Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии) - Сборник

Большую заботу о раненых проявили также санитары-краснофлотцы Бабич, Бурдасов, старший краснофлотец Маценко. Под частыми разрывами снарядов и мин они оказывали им помощь и уносили в укрытия.

Неутомимо, быстро и исключительно добросовестно работал лейтенант медицинской службы Стельмах. Видя, что раненые начинают скапливаться, он, не дожидаясь указания, вызвал катер и мобилизовал свободных бойцов в помощь санитарам для переноски раненых к месту посадки. В сильный шторм, когда оказалось невозможным отправить раненых на корабль, Стельмах принялся за сооружение для них укрытия от холода и дождя. Он разыскал шинели, чтобы все раненые были тепло укрыты.

В первый день на берегу не было удобных причалов, и санитарам порой приходилось по грудь залезать в воду, чтобы подавать раненых на катера.

У санитара Бурдасова долгое время на спине не заживали большие ссадины. Эта память у него осталась от раненых, становившихся в сапогах к нему на плечи, чтобы взобраться на катер.

Краснофлотец Бурдасов четыре часа работал в воде раздетым. Бывший авроровец В. И. Бурдасов был награжден орденом Красной Звезды.

Санитары вместе с другими бойцами построили специальный пирс для эвакуации раненых.

Медицинские работники в десантной операции проявили образцы беспредельного мужества и честного выполнения воинского долга. Врачи тт. Пегов и Балыкин показали себя хорошими организаторами и неутомимыми работниками в новой для них обстановке».

Хотелось бы добавить несколько слов к этой статье.

Капитан медицинской службы Г. П. Пегов был начальником морского медицинского эвакоотряда. Высадившись на берег противника с первым броском, он сразу же организовал самооборону, рытье щелей, медицинскую помощь раненым и приступил к их эвакуации. Под его руководством эвакуировано с берега на катера 672 человека. Гурия Павловича наградили орденом Красного Знамени.

Врач-хирург капитан медицинской службы З. Е. Балыкин также высадился с первым броском десанта. Он и его подчиненные эвакуировали 450 раненых. 45 из них была оказана первая медицинская помощь на поле боя.

Бойцы морской пехоты тепло вспоминают санитарку Сашу Гранкину, спасшую со своими друзьями жизнь многих десантников.

Большую работу на санитарных транспортах проводили хирургические группы, возглавляемые капитаном медицинской службы В. М. Шаповаловым и майором медицинской службы А. К. Матвеевым.

Да разве всех перечислишь?

Все медицинские работники, участвовавшие в десантной операции, заслуживают уважения и благодарности. Тридцать восемь из них были награждены орденами и медалями Советского Союза.

Благодаря самоотверженному труду медицинских работников флотилии Родине сохранено много жизней ее верных сынов, а флоту — смелых и мужественных моряков, которые еще не раз показывали себя в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Хлеб и песня

П. Л. БОГДАНОВ

Петр Леонидович Богданов — автор текста популярной песни о Ладоге. В годы Великой Отечественной войны ему довелось служить на Ладоге — он был военкомом 526-й отдельной фронтовой роты связи.

Нише публикуются воспоминания П. Л. Богданова о том, как была создана „Песня о Ладоге", а также ноты и текст песни.

Начиналась вторая блокадная зима. По-прежнему Ленинград соединялся с Большой землей только узкой полоской Ладожского озера. Летом — по воде, зимой — по льду. Смертность от голода в Ленинграде значительно сократилась. Хотя ленинградцы и голодали, но уже не умирали по нескольку тысяч в день, как это было в первую блокадную зиму.

Трудно переоценить значение Ладожской трассы. Она спасла Ленинград и Ленинградский фронт от голодной смерти. Недаром эту дорогу прозвали «Дорогой жизни».

Вторая блокадная зима резко отличалась от первой. Первая замораживала все живое и мертвое. Таких морозов не было сто шестьдесят лет. Вторая блокадная зима была, наоборот, настолько мягкой, что возникали опасения за судьбу ледовой трассы. Ладожское озеро долго не замерзало. Движение судов стало почти невозможным, а открытие автомобильного движения по льду все откладывалось и откладывалось.

Вот в этот период, если можно так сказать — ожидания «у моря погоды», вместе с работниками политотдела Управления дороги я ездил по воинским частям и присутствовал на концертах художественной самодеятельности. Именно на этих концертах и родилась мысль о том, что ладожцам нужна своя песня. Она нужна была не только им, но и всем ленинградцам.

Теперь, четверть века спустя, с волнением смотрится пожелтевший от времени номер ладожской газеты «Фронтовой дорожник» за 17 декабря 1942 года и вспоминается, как все это произошло.

