся в потолке, в темных полированных стенах, в толстых коврах сгущалась духота. Возвращение с блестящего, полного молодежи бала сюда, на темную и молчаливую яхту, показалось Сандре возвратом в тюрьму. Не было больше ее хороших друзей — Чезаре и Леа, не стало и ясноглазого рыцаря — лейтенанта. Капитан давно спал в своей маленькой каюте, тесно примыкавшей к рубке. Бодрствовал только дежурный, угрюмый Пьетро. На сонной пристани стало тихо, гул ночной работы доносился откуда-то издалека. Впервые Сандра поняла, что долгое плавание, пережитые впечатления и страхи, задумчивые беседы и размышления вслух — все, что сблизило ее с молодыми спутниками, полными жизни и стремления к чему-то иному, лучшему, сильно отразилось на ней.

Дважды пережившая крушение мечты и надежд на независимость, на право своего пути — первый раз при попытке сделаться университетским работником-исследовательницей и второй — в роли неудавшейся кинозвезды, Сандра приобрела горький опыт с изрядной долей цинизма. Там все, что относилось к любви, обозначалось лишь грязными словами, а самым распространенным чувством была завистливая ненависть, двигавшая всех и вся внутри этого обманного мирка. Но природная романтичность, свойственная здоровой душе и сильному телу, всегда брала верх, порождая предчувствие утешения, нового поворота жизни, на сей раз не обманчивого, а настоящего. Такое ощущение хорошего будущего стало уже привычным во время путешествия и вдруг оборвалось!

Рассыпалась компания хороших людей, и предстоящее плавание с Флайяно уже ничего не обещало. В довершение всего Флайяно, чувствовавший отдаление Сандры, стал донимать ее ревнивой страстью. Сандра понимала желание своего возлюбленного утвердить свое мужское право, подчеркнуть ее безраздельную принадлежность себе — обладателю многих красивых вещей. Желание, вызванное только ревностью. В Древней Элладе половую любовь считали даром богов, в Индии — вознесли до молитвенного служения. А мы, европейцы, унизили ее до похабного дела, о котором слюнявые юнцы пишут на стенах общественных уборных, а импотенты стараются представить ее простым инстинктом воспроизведения, равным любому скоту.

И сегодня восторженным чутьем собственника Флайяно угадал тоску Сандры, как только они вернулись с бала. Последовала сцена с угрозами и упреками.

Сандра лежала не шевелясь, снедаемая стыдом и тоской, презирая себя за свойственную ей медлительность в решениях, а может быть, и просто неумение бороться. Пылкая и резкая Леа на ее месте уже повернула бы всю свою жизнь, а она…

На яхте не отбивали склянок, но Сандра услышала их бой с соседнего судна. Уже два часа ночи, а сон не приходит, наоборот, нервы напряжены, как перед каким-то испытанием.

Флайяно подошел, бесшумно ступая по ковру, отодвинул край портьеры, стараясь разглядеть, спит ли она, в тусклом розовом свете ночника… Сандра замерла, не дрогнув ресницами. Иво снова задернул портьеру, открыл дверь в коридор и свистнул особым, приглушенным свистом ночного вора.

В каюту вошел Пьетро. Щелкнул замок каютной двери. Сандра услыхала быстрый шепот Флайяно:

— Теперь можно!.. Ты достань и принеси мне, только незаметно. Выбери время…

— Да я могу хоть сейчас!.. Я спрятал их удобно — рассыпал под изоляцией трубки кабеля в рулевой колонке. Никакой черт…

— Ш-ш! Тогда неси сейчас.

— Одна минута! А синьора? Она спит?

— Конечно же, дурень!

Снова тихонько щелкнул замок. Сандра, подумавшая, что речь идет об алмазах доли Флайяно, вся превратилась в слух при последних словах Иво.

Осторожно открылась дверь. Оба зашептались.

— Проверьте, хозяин.

— Полно, Пьетро. Сколько было, помнишь?

— Сто пятьдесят восемь штук. Посчитайте, я принес кучей, без счета. Узелок порядочный…

— Ладно, не болтай лишнего! Сандра проснется!

— А вдруг она узнает, хозяин? Конечно, узнает, не теперь, так после.

— У меня есть чем припугнуть девчонку. Мы ее скрутим!

Пушок на высокой шее Сандры зашевелился. С бесконечной осторожностью она встала и через щелку между занавесью и стенкой заглянула в освещенную каюту.

Иво сидел перед письменным столом, наполовину прикрывая собой рассыпанное множество алмазов самой разной величины, с азартом пересчитывая драгоценные камни. Сандра отступила назад и легла в постель, чутко прислушиваясь. Чиркнула спичка, лязгнул замок сейфа.

— А если вдруг придут с обыском, хозяин? — недоверчиво спросил Пьетро.