Врата вечности - Вадим Иванович Кучеренко

Но эльф не договорил. Он не мог думать без ужаса о том, что внук не переживет его. Но когда он узнал, что у Альфа будет ребенок, то нашел в себе силы внести необходимые коррективы в завещание. Что бы ни случилось в будущем, он был счастлив, что его древний род не угаснет ни с его смертью, ни со смертью Альфа.

— Я назначаю тебя своим душеприказчиком, Вигман, потому что считаю самым порядочным представителем финансового мира — сказал эльф. — Ты не откажешься?

— Почту это за честь, Фергюс, — торжественно ответил гном.

И они обменялись рукопожатием, скрепившим их слова.

— Если со мной что-нибудь произойдет, найди моего внука и вручи ему это завещание, — сказал Фергюс. — Если что-то случится с ним… Найди его потомков, чего бы тебе это ни стоило. Ты можешь мне это обещать, Вигман?

— Разумеется, Фергюс. Ты мог бы и не спрашивать.

Фергюс знал, что Вигман сделает даже больше, чем обещал. И никогда не расскажет об этом разговоре Джеррику, которого он и боялся и ненавидел одинаково сильно. Но Вигман был порядочным и очень щепетильным в делах гномом. В этом у Фергюса не было и тени сомнения.

Эльф посмотрел на часы на колокольне Цитглоггетурм, которые были видны из окна кабинета Вигмана. И заторопился. У него оставалось не так уж много времени до назначенной на горе Хай-Марка встречи с Джерриком. И кто знает, может быть, это были последние часы его жизни. Точно так же, как Фергюс верил Вигману, он инстинктивно не доверял Джеррику, несмотря на их договоренность.

Фергюс простился с гномом и вышел из его кабинета, а затем из банка, крепко сжимая в руке стальной чемоданчик. Внутри этого переносного сейфа лежал золотой диск, который долгие годы Фергюс хранил на острове Эйлин-Мор. Он считал, что это самое надежное место на планете для хранения ключа от врат в страну богов. И вот пришло время с ним расстаться.

Глава 8

В ту самую минуту, как самолет с Фергюсом на борту оторвался от земли и направился в северное Перу, где находилась гора Хай-Марка, в Берлин, почти одновременно, вошли племена африканских духов и терракотовая армия. Духи Африки, которыми предводительствовали Тафари, Внушающий Страх, и гамадриада Дапн, входили с запада. Терракотовая армия под командованием туди Вейжа и Кианга, Сильного, появилась с востока.

Африканских духов несли на себе вилороги. Это чрезвычайно быстроногое и выносливое животное легко выдерживало рослого нгояма или сразу двух представителей народов итове и вабиликимо, сидящих в седле друг за другом. А в густой шерсти вилорога размещалось по несколько крошечных абатва, обычно живущих в высокой траве и спящих в муравейниках. Во время этого великого военного похода из Африки в Европу они забыли о былой вражде, которая веками существовала между их племенами.

Воины терракотовой армии разместились на бронзовых колесницах, запряженных четверками низкорослых, но также очень выносливых монгольских лошадей. Это был не такой быстрый способ передвижения, но намного более комфортный, чем на жесткой спине вилорогов.

Но и те, и другие были готовы вступить в бой уже с марша. Африканские духи были вооружены копьями, луками со стрелами и длинными полыми трубками, из которых они метко посылали в цель отравленные ядом кураре колючки. Воины терракотовой армии имели мечи, луки, копья, алебарды и небольшие округлые щиты с кинжалом в центре. По меркам людей, это было очень неэффективное оружие, которое не могло идти ни в какое сравнение с атомнымм бомбами, крылатыми ракетами, бронированными танками, орудиями и крупнокалиберными пулеметами. Но духи, как и глиняные воины, не собирались воевать с людьми. Их врагом был Джеррик, которого было невозможно уничтожить ракетой с ядерной боеголовкой. Кобольд успел бы скрыться в одну из нор, под защиту многокилометровой толщи земли, и там спокойно переждал бы последствия любого атомного взрыва. Древний меч, которым можно было отрубить голову, или отравленная ядом колючка были для кобольда намного смертоноснее самого изощренного орудия убийства, изобретенного современными людьми. И, в то же время, они были безопасными для Земли. Орудия убийства духов не могли погубить планету, на которой они жили.

Берлин, ничего не зная о нашествии, жил обычной жизнью громадного мегаполиса. Он сиял огнями даже ночью. Но где яркий свет, там обязательно есть и мрак. Под его защитой африканские духи незримыми тенями скользили по городским улицам и переулкам, неумолимо, словно сорвавшаяся с вершины горы лавина, приближаясь к резиденции главы Совета XIII. С другой стороны подходила терракотовая армия. Ее воины, выстроившись в колонны, бесшумно ступали по заасфальтированным дорогам, не переговариваясь и не бряцая оружием. Они казались призраками солдат былой войны, которые вдруг вышли на улицы Берлина из сумрака прошлого.

Племена африканских духов и терракотовые бойцы сошлись, когда стрелки на часах показывали полночь. Тафари и Киангу, идущие во главе своих армий, встали напротив друг друга. Один сжимал в руке копье, второй — длинный узкий меч. Оба казались великанами, рожденными самой ночью.

— Кто ты и почему преградил мне путь? — грозно спросил Тафари.

— А кто ты? — голос Киангу был не менее грозным. — И почему не даешь мне пройти?

— Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — возмутился африканский дух.

— А почему ты ничего не отвечаешь? — разгневался терракотовый воин.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — Тафари был уже в ярости. — Тогда умри!

Он поднял свое копье, готовясь метнуть его в противника.

— Сегодня умрешь ты, — ответил Киангу, поднимая меч, чтобы отразить удар. — А я завтра.

Но кровь не пролилась. В последнее мгновение гамадриада Дапн увидела туди Вейжа, безмолвной тенью стоявшего за спиной Киангу. И, бесстрашно выйдя вперед, она гневно воскликнула:

— Вейж! Неужели ты встал на сторону подлого кобольда?

— Дапн! — удивился тот, узнав гамадриаду, которую до этого скрывала громадная спина нгояма. — А разве ты не сторонница Джеррика?

— Уже нет! Я пришла, чтобы покарать его. А ты?

— А я собираюсь лишить его власти, которую он узурпировал.

— Тогда почему твоя армия готова начать сражение с моей армией?

— Но ведь это твоя армия напала на мою армию.

Тафари и Киангу с удивлением слушали этот разговор. Они были воинами, а не политиками, как гамадриада Дапн и туди Вейж, и считали, что сначала должны прозвучать звуки битвы, а уже затем слова примирения.

Но на этот раз решали не они.

— Тафари, опусти копье, — сказала гамадриада, ласково кладя руку на могучее плечо