Восстание - Радмила Александровна Ёлкина

Все внимание будет привлечено к пожару, у нас будет пара минут, думаю, нам их должно хватить. И еще можно кое–что попробовать. У вас случайно нет, эм, дымовой бомбы, – или как там ее? – можно использовать еще ее, чтобы снизить видимость окружающих.

– Мы спросим у других ребят, есть ли у них эта штука. Вроде Саня у нас занимался оружием, – отвечал Петя, смотря на Мишу, но тот его не слушал. Этот парень, возможно, первый раз видел, как убивали его друзей. Да даже если и не впервые? Разве можно привыкнуть к череде смертей в жизни? Смерти тех, кого ты любишь? Я уже хотела сесть на поезд. – В общем, – продолжал Петя, – сейчас осматриваешь с Мишей станцию, остальные пусть тихо сидят по машинам, а я до Саши на счет этой твоей бомбы.

Народу на перроне было, действительно, много. Я смотрела в оба, чтобы в кого–нибудь не врезаться. Миша был печален, я не трогала его. Казалось, он вообще не понимал, где он и что делает. Поэтому он и не заметил, как я пропала. Это было страшно. К этому невозможно было привыкнуть. Меня кто–то потянул за руку и прижал ладонь к моему рту. Я была в каком–то узком темном проеме. Единственное, что я увидела, – это до боли знакомые ореховые глаза. Я не верила в это, не могла поверить, хотя очень хотела.

– Вова! – радостно произнесла я и кинулась к нему на шею. – Боже мой! – я крепко обнимала его, чувствуя его запах. Этот запах я бы не спутала ни с чьим другим. Запах свежевыпеченного хлеба. – Как же мне тебя не хватало! Я думала… думала, что ты мертв. Тот выстрел и тебя выбрали…

– Таня! – он произнес мое имя, я хотела заплакать. Мы вновь обнялись. – Я не верю… как тебе удалось выжить, и как ты попала сюда?

– Долгая история. Неважно. В общем, едем со мной? – спросила я его и посмотрела в его лицо. Он изменился, что–то в его выражении лица было не то. Но я видела, что это был мой Володя. Он улыбнулся мне. Мне так не хватало этой легкой дружеской улыбки. – Я обещаю, что все тебе расскажу. Ты поедешь со мной?

– За кого ты меня принимаешь? – шутил он. – Таня, ты еще спрашиваешь! Я не могу потерять тебя снова.

– Варя ужасно обрадуется! – за все это время моей дороги из бункера я еще не улыбалась так широко. – Кстати, на этот раз пожар устроим вместе, идет?

– Отвлекающий маневр? – друг улыбался, мне хотелось смеяться. Я до сих пор не верила, что он стоял рядом со мной. Я не видела его несколько месяцев. Я кивнула ему просто головой. – Выкладывай сразу план действий.

– Хорошо. Сначала нам нужна форма Дежурного. Тебе нужно переодеться. Стой здесь, никуда не уходи, ладно?

– Ну, естественно!

Я быстро отыскала в толпе Мишу, который даже не терял меня. Я отвела его снова к грузовику. Всё доступно объяснив ему, он тут же начал искать форму. Я присоединилась к нему, чтобы работа стала быстрее. Мы отыскали форму нужного размера, я сложила ее в свою сумку и вылетела из грузовика и направилась туда, где ждал меня Вова. Он тут же улыбнулся, как увидел меня. Поверх своей рабочей одежды он не мог надеть форму. Он быстро снял свою куртку и рубаху. На руке была ужасная рана. Я понимала, что это было со дня побега. Ничего не проходило. Вот что изменилось в нем. Боль искажала его лицо. Ничего, ему оставалось потерпеть совсем немного. Я промолчала, решив оставить этот разговор на потом. Форма удачно села на нем и мы как ни в чем не бывало снова растворились в толпе рабочих и Дежурных. Мы подходили к грузовикам. Я совсем забыла, что нужно исследовать вагоны. Но потом до меня дошло, что поезда даже еще не было. Мы с Вовой сели на заднее сиденье к Пете и Мише.

– Ну что? – спросила я у рыжего. – Есть? – в ответ был положительный кивок головы. – Отлично. Теперь осталось дождаться поезда.

– Как незаметно провести пятьдесят восемь человек? – задал вопрос Петя, скорее всего, себе.

– Сорок восемь, – поправил его Миша, его худые плечи снова затряслись. – Нужно всех их предупредить, я думаю. Как только весь перрон будет в дыму, а внимание людей будет привлечено к пожару, они все двинуться быстро к месту, которое мы им укажем. Из каждого грузовика взять по человеку, показать им место, куда они поведут остальных. На Тане ее грузовик. Вот и все.

– Все бы так просто решалось! – тяжело вздохнул Петя. – Ладно, ребят, идите к своим.

Но мы с Вовой вовсе не пошли к грузовику, где сидели мои друзья, мы пошли осматривать перрон. Мы ходили кругами и нас никто не замечал. Зато я замечала все. Вокруг была только жестокость. К людям, такие как я и Вова, относились как к животным, как к диким животным, которые лишь хотят сохранить свою размеренную и спокойную жизнь в тихом лесу. Вове хотелось заступиться, но я говорила ему, что это будет не правильно. Здесь, на станции, он был жестоким Дежурным. Странно, еще двадцать минут назад он был простым перевозчиком товаром, а теперь он ходил рядом со мной в синей форме, которая так шла ему. Я невольно улыбнулась, когда посмотрела на него, пока он не видел. Солнце светило ему в глаза, поэтому он хмурился, смуглая кожа казалась бронзовой. Я была уверена в том, что каждый Дежурный примет его за своего, как только посмотрит на него.

– Можно взглянуть на ваше удостоверение, девушка? – остановил меня охранник. Я, как и было положено людям правительства, брезгливо убрала его руку с себя. – Удостоверение, пожалуйста.

– Она не Дежурная, – грозно произнес Вова. – Моя жена. Есть какие–то вопросы?

– Нет, – и мы отошли от него подальше. Я тут же залилась смехом.

– Жена! – прыснула я. – Как это было сказано!

– Первое, что пришло на ум, – беззаботно ответил он. – И так, для начала я хочу узнать, куда ты хочешь уехать? – я рассмеялась его серьезности. Но потом улыбка сошла с моего лица. – Что–то не так?

– Как твои родители, Вова? – серьезно спросила его я. Он молчал. – Как поживают наши с Варей мама и папа? – он и здесь промолчал. – Все так ужасно?

– Если бы я знал, что с ними случилось! Почти весь народ из города вывезли. В 104–ом почти никого не осталось, Таня. Как только все начали понимать, что против правительства можно выступить, начались бунты, не исключая наш город.