Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

– А разве в новом приказе, который ты дал Сурьявонгу, велено убить этого пленника?

– А ты заметил, что становишься слишком предсказуем, когда речь заходит об этом типе? Одно упоминание его имени выводит тебя из себя. Это твоя ахиллесова пята, прости за каламбур.

Боб, не обращая на него внимания, повернулся и взял Петру за руку.

– Если ты знала, что он задумал, почему ты прилетела с ним?

– Потому что в Бразилии мне уже не скрыться, – ответила она, – и в таком случае лучше быть с тобой.

– То, что мы вместе, – это для Ахилла двойная причина стараться.

– Но ты пока что умудрялся оставаться в живых, что бы ни бросал против тебя Ахилл, – заметила Петра. – И я тоже хочу.

Боб покачал головой:

– Те, кто был рядом со мной, погибли.

– Напротив, – возразила Петра. – Погибали они тогда, когда не были рядом с тобой.

Что ж, это была правда, но несущественная. Как ни считай, а Проныра и сестра Карлотта погибли из-за Боба. Они допустили ошибку: любили его и были ему верны.

– Я от тебя не отойду, – сказала Петра.

– Никогда?

Она не успела ответить, потому что Питер перебил:

– Все это очень трогательно, но надо решить, что делать с Ахиллом, когда мы его привезем.

Петра посмотрела на него, как на капризного ребенка:

– Ну ты действительно тупой.

– Я знаю, что он опасен, – сказал Питер. – Вот почему надо тщательно продумать, как мы будем действовать.

– Ты послушай, – обратилась Петра к Бобу. – Он говорит «мы»!

– Никаких «мы», – ответил Боб. – Будь здоров.

Не выпуская руку Петры, он направился в лес. Петра лишь на секунду задержалась, чтобы радостно помахать Питеру, и побежала к деревьям рядом с Бобом.

– Вы смываетесь? – крикнул им вслед Питер. – Просто смываетесь, когда наконец-то мы можем все повернуть в нашу пользу?

Они даже не остановились, чтобы возразить.

Потом, в частном самолете, который зафрахтовал Боб с Минандао на Сулавеси, Петра передразнила слова Питера: «Когда наконец-то мы можем все повернуть в нашу пользу?»

Боб засмеялся.

– А была ли когда-нибудь наша польза? – спросила Петра уже всерьез. – Все это время была только одна цель: усилить влияние Питера, укрепить его власть, поднять престиж. «Наша польза!»

– Я не хочу, чтобы он погиб, – сказал Боб.

– Кто, Ахилл?

– Да нет! Его я хотел бы видеть мертвым. Питеру надо сохранить жизнь – он единственный противовес.

– Он потерял равновесие, – заметила Петра. – Сколько придется ждать, пока Ахилл организует покушение на него?

– Меня беспокоит, сколько придется ждать, пока Ахилл проникнет в его сеть и перевербует ее на себя.

– А мы не приписываем Ахиллу сверхъестественных сил? – спросила Петра. – Он же не бог. Даже не герой. Просто больной ребенок.

– Нет, – ответил Боб. – Больной ребенок – это я. А он – дьявол.

– Ладно, – согласилась Петра. – Тогда он – больной ребенок дьявола.

– Так ты говоришь, что нам надо все еще попытаться помочь Питеру?

– Я говорю, что, если Питер выживет после своего романа с Ахиллом, он будет более склонен к нам прислушиваться.

– Вряд ли, – усомнился Боб. – Если он выживет, он решит, что он умнее нас, и еще меньше станет интересоваться нашим мнением.

– М-да, – произнесла Петра. – Он, похоже, ничему не научится.

– Первое, что нам надо сделать, – решительно сказал Боб, – это расстаться.

– Нет.

– Я это уже умею делать, Петра. Уходить в укрытие. Оставаться непойманным.

– А вместе нас слишком легко узнать, бла-бла-бла.

– От твоего «бла-бла-бла» это не перестает быть правдой.

– А мне плевать, – сообщила Петра. – И этот момент ты в своих расчетах упустил.

– А мне не плевать, какой момент упускаешь в своих расчетах ты.

– Давай я поставлю вопрос так, – предложила Петра. – Если мы разделимся и Ахилл меня найдет первой и убьет, у тебя на совести будет еще одна женщина, которую ты глубоко любил и которую не защитил.

– Запрещенный удар.

– Имею право, я девчонка.

– Если ты останешься со мной, мы наверняка погибнем оба.

– А вот и нет.

– Я же не бессмертен, и ты это знаешь.

– Но ты умнее Ахилла. И везучее. И выше. И красивее.

