Современная венгерская пьеса - Йожеф Дарваш

Д о н - К и х о т. Да, я голоден, но я алчу любви или, лучше сказать, жажду. Моя душа иссохла, мое сердце тоскует: где же, где же она, моя Дульсинея?

Г е р ц о г (со слезами в голосе). Дульсинея отвергла вас!

Д о н - К и х о т. У нее пелена на глазах от колдовства. Но мой образ не вытравить из ее глаз, ее существо трепещет от любовной тоски по мне, а все остальные ее ощущения лишь обман, наваждение, одно очковтирательство!

В глубине сцены появляются  с л у г и, несущие на носилках неподвижное, закутанное, стонущее тело.

П е р в ы й  с л у г а. Ну, этот получил по заслугам! Свергнут с коня, как архангел Гавриил, только что без крыльев.

В т о р о й  с л у г а. Словно выброшенный на берег сом или пойманный в сеть карп!

Г е р ц о г. Потише. Отнесите его в спальню и позовите хирурга.

Д о н - К и х о т (вскакивает). Остановитесь! Поставьте носилки!

Слуги опускают носилки на пол.

По праву рыцаря повелеваю вам передать главной поварихе следующее послание…

Все замерли и слушают.

Надо помочь несчастному, который осмелился покуситься на нашу жизнь и на нашу честь. Пусть дуэнья, ведающая приготовлением пищи, сделает ему напиток — питающий плоть и манну небесную для души. Немного оливкового масла, вина, щепотку соли и чуточку сушеного розмарина!

Г е р ц о г. Волшебный напиток Фьерабраса!

Д о н - К и х о т. Именно так, как вы изволили сказать, ваша светлость.

С л у г и  с носилками уходят.

Г е р ц о г. Сеньор рыцарь… Этим вы вписали золотыми буквами свое имя в мое сердце.

Д о н - К и х о т. Благодарю за великодушие. Приветствую вас, отдавшего жизнь, могущество, сверкание своих владений на утешение сирых и несчастных, на помощь бедным.

Г е р ц о г. Да будет так!

Долгая пауза.

Д о н - К и х о т. На челе вашей светлости мне чудится удивительная звезда: оно озарено светом человечности.

Издали доносится мелодия романса, приветствующего Дон-Кихота.

Г е р ц о г. И жизнь и богатство — суета сует! Что значат слитки золота и платины? Столбики золотых и серебряных монет. Столбики… О, пора могущества. Геркулесовы столпы! (Обнимает колени Дон-Кихота.)

Д о н - К и х о т. Умоляю вас, ваша светлость, скажите что-нибудь попроще.

В и в а л ь д о (вбегает). Ваша светлость!

Герцог вскакивает на ноги.

К воротам замка пришла гурьба смердов, они настойчиво просят вашу милость выслушать их, говорят, вопрос жизни или смерти!

Г е р ц о г. На сей счет они могут толковать с себе подобными… Скажи им…

Д о н - К и х о т (решительно, Вивальдо). Скажи им, что мы их примем.

В и в а л ь д о  неохотно уходит.

Г е р ц о г. Ты считаешь это правильным, рыцарь?

Д о н - К и х о т. Народ, как мне известно из литературы, всегда надо принимать!

Г е р ц о г. Если это твое мнение, рыцарь, пусть так и будет.

По лестнице на террасу входят  н е с к о л ь к о  к р е с т ь я н  из Кастилии, бедно одетых. За ними — В и в а л ь д о  с кислой миной и  д в о е  с л у г.

Какой едкий запах прелой овчины!

П р е д в о д и т е л ь  к р е с т ь я н (с глубоким поклоном). Да, ваша светлость, овечий запах, вонь загона, особенно с осени, когда отары возвращаются с пастбища в овчарни, повсюду сопутствует горемычным. Почему не аромат апельсин, ведь их тоже выращивают люди? Кто его знает — почему!

Г е р ц о г. Что вам надо?

П е р в ы й  к р е с т ь я н и н. Милости!

Дон-Кихот встает с места, медленно и спокойно, но с какой-то одержимостью подходит к стоящим на коленях крестьянам.

