Я тебе посылаю любовь. Книга первая - Марина Васильевна Ледовская

Столкнулась с Вадимом прямо в дверях. Он сложил руки на груди. Лицо было серьезным.

— Ты далеко? — в глазах было что-то такое, что Виктория догадалась: Вадим вычислил ее бегство и ждал этого. Мадемуазель Корецкая как всегда предсказуема.

— Попудрить носик, — Вика упрямо сжала губы. Дошла до зеркала, посмотрела в него. Когда вернулась в столовую, там уже была одна Дарья Осиповна.

— Все в гостиной, детка, — ласково сказала она, — иди к ним. Илюшенька взял гитару.

Корецкая села в самый дальний угол гостиной. Вере Ильиничне это не понравилось, она, не слушая возражений, усадила девушку напротив сына и с явным удовольствием переводила взгляд с одного на другого. Вадим спрятал улыбку. Илья тронул струны, извинился за неидеальное звучание.

Где взять мне силы разлюбить

И никогда уж не влюбляться,

Объятья наши разлепить,

Окаменевшими расстаться?

О, как вернуться не успеть,

О, как прощенья не увидеть,

То нестерпимое стерпеть,

Простить и не возненавидеть?

А Бог молчит. За тяжкий грех,

За то, что в Боге усомнились,

Он наказал любовью всех

Чтоб в муках верить научились.

Я был блажен, я был жесток

В своих желаниях ревнивых,

Чтоб хоть на родинку еще

Была б ты менее красивой.

Но ты божественна была,

До исступленья совершенна.

Надежду только обожгла

И вот молюсь самозабвенно…9

Голос у Ильи был низким, чуть с хрипотцой. Однако романс от этого только выигрывал. Или дело все-таки в чувственности, которую вкладывал исполнитель? Он смотрел на Вику своими синими глазами, и казалось, пел именно о ней. Даже мурашки по коже побежали.

Осиповна застыла в дверях, она думала о том, что Илья так давно не брал в руки гитару и никогда не пел так проникновенно как сейчас. Вадим привез приятную девочку, в очках, правда, но это ее не портило. Вся такая складная, ухоженная, губастенькая. Немного нервная, хотя и старается это скрыть. Ну, понятное дело, первый раз в этом доме. Да еще Верочка почти сразу принялась ее обрабатывать. Сказала, что интуиция ее никогда не подводила: Вика — пара для Илюшеньки. До этого отвергала всех. А как мальчик смотрит на Вику?! Просто глаз не сводит. Тоже, видать, понравилась. Ох, Вадим, уведут у тебя девчонку, и глазом моргнуть не успеешь! Что-то лицо у тебя слишком довольное, никак опять подвох задумал. Когда-то был мастером на проделки.

Илья пел еще и еще, но Викторию просто заворожил первый романс. Ах, если бы вместо Ильи пел Вадим! Его бы глаза смотрели на нее и прожигали огнем. Его бы губы дарили ей слова страстного признания.

Корецкая отвернулась от обоих. Илья перестал петь, тихо перебирал струны, а Вадим принялся вспоминать, как в юности мечтал также виртуозно овладеть инструментом. Но не получилось, не хватило ни терпения, ни таланта.

— Зато у тебя талант предпринимателя, — подсластила пилюлю Вера Ильинична. — Мы в курсе того, что ты выстроил дом и весьма успешно реализуешь свои проекты в области строительного хозяйства.

— Уже успела напеть, — жестко произнес Вадим и уставился на Корецкую. Не ожидая такой реакции, та растерялась.

— Я просто отвечала на вопросы, — пришлось оправдываться, хотя она терпеть не могла этого делать. Ей вообще в последнее время приходилось много делать то, чего Виктория раньше не делала. И все из-за этого глупого и самодовольного наглеца! Неудовлетворенный ее объяснением, он все еще буравил Вику взглядом.

— Ну, что ты набросился на девочку? — возмутилась Вера Ильинична, наконец, осознав, что, благодаря, именно ей, возникла конфликтная ситуация.

— Действительно, — не смог промолчать и Илья, он отложил гитару и сел поближе к Вике. — Я готов защищать Вас от этого невоспитанного грубияна. Виктория, Вам нужен рыцарь без страха и упрека? — он слегка коснулся губами ее руки, склонил голову, волосы густым ёжиком. Казалось, тронешь их и уколешься.

— Рыцари всегда нужны, — Корецкая улыбнулась, — во все времена женщине хотелось чувствовать себя защищенной и любимой. Будьте моим рыцарем, Илья!

— Что ж в таком случае, мне ничего не остается, как вызвать Вадьку на дуэль, — резюмировал Илья, — предоставляю ему право выбрать оружие, — он удачно превратил все в шутку, за что Вика была ему благодарна.

Вадим озадаченно почесал в затылке. Надо достойно выйти из ситуации.

— Относительно оружия поговорим в… бане, — сказал он. — Дарья Осиповна, Илья обмолвился, что сегодня баня натоплена. Я бы не прочь дать сатисфакцию именно там.

— Не знаю, что такое «сатисфакция», — нянюшка покачала головой, — главное, чтобы это было безопасно. А если желаете баню, то поторопитесь, иначе найдете на свои неразумные головы неприятностей.

— Неприятности? — в глазах Вадима загорелись странные огоньки. — Какие могут быть неприятности? Ведь няне не придет в голову обкурить баню колдовским сбором трав?

— Эх, Вадим, стал ты жителем деревенским, — вздохнула Осиповна, — а про баню ничего и не знаешь.

— Да я и про деревню мало знаю, — признался он.

— Няня, расскажи, — попросил Илья, он все еще держал руку Виктории в своей руке, такой теплой большой. Держал так, словно и, правда, желал защитить ее, согреть, уберечь от несправедливости этой жизни. Вика боялась пошевелиться. Чувство было двояким: Илья ей нравился, она понимала, что с ним будет хорошо, ощущала это уже сейчас, хотя знала его всего несколько часов, однако это вовсе не означало, что она влюблена. Подобное чувство возникало каждый раз, когда Корецкая встречалась с мужчинами, всеми теми, кто был до Вадима. Там молчало сердце, там не подкашивались от счастья ноги, там мысли о нем не занимали ее 24 часа в сутки, там все недостатки виделись сразу, как в прозрачном стекле. А с Вадимом стало все иначе. И наваждение не проходило. Виктория высвободила свою руку из руки Илья и виновато улыбнулась. Вадим ничего не замечал, он, затаив дыхание, слушал Осиповну.

Глава 59

…Русская деревня — целый мир, живущий своей внутренней жизнью, богатой событиями, наполненной глубоким смыслом. Этот мир не всегда открывается случайному человеку. Чтобы его познать, надо слиться с бытом, участвовать как бы изнутри…

Дарья Осиповна медленно подошла к окну. Уже стемнело, двор освещали фонари, в их свете все еще плясали снежинки, как и тогда, когда она была совсем маленькой. Шли года, менялся строй и вожди, уходили родные и друзья. А по сути ничего не менялось, та же боль, горечь потерь, те же удачи, счастье побед и любовь. Как же без нее? И без этих снежинок, искрящихся в ночном воздухе. Ложатся на землю, которая еще как следует