Текст песни распространила по подразделениям газета. Ноты разослали по воинским частям следом за газетой. И песню запела вся Ладога.

Через несколько дней ее можно было услышать в любой воинской части. Это ладожцы пели о себе, о Ленинграде. Они пели о том, что лично ими пережито и никогда в жизни не забудется.

Ладога! Свирепое озеро! Есть такая двухсотлетней давности книга: «Краткое описание царствующего града Санкт-Петербурга, от начала построения его, с 1703 года по 1751 год». В ней написано: «Ладожское озеро, которое величиною есть пространнейшее, но при том весьма свирепое, так, что волнением своим сравняться может Каспийскому морю». Да, именно свирепое!

Здесь штиль — редкое явление, а шторм — почти обычное. Невзирая на капризную погоду, люди грузили баржи продовольствием и боеприпасами. И в любое время ладожские моряки буксировали их через Ладогу. Удары стихии сочетались с ударами фашистской авиации.

А затем была лютая зима. Сорокаградусные морозы чередовались со злыми ладожскими буранами. Обстрелы — с бомбежками. На льду зияли трещины и воронки. И несмотря ни на что, днем и ночью нескончаемая вереница машин шла в Ленинград.

Подлинные факты героизма ладожцев похожи на легенды. Трудно даже поверить в них. Но это — факты.

Писать песню о таких людях и для таких людей — большая честь, но и большая ответственность. Тем более что ни автор текста, ни авторы музыки не были профессионалами в этом очень сложном деле. Но, видимо, помогло нам то, что мы сами были ладожцами и хорошо знали поэтому чаяния, мысли и чувства тех людей, чей самоотверженный труд должна была прославить наша песня.

Написав текст песни, я обратился к сержанту Шенбергу и старшине Краубнеру с просьбой сочинить музыку к песне. Я знал, что оба они способные, музыкальные люди. Их освободили от всех дел и забот на время творческой работы. За несколько дней товарищи предложили мне 15–20 мелодий.

После тщательной отбраковки на ноты была положена та музыка, которая и до сих пор звучит, как «Песня о Ладоге». Шенберг и Краубнер блестяще справились с поручением. Они дали жизнь песне — ведь без музыки песни нет.

Песня не только вошла в репертуар ладожской самодеятельности, но и встала в боевой строй. Я помню, как сотни бойцов из рабочих батальонов грузили баржи под духовой оркестр, игравший «Песню о Ладоге». Темп работы был очень высокий. Песня как бы отгоняла усталость, вливала бодрость.

Погрузка была прервана очередным воздушным налетом. Фашистские самолеты, встреченные огнем зенитной артиллерии, кое-как отбомбились и улетели. И снова началась погрузка продовольствия ленинградцам и еще громче загремел многоголосый хор.

Какое счастье для авторов слышать такой хор!

Вот так мы убедились в правдивости слов Маяковского:

И песня и стих —Это бомба и знамяИ голос певца подымает класс…

В конце 1945 года в газете «На страже Родины» сообщалось, что Ладожский красноармейский ансамбль дал 2750 концертов, и каждый концерт неизменно начинался звучавшей как девиз «Песней о Ладоге».

Песня вышла далеко за пределы Ладоги.

Недавно из статьи Ю. Ломана «Ладожские были» мы узнали, что песню нашу слышали в Вене, Праге, в Берлине и Будапеште. Песня жила, шагала с людьми по дорогам войны.

Повторяю, мы не были (и не стали) специалистами по созданию песен: я не поэт, Шенберг не композитор (Краубнер погиб в конце войны). Но мы счастливы, что единственная созданная нами простая, задушевная песня помогала в борьбе с фашизмом в годы наивысшего напряжения всех сил советского народа.

Слова П. Богданова

Музыка Л. Шенберга и П. Краубнера

Сквозь шторм и бури, через все преграды,Ты, песнь о Ладоге, лети!Дорога здесь пробита сквозь блокаду,Родней дороги не найти!

Припев:Эх, Ладога, родная Ладога!Метели, штормы, грозная волна…Недаром Ладога родная «Дорогой жизни» названа.

Пусть ветер Ладоги поведает народу,Как летом баржу за баржейГрузили мы и в шторм и в непогоду,Забыв про отдых и покой.

(Припев)

Зимой машины мчались вереницейИ лед на Ладоге трещал, —Возили хлеб для северной столицы,И радостно нас Ленинград встречал.

(Припев)

И знаем мы — кровавая блокадаИсчезнет скоро, словно тень:Растут и крепнут силы Ленинграда,Растут и крепнут каждый день!

(Припев)

Когда пройдут года войны суровой,Залечит раны город мой,Народ вздохнет и песню с силой новойСпоет о Ладоге родной.

(Припев)

Ведь были ж схватки боевые…