Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе (СИ) - Гамильтон Эдмонд Мур

Норт неохотно ослабил давление на педаль. Грохот циклотронов перешел в ровное жужжание. Старый корабль мчался к далекой зеленой искорке, которой был Уран.

В кабину управления вошла Алина Лоурел, бледная и потрясенная. Норт понял вдруг, что это, должно быть, ее первый полет в пространство.

— Вы больны? — тревожно вскричал он. — Я должен был бы знать это, но взлететь нужно было быстро…

Она покачала головой:

— Нет, я здорова. Но старый Питерс… Он ранен, Джон. Толчок на старте…

Норт спешно вызвал Дорака, передал ему управление, а сам вместе с Уайти поспешил в каюту, где лежал старик, окруженный всеми остальными.

Сердце у Норта сжалось. Глаза Питерса были закрыты, лицо посинело, из уголка рта сочилась тонкая красная струйка.

— Он без сознания, — прошептал кто-то.

— Я же говорил старику, что он не выдержит перегрузок, — воскликнул Норт.

На бледном лице Алины застыл вопрос:

— Он не…

— Он не выживет, — медленно ответил Норт. — Дело нескольких часов.

Часы шли, состояние старика не улучшалось. Корабль уже приближался к орбите Марса, Норт установил вахты и направил корабль по маршруту, рассчитанному Хансеном.

— Мы далеко обойдем Юпитер, чтобы избежать главных космических путей, — сказал он. — Компания вышлет полицейские крейсеры в погоню, будьте уверены. Но они не смогут прочесать все пространство.

Уайти сдержанно кивнул:

— Мы можем дойти до Урана, если эта штука будет работать. Но если с нами что-то случится вдали от главных путей…

Кончать было не нужно. Все знали, что тогда их уделом будет медленная смерть от голода или недостатка кислорода.

Норт внимательно вгляделся в Уран, прежде чем передать рычаг Хансену. Зеленая искра стала теперь ярче и больше. Ее лун еще не было видно простым глазом.

У него было ощущение какой-то нереальности всего происходящего. Полет на страшную Громовую Луну за левиумом, который половина Солнечной системы считает сказкой! Полет навстречу страшной опасности, а вместо точного руководства — записка мертвеца на клочке бумаги!

— Джон, Питерс приходит в себя! — окликнула его Алина.

Норт и остальные поспешили в каюту. Старик открыл выцветшие голубые глаза. Взгляд их был ошеломленным, затуманенным.

Потом старый Питерс взглянул в иллюминатор, увидел усеянное звездами пространство. Странное выражение триумфа и счастья зажглось в его глазах. И снова веки его сомкнулись.

— Он уснул, — с надеждой сказала Алина. — Может быть…

Норт мягко увел ее. Обернувшись, он тихо сказал Коннору:

— Заверни его, Майкл. Мы совершим обряд погребения в космосе. — Норт увел девушку в кают-компанию.

— Он не может быть мертвым! — воскликнула она.

— Я свидетель многих смертей в космосе, и со всеми было вот так же, — ответил Норт. — Но старый Питерс умер счастливым: он увидел перед смертью, что вернулся в пространство.

Старые друзья вынесли завернутое в ткань тело и осторожно поместили его в воздушный шлюз главного люка. Стини стоял, изумленно глядя на звездолетчиков. Он все еще не понимал, что произошло. Остальные повернулись к Норту.

— Можешь ли ты вспомнить ритуал погребения в космосе? — спросил Уайти.

Норт покачал головой:

— Ничего, кроме первых слов. «Так как этот человек, наш товарищ…» Как дальше, Уайти?

Уайти мрачно покачал своей большой головой:

— Я слышал их так давно, что уже забыл.

Норт обернулся к остальным. Но ни Коннор, ни Дорак не помнили.

Тут Стини удивил всех. Помешанный межпланетник смотрел на странный продолговатый сверток, и вдруг словно пробудилось что-то в его затуманенном мозгу, он шагнул вперед и заговорил:

— Так как этот человек, наш товарищ, встретил свой конец в опасном перелете, между миром и миром, и не может лежать ни в какой земле, ожидая суда в вечности…

Все молчали, пораженные почти мистическим ужасом, пока спокойный голос Стини произносил слова, которые когда-то Марк Кэрью говорил над Горхэмом Джонсоном, своим великим командиром, — слова, ставшие впоследствии ритуальными для всех погребений в космосе.

