За точкой невозврата. Вечер Победы - Александр Борисович Михайловский

И вот рано утром тридцатого октября передовые подразделения итальянского корпуса ЧВК «Африка» пересекли швейцарско-итальянскую границу, и… не произошло ничего страшного. Веселые, гладко выбритые (а не бородатые, как врала «демократическая» пресса), в новенькой, зачастую еще необмятой форме «африканского» песочного цвета, они катили на юг на своих БРДМах, БТРах и грузовиках, направо и налево улыбаясь всем встречным итальянцам, и особенно итальянкам. Со стороны юных пейзанок и горожанок, а также солидных синьор, куда же без них, звучали крики: «Смотрите, какой красавчик!» и будто фотовспышки сверкали ответные улыбки. И в середине одной из колонн, в открытой машине спортивного типа, как лидер-триумфатор, катит Сильвио Берлускони, которого благодарные предки взялись подсадить на трон вождя итальянской нации. Ему и страшно, так, что кружится голова, и в то же время он смотрит в будущее с оптимизмом. Ведь он несет Италии не обычную военную диктатуру, а возможность жить своим умом, не оглядываясь на окрики из Брюсселя или из-за океана, а также заработать своей стране настоящее эконмическое процветание. В итальянской истории уже было, когда ветераны первой мировой, разъяренные обычными демократическими неустройствами, совершили в октябре тысяча девятьсот двадцать второго года марш на Рим, с чего и началась диктатура Муссолини.

Иногда, если уроки истории не выучены, она имеет свойство повторять свои стандартные ситуации, – вот и сейчас к Риму, в составе целой армии, катит политик, считающий себя достойным возглавить Италию в столь роковой момент, при том, что у него есть все шансы добиться успеха. И это понимают и в Риме, откуда один за другим стартуют самолеты – как частные бизнес-джеты, так и зафрактованные пассажирские «Боинги» и «Эйрбасы», унося из столицы Италии спасающуюся бегством элиту. Самые глупые бегут в Брюссель, а те, что поумнее, в Мексику или Канаду (Америка не принимает), а самые умные – в Чили и Аргентину, где можно потеряться так надежно, что никто не найдет.

1 ноября 2019 года, 16:35 мск. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево»

Присутствуют:

Президент Российской Федерации – Владимир Владимирович Путин

Министр обороны – генерал армии Сергей Кужугетович Шойгу

Начальник Генштаба – генерал армии Валерий Васильевич Герасимов

Секретарь Совета Безопасности РФ – генерал армии Николай Платонович Патрушев

Министр иностранных дел – Сергей Викторович Лавров

– Итак, товарищи, – сказал генерал Патрушев, – операция Роммеля в Италии, которую мы не заказывали, оказалась весьма кстати. Со вчерашнего дня Сильвио Берлускони является временным премьер-министром и исполняющим обязанности президента Итальянской республики, потому что господин Матарелла при приближении к Риму итальянского корпуса ЧВК «Африка» тоже бросился в бега.

– Скажите, Николай Платонович, а в Риме остались какие-нибудь политики, которые при приближении доброго дедушки Сильвио не подались бы куда подальше? – с ехидцей спросил Шойгу.

– Остались, – ответил Патрушев, – причем в приличном количестве, но, по странному совпадению, все это евроскептики и сторонники Берлускони, а также их союзники из движения «Лига Севера».

– А я, – проворчал министр иностранных дел, – хочу надеяться, что задуманная вами пакость нашим американским партнерам обойдется без перегибов в стиле небезызвестной Хрустальной Ночи и поджога Рейхстага. Вон, в Германии уже возбуждено расследование об антигерманской деятельности партии «Зеленые», и я боюсь, что через некоторое время немецкие концлагеря вновь гостеприимно распахнут свои врата для всех не согласных с политикой нового фюрера…

– Ваши беспокойства, Сергей Викторович, совершенно напрасны, – сухо ответил президент. – В отличие от придурка Адика, Эрвин Роммель не одержим злобой ко всему миру, и любит немецкую нацию не испытывая ненависти ко всем другим. Так что по поводу концлагерей можете не беспокоиться. Коллега Роммель обещал мне, что единственным наказанием для преступников, если их преступления не носят тяжкого характера, так и останется депортация либо на родину предков, либо в то государство, на которое этот человек работал. Агенты американского влияния должны ехать в Америку, ради которой они так старались, а наши беглые оппозиционеры, схваченные на горячем, должны вернуться сюда, в объятия наших спецслужб. У нас тоже имеется множество вопросов, которые мы хотим задать этим людям. Не так ли, Николай Платонович?

– Именно так, Владимир Владимирович, – сказал Патрушев. – А еще я, к примеру, не вижу ничего плохого в том, что теперь из Германии депортируют на родину предков всех мигрантов, а также граждан ненемецкой национальности, если те совершили уголовные преступления. Нам тоже надо будет как-нибудь дойти до подобной мысли, а то в последнее время с мест поступают сигналы об активизации этнического бандитизма, причем некоторые случаи выглядят внешне немотивированными или же, напротив, мотивированными исключительно национальной и религиозной ненавистью, а также враждебным отношением к нашему государству. Следствие проводилось, как правило, только в самых вопиющих резонансных случаях, когда жертвами преступлений становились либо ветераны боевых действий, либо имел место летальный исход. Во всех остальных случаях местные органы правопорядка стараются либо замять дело, или делают виноватой во всем саму жертву. И, что хуже всего, люди у нас боятся себя защищать, потому что пределы допустимой самообороны очень узкие, отчего человек, самостоятельно отбившийся от нападения вооруженных бандитов (что невозможно без нанесения нападающим травм и увечий), сам может сесть в тюрьму на несколько лет. Вот тут статистика…

С этими словами председатель Совета Безопасности передал президенту довольно толстую, плотно набитую бумагами папку, после чего тот погрузился в чтение, бегло просматривая один документ за другим. В кабинет повисла томительная тишина.

Но вот Путин дочитал последнюю бумагу, сложил все листы обратно и совершенно безэмоционально произнес:

– Да, Николай Платонович, картина неприглядная. Раньше ничего подобного, насколько я понимаю, не наблюдалось.

– Наблюдалось, но в гораздо меньшем масштабе, – ответил секретарь Совета Безопасности. – Прежде такие случаи, на самом деле не менее возмутительные, выглядели как отдельные эксцессы самосознания буйных аульных джигитов, а не как целенаправленная попытка раскачать наше общество через этнический криминал.

– А это и в самом деле целенаправленная политика? – спросил президент.

– Да, Владимир Владимирович, – ответил генерал Патрушев. – В тех случаях, когда следствие все же проводилось, ибо замолчать их было невозможно, удалось выяснить, что к будущим преступникам, демонстрировавшим на своих страницах в соцсетях националистические и экстремистские высказывания, обращались неизвестные с предложением за плату совершить то или иное преступное деяние. Ставки – от пятисот долларов до двух тысяч. Кстати, та же самая картина имеет место при расследованиях случаев диверсий на железной дороге, попыток поджогов военкоматов и прочих органов власти, только там стараются подобрать жадный до денег коренной контингент. Но в любом случае можно сказать, что это звенья одной цепи. И если