Властелин Черного Замка - Стивен Браст

Кааврен кивнул и надлежащим образом представил всех остальных. Когда церемония была завершена, Маролан проинструктировал Леди Телдру проследить за размещением всех, и особенно Ее Величества, самым наилучшим образом, при условии, что они смогут остаться в живых после этой битвы.

– Все возможно, – согласилась Императрица. – В настоящий момент, однако, я хотела бы понять наше положение и понаблюдать за битвой.

– Очень хорошо, – сказал Маролан. – Хотя как раз сейчас у нас что-то вроде временного затишья. Враг готовится к очередному штурму и я-

– Да, и вы?

– Я только что отдал приказы, которые, как я надеюсь, выиграют нам немного времени, и во время этой передышки мы, быть можем, найдем какую-нибудь новую идею. Но, пока, я полагаю, что крыша храма – вот этого большого строения – обеспечит Вашему Величеству хорошее место для обзора.

– Очень хорошо, – сказала Зарика.

– Если Ваше Величество разрешит, – сказала Телдра, – я покажу вам дорогу наверх.

Зарика улыбнулась и сказала, – Да, пожалуйста. Будет немного досадно, хотя, несомненно, и приятно, смотреть на битву, в которой я не могу участвовать.

– Я присмотрю за лошадями, – сказал Кааврен.

Императрица кивнула. – Когда закончите, присоединитесь ко мне. И вы, все остальные, тоже можете составить мне компанию.

Пиро и Кааврен попросили остаться, чтобы помочь Кааврену, а остальные последовали за Императрицей и Телдрой на крышу храма. Пока они шли, Рёаана прошептала Ибронке, – Да, нельзя сказать, что здесь не хватает солдат, не правда ли?

– В самом деле? – заметила леди Дзур. – Я не обратила внимание.

– Как, разве ты не заметила всех этих прекрасных мужчин в черном и серебряном?

– Да, признаюсь, я не заметила их.

– Моя дорогая, ты не больна?

– Я? Да меньше всех в мире, уверяю тебя. И, откровенного говоря, моя дорогая подруга, если ты хочешь быть такой же милой, как и раньше, не говори больше о подобных вещах.

– Если ты так хочешь-

– О, да, уверяю тебя.

– Очень хорошо, тогда мы больше не будем обсуждать их.

– Ты просто прелесть, моя дорогая, и я очень благодарна тебе.

Удивление Рёааны, однако, длилось очень недолго, потому что, пока они поднимались на крышу храма, Ибронке не удалось скрыть вздоха, вышедшего, казалось, прямо из ее сердца, и взгляда, брошенного назад, в направлении Пиро, Виконта Адриланки, так что эти взгляд и вздох стали достаточным ответом на все вопросы, которые были у Рёааны на эту тему.

И как раз в этот момент раздался крик, – Они пошли в атаку! – так что Рёаана побежала посмотреть.

Пятьдесят Шестая Глава

Как сражались в Девятой(или в Десятой, как иногда считают, хотя все эти номера, на самом деле, совершенно неважны) Битве у Горы Дзур – окончание

Невозможно описать чувство, порожденное атакой всей армии Изаака на маленькие укрепления, окружавшие храм Маролана. Использование чисел, вроде десять к одному или сто к одному, не в состоянии передать эмоции, которые вызвало у осажденных зрелище подавляющих сил врага, пошедших в атаку. Сердца бились, руки сжимали оружие, на лицах выражение, которое можно было счесть маской решимости – так как никто, что бы он не ощущал на самом деле, не захочет дать солдату рядом с собой понять, что происходит в его сердце.

Наиболее распространенной эмоцией, однако, был страх. Тем не менее, это не был, на самом деле, страх врага или страх погибнуть, выполняя свой долг. Можно уверенно сказать, что никто, от Маролана до самого последнего солдата под его командованием, никогда не бывал в настолько тяжелом положении; тем не менее страх смерти в сражении бледнеет по сравнению со страхом показаться трусом или слабаком другим солдатам в линии.

Нет сомнения, что в этот момент многие подумали об Империи. На самом деле только стремлении к краткости заставило нас пожертвовать описанием эффекта, который произвело на армию Маролана появление Орба, но читатель может быть уверен, что видимый знак того, за что они сражаются, стал для многих солдат чем-то вроде опьяняющего напитка, и их решимость умереть по этой самой благородной из причин заставила их стоять тверже, или, как обычно выражаются солдаты, «овладеть ногами». Для остальных это был вопрос личной гордости. «Я не побегу, " мог бы сказать себе такой солдат, «до тех пор, пока вот этот человек слева от меня не сделает то же самое». И, во многих случаях, этого оказалось достаточно.

Многим помогало держать себя в руках присутствие сержантов – иногда потому, что сержантов любили и солдаты не хотели позориться перед ними, а в других случаях потому что сержантов ненавидели, и солдаты не хотели доставить им удовольствие, показав свою слабость.

И, будьте уверены, только у некоторого, совсем маленького числа их были совсем другие чувства: некоторые мечтали о возможности умереть славной смертью в бою, и этот момент казался им величайшим моментом их жизни; они с жаром ждали, когда враг подойдет ближе, обещая себе забрать с собой по меньшей мере троих врагов.

Но, что бы не происходило в их сердцах, они держались твердо, пока ноги солдат Каны и его генерала, Изаака, выбивали из земли звуки, напоминающие те, когда в Саутпоинте «громовые волны» обрушиваются на побережье этого тропического городка. Но вместе капелек воды эта волна состояла из солдат – многие из которых были закаленными воинами-Драконлордами, ни в чем не уступавших защитникам. Но вместо того, чтобы разбиться о песок, эта волна должна была проломить хлипкие баррикады, которые защищали немногие, недавно собранные вместе и уже истощенные предшествующим сражением солдаты Маролана. А вместо грома, вызванного ударами волн по воде, были звуки ударов металла о металл и крики раненых.

Можно было предположить, что, при этих обстоятельствах, все взгляды будут прикованы к нависшей над ними волне (если читатель разрешит нам продолжить еще дальше нашу метафору). И в этом предположении читатель будет почти прав – почти, но не полностью. Была одна пара глаз – принадлежавших Маролану – которая не только не глядела на врага, но, напротив, что-то искала, пытаясь увидеть то, что находилось за наступавшей солдатской массой. Даже когда до врага оставалось не больше нескольких сотен метров, Маролан с крыши своего храма продолжал искать, как если бы он ожидал увидеть кого-то или что-то, что должно было появиться совершенно неожиданно.

И читатель, мы верим, не слишком удивится узнав, что, на самом деле, он нашел то, что искал.

– Там! – крикнул он, указывая налево. – И там, тоже! – сказал он, показав направо. Вы их видите?

– Что это? – спросила Императрица, встав рядом с ним и пытаясь увидеть то, на что оказывал.