Игрушка судьбы - Мэри Дехейм

– Это промедление, – сказал Уилл, – приводит к тому, что парни слишком много времени проводят в пивнушках, развратничая и буяня.

Том выпрямился, улыбаясь:

– Раньше ты не жаловался на подобное времяпрепровождение, Уилл. Или жена превратила тебя в домоседа?

Уилл улыбнулся в ответ. Морган заметила, как он отвел Тома в сторону.

– Парни говорят, что ты ночами развлекаешься с графиней. Что до меня, я знаю, что вы были дружны с ее отцом, да и с ней самой. Даже мне это кажется подозрительным, Том.

Том расхохотался, запрокинув голову: – О, Уилл! Можешь подозревать что угодно! Только смотри, чтобы я не поймал тебя под своей дверью среди ночи!

Том был обеспокоен, но скрыл это от Морган. Он знал, что его подчиненные уважают и побаиваются его, поэтому никогда не посмеют высказать своего возмущения.

Ночью они снова занимались любовью, после чего Морган спросила, о чем говорил сегодня днем Уилл. Том пробормотал что-то насчет слабой дисциплины в отряде и сказал:

– Спи, дорогая.

Но Морган слышала днем большую часть разговора. И, взволнованная, еще долго не могла уснуть.

Следующим пунктом остановки был Стамфорд. До Лондона оставалась одна ночь и два дня. Том решил, что последний привал они сделают в Стивенейдже.

Но единственная гостиница в Стивенейдже оказалась битком набитой, пришлось ехать дальше, в Хатфилд. Однако Хатфилд от Лондона совсем близко. И если они остановятся там, подозрения Уилла и остальных обретут под собой прочную почву.

– Ты согласна рискнуть? – тихо спросил Том у Морган, когда они выезжали из Стивенейджа. Она кивнула. – Тогда мы должны добраться сегодня до Лондона.

Морган испуганно уставилась на Тома:

– Но я думала…

– Мы прибудем почти в полночь. Я отвезу тебя в дом Сеймура. А утром посмотрим, какие шаги следует предпринять.

Морган крепко сжала поводья и закусила губу. Лондон! Неужели она когда-то так стремилась в этот город? Сейчас одно это слово заставляло ее сердце испуганно трепетать. Том обернулся к своим людям:

– Мы направляемся прямо в Лондон. Пошевеливайтесь!

Лицо Уилла Герберта прояснилось, и он широко улыбнулся.

Несмотря на поздний час, на городских улицах было довольно оживленно. Когда отряд Сеймура пересекал Кингз-Кросс, колокола Святого Павла пробили полночь. Они повернули не к Тауэру или Уайтхоллу, а к Палатам правосудия, неподалеку от которых жил Том.

– Куда мы направляемся? – спросил Герберт.

– Ко мне, – ответил Том.

– Сэр Томас… – начал было Уилл.

– А ты думал, я осмелюсь побеспокоить Кромвеля в столь поздний час? Мы переночуем в Сеймур-Плейс, а завтра я доставлю узницу по месту назначения.

Том поместил Морган рядом со своей комнатой, а снаружи оставил гвардейца. Этой ночью Морган осталась в постели одна. Она ворочалась, не в состоянии уснуть, мучимая внезапно возникшим чувством вины и собственной греховности. Супружеская измена, какое отвратительное понятие! Прижимаясь к Тому, обнимая его, млея от его поцелуев, она вовсе не испытывала стыда и не чувствовала себя виноватой. Но сейчас пришло осознание содеянного. Возможно, при дворе к супружеской неверности относились легко, но для Морган, воспитанной в строгих правилах Фокс-Холла, это был грех. Но с Френсисом, как ни странно, она не чувствовала своей греховности. Почему же с Томом все иначе?

Она любит Тома, должна любить, тогда как Френсиса совсем не любит. И именно потому, что она любит Тома, она чувствует себя с ним счастливой и спокойной, хотя им обоим грозит опасность. Морган повертелась с боку на бок и начала истово молиться.

Рано утром Том вошел к ней в комнату. Поцеловав ее в щеку, он сообщил:

– Я послал записку Кромвелю, сообщил, что ты здесь. Теперь остается только ждать.

Морган принесли завтрак и свежую одежду. Она без всякого аппетита перекусила, потом бродила по комнате, сидела на кровати, пытаясь представить, что сейчас происходит ж» дворце. Том ушел еще утром, несколько часом назад, и до сих пор не вернулся. Морган никак не могла успокоиться. Несмотря на июньскую жару, руки ее были холодны как лед, зато щеки пылали.

Ближе к ужину она услышала тяжелые шаги в холле. Морган спрыгнула с кровати. Кто это может быть? Дверь отворилась, и вошел Том Сеймур с Недом и Уиллом Гербертом.

– Кромвель арестован. Ты свободна! – сообщил Том и крепко обнял ее.

После ужина, на который Нед и Уилл Герберт с радостью остались, Морган узнала, каким образом развивались события в тот день. Кромвель получил записку от Тома в десять утра. Но мысли его в тот момент были заняты более важными проблемами: он искал основания для предъявления обвинения пяти епископам, которых счел «слишком консервативными», воздвигнув таким образом некую стену безопасности вокруг себя.

После обеда Кромвель собрал строго конфиденциальное совещание, на котором присутствовал и Нед. Том в это время ожидал в соседней музыкальной комнате в компании Екатерины Говард. Позже Нед рассказал, что произошло – как в середине заседания в кабинет решительно вошел капитан королевских гвардейцев и предъявил ордер на арест «преступного министра». Норфолк вскочил со своего места, подлетел к Кромвелю и сорвал с его шеи крест святого Георгия. Норфолк, гордый Говард, наконец дождался падения выскочки Кромвеля. Провожаемый гневными криками, опальный канцлер был доставлен в Тауэр.

– Наверное, я должна испытывать к нему какие-то христианские чувства, хотя бы сострадание, но не могу, – заявила Морган. – И все же не понимаю, как это меня так быстро освободили.

Том махнул рукой в сторону Неда:

– Мой добрый брат поспешил с новостями в музыкальную комнату. Он едва успел закончить, как вошел король – явно не намереваясь заниматься музыкой.

– Ты имеешь в виду его ухаживания за Екатериной Говард? – изумленно спросила Морган. – Но он ведь женат на Анне Клевской!

– Ты плохо знаешь нашего монарха. Итак, хочешь дослушать до конца, что случилось, или нет?

– Да-да, конечно, извини.

– В общем-то рассказывать особенно нечего. Я сообщил королю, что ты арестована по приказу своего дяди, и спросил, нельзя ли тебя немедленно освободить. Не сводя глаз с Екатерины, король махнул рукой и воскликнул «О, эта милая крошка! Ну конечно, конечно!» А потом добавил кое-что, не предназначенное для твоих ушей. И мы с Недом быстренько удалились, оставив короля наедине с радостями любви.

Морган вздохнула с облегчением:

– Свободна! Все еще не могу поверить!

Нед деликатно кашлянул.

– Есть, правда, одно обстоятельство, о котором мой брат не упомянул. Ваш дядя конфисковал Фокс-Холл.

Но даже эта новость не ошеломила Морган.