П р е д в о д и т е л ь. Освободите нас, ваша светлость, от месты! На коленях вас молим, снимите с нас месту!

Вбегает запыхавшийся  с л у г а.

С л у г а. Мы напоили сеньора зельем, приготовленным по рецепту, а его выворачивает наизнанку.

Д о н - К и х о т. Это и есть доказательство, что он не был посвящен в рыцари. Можешь идти.

С л у г а  уходит.

П р е д в о д и т е л ь. Так точно, сеньор герцог, нас губит места! Будьте милостивы, избавьте нас от месты!

Д о н - К и х о т. Что это такое? Что значит «места»? Слово жужжит над моим ухом, как крылатый жучок, что-то слышится в нем знакомое, но что?

П р е д в о д и т е л ь. Ах, ваше сиятельство!

Д о н - К и х о т (строго). Меня так не величают! Я принадлежу к ордену странствующих рыцарей.

П р е д в о д и т е л ь. Ну тогда, странствующий сиятельный рыцарь! Всякий знает, что такое места, все, кто опасается, как бы господские отары не сожрали его посевы, молодые деревца, распускающиеся кусты! Боятся и ждут, когда сеньоры велят гнать гурты овец с севера на юг, когда хлынут они, словно море в бурю, только пахнет это море овчиной… Эх!.. К осени на севере скот съедает всю траву, и король разрешил герцогам, графам и маркизам гонять отары на юг, пасти их на наших землях, поедать наши посевы, нашу жизнь!.. По праву месты на наши поля скатываются герцогские отары. Множество овец, созданных для пожирания всего, что растет, мгновенно уничтожают взращенное нами в поту и трудах — и совсем еще молодые ростки и те, которые уже начинают колоситься. Десятки тысяч овец лишают нас смысла жизни, приданого наших дочерей, снаряжения, наших сынов! О милостивый господин, освободи нас от месты, хотя б на неурожайный год. Пусть хоть год, хоть два живет без боязни несчастный народ, рассеянный по земле, по ее бесконечным просторам, для труда и надежды, для размножения и вздохов!

Г е р ц о г (бормочет, словно лишаясь чувств). Так, так, тук.

Д о н - К и х о т (выпрямляется во весь свой рост, подходит к крестьянам). Я понял ваши простые слова, бедные смерды, хоть и не все, но их смысл местами дошел до меня.

В толпе крестьян слышатся всхлипывания.

Мой разум, как громоотвод, пронзил серебряным копьем бурю ваших слов.

Опять слышатся всхлипывания.

Слушайте меня, очнитесь! Я Дон-Кихот Ламанчский, бывший Рыцарь Печального Образа, позже наименованный Рыцарем Львов, поборник справедливости, возвещаю вам: на всем протяжении нашей родной Испании, включая Севилью, Мадрид, Бургос, Вальядолид и другие большие города, — упраздняю, запрещаю, отменяю месту, тяготу бедных крестьян и смердов. С сегодняшнего дня конец всякому произволу, обязующему вас отдавать на уничтожение бесчисленным жадным овцам выращенные вами нежные и ароматные апельсиновые деревца, оливковые рощи, капусту и лук! Приказываю вам отсель быть веселыми и сытыми, самим вкушать плоды вашего честного труда. А если какой-нибудь дурак пастух осмелится нарушить это мое приказание, хватайтесь за дубинки, натягивайте тетивы ваших луков, ищите увесистые камни и нещадно гоните злодеев! Так повелеваю в месяц Рыб я, Дон-Кихот Ламанчский, — запомните навечно мое имя — Рыцаря Освободителя!

Крестьяне толпятся вокруг него, целуют ему руки, щеки, волосы, лоб, кто до чего дотянется.

А теперь, осознав обретенную справедливость, ступайте с миром.

К р е с т ь я н е  шумно, с выражениями благодарности, с криками «Ура!», «Да здравствует!» уходят. Некоторое время издали доносятся их радостные голоса.

Долгая пауза.

Г е р ц о г (словно разбитый параличом). Не понимаю… Так, так, тук!

Д о н - К и х о т. Ваша светлость, конечно, чувствует себя, как лицо, осуществившее желание рода человеческого.

Г е р ц о г (как