— …то мы вверяем это тело великим глубинам Бесконечности, дабы странствовало оно в просторах пустоты до того дня, когда последняя труба призовет из космоса его мертвых.

Стини умолк. Норт и остальные смотрели на него затаив дыхание, все еще надеясь в душе, что какое-нибудь чудо восстановит в нем погасший разум. Но лицо Стини оставалось таким же ясным, голубые глаза такими же пустыми, как всегда.

— Я вспомнил все, не правда ли? — гордо спросил он.

— Да, Стини, — неуверенно сказал Норт. — Ты вспомнил все.

Он подал знак. Хансен у рычагов дал «Метеору» резкий вираж, включив боковые дюзы.

Завернутый труп старого ветерана выскользнул из шлюза и, исчезнув в пустоте, затерялся среди звезд навсегда.

— Вот и ушел последний из команды Горхэма Джонсона, — пробормотал Уайти.

Алина плакала, прижавшись лицом к иллюминатору.

— Это по моей вине! Если бы я не предложила этот полет, он бы еще жил.

— Но, Алина, Питерс умер счастливым, — возразил он. — Этого он хотел больше всего — умереть в космосе, быть погребенным в космосе.

Норт утешал ее, Алина спрятала лицо на его плече.

Но все воодушевление Норта теперь исчезло. И когда он смотрел в иллюминатор теперь уже не на искру — зеленую горошину Урана, ему все больше казалось, что отчаянный полет ведет их не к Громовой Луне, а в вечный мрак.

Глава 4

Джон Норт не был на Уране уже четыре года. С острым волнением следил он, как зеленый шар становится все больше и больше.

Они были, с точки зрения закона, пиратами. И хотя земные законы не действовали здесь, на окраине Солнечной системы, длинные руки Компании тянулись и сюда. Ей принадлежала станция в Лунном городе. А они должны были идти в Лунный город, чтобы раздобыть теплоизоляционное снаряжение, необходимое для их путешествия.

Норт возвысил голос:

— Алина! Майкл! Мы скоро начнем торможение. Занимайте места в антиперегрузочных креслах.

Остальных вызвал в кабину управления. Красное лицо Коннора было беспечным, как всегда. Долгие монотонные дни, сделавшие Дорака молчаливым, а Хансена ворчливым, не затронули ирландца.

Алина еще не покинула кабину управления. Она была бледна от недостатка воздуха, а темные глаза казались огромными на белом тонком лице.

— Уран кажется таким большим даже с этого расстояния, — шепнула она. — И таким страшным.

— Он, конечно, большой и скверный, — согласился Норт, глядя в иллюминатор. — Это самая бурная их всех крупных планет.

Вид Урана был ужасным. Огромный зеленый шар закрывал половину неба — так близко от него был теперь «Метеор». Но поверхность его была плохо видна, так как он был окутан мутной атмосферой толщиной в сотни миль. Этот облачный покров кипел от страшных бурь, мчавшихся по планете.

Три из четырех лун большой планеты были сейчас видимы с освещенной Солнцем стороны. Две маленькие — Ариэль и Умбриэль — ползли поперек диска планеты. Ближе к кораблю плыла более крупная луна Титания.

— Она такая же страшная, как и Уран, — с сомнением прошептала Алина, глядя на луну, на которую предстояло сесть.

— Она не так плоха, хотя джунгли полны странных зверей и этих чудных титанических туземцев, — проворчал Уайти. Он указал на темное пятно на зеленом спутнике. — Вот и Лунный городок, самый дикий из всех шуми-городков в Системе.

— Там мы должны искать антитермическое снаряжение? — серьезно спросила девушка. — А вы уверены, что мы сможем добыть это?

Норт ответил мрачно:

— Я уверен, что оно там есть. Им нужно много антитермиков для разведки на южном вулканическом полушарии Урана. Но как мы достанем его без денег или кредита?

— А, да бросьте беспокоиться, предоставьте это мне, — самоуверенно возразил Коннор. — Разве я не говорил вам, что достану? У меня там есть друзья.