– Новый, усовершенствованный человек.

Она задумчиво на него посмотрела:

– Знаешь, теперь, когда ты такой высокий, мы можем путешествовать как муж и жена.

Боб вздохнул:

– Я не собираюсь на тебе жениться.

– Только для прикрытия.

Ее желание выйти за него сначала проявлялось намеками, а теперь уже стало открытым.

– Я не собираюсь иметь детей, – сказал Боб. – Мой вид кончится на мне.

– Это с твоей стороны слишком эгоистично. Если бы так сказал первый гомо сапиенс? Мы бы остались неандертальцами, и жукеры бы разнесли нас в клочья. Тем бы дело и кончилось.

– Мы не из неандертальцев развились.

– Что ж, хорошо, что мы хоть этот фактик твердо установили.

– А я так вообще не развился. Я был изготовлен. Генетически создан.

– И все же по образу Божию.

– Сестра Карлотта могла бы такое сказать, а от тебя мне это даже не смешно слышать.

– Еще как смешно.

– Только не мне.

– Знаешь, я не уверена, что хочу от тебя детей, если они могут унаследовать твое чувство юмора.

– Приятно слышать.

Но на самом деле не было приятно, потому что его к ней тянуло, и она это знала. Более того, он действительно неровно к ней дышал, любил быть рядом с ней. Она была его другом. Если бы не то, что он должен умереть, если бы он хотел завести семью, если бы его интересовал брак, единственным человеком женского пола, с которым он мог бы связать судьбу, была бы она. Но вот беда: она была человеком, а он – нет.

Чуть помолчав, она положила голову к нему на плечо и взяла его за руку.

– Спасибо, – тихо выдохнула она.

– За что?

– За то, что дал мне спасти тебе жизнь.

– Это когда же было?

– Пока ты вынужден присматривать за мной, – объяснила Петра, – ты не умрешь.

– Так что ты поехала со мной, увеличив риск, что нас раскроют, дав Ахиллу возможность избавиться от двух главных врагов одной удачной бомбой, только чтобы спасти мне жизнь?

– Правильно, вундеркинд!

– Ты же мне даже не нравишься, сама знаешь.

К этому моменту она так его достала, что слова эти были почти правдой.

– Пока ты меня любишь, мне это безразлично.

И он подумал, что эта ее ложь тоже может быть почти правдой.

2. Нож Сурьявонга

Кому: Watcher%[email protected]

От: Salaam%[email protected]

Тема: То, о чем Вы спрашивали

Дорогой мистер Виггин (Локк)!

Философски говоря, все гости в доме мусульманина считаются священными, ибо их послал Бог, и они под его покровительством. Говоря практически, для двух крайне одаренных, прославленных и непредсказуемых личностей, которых одна весьма сильная немусульманская фигура ненавидит, а другая им помогает, эта часть мира весьма опасна, особенно если они хотят оба продолжать скрываться и остаться на свободе. Я не думаю, что у них хватит глупости искать убежища в исламской стране.

Но с сожалением должен Вам сказать, что Ваш интерес и мой в этом деле не совпадают, так что, несмотря на случаи сотрудничества в будущем, я наверняка не скажу Вам, если встречу их или узнаю о них что-либо.

Ваши достижения многочисленны, я помогал Вам раньше и буду помогать в дальнейшем. Но когда Эндер вел нас в бой с жукерами, эти друзья были со мной бок о бок, а где были Вы?

С искренним уважением,

Алай.

Вскрыв пакет с приказом, Сурьявонг не был удивлен. Он водил штурмовые группы в Китай, но всегда ради диверсии, или сбора сведений, или «принудительной отставки высокого должностного лица» – иронический эвфемизм Питера для политического убийства. Тот факт, что сейчас планировался захват, а не физическое уничтожение, означал, что речь идет не о китайце. Сурьявонг хотел бы надеяться, что это кто-то из руководителей завоеванной страны – низложенный премьер-министр Индии или плененный премьер его родного Таиланда.

Даже мелькнула мысль: не может ли это быть кто-то из членов его семьи?

Но Питеру имело смысл идти на риск не ради кого-то, имеющего лишь политическое или символическое значение, но ради врага, который поставил мир в эту необычайную и отчаянную ситуацию.

Ахилл. Бывший хромой калека, серийный убийца, законченный психопат и талантливейший поджигатель войны, Ахилл понимал, чего жаждут лидеры стран, и умел показать им способ этого добиться. Он сумел убедить одну из фракций в российском правительстве, глав Индии и Пакистана и многих руководителей других стран принять его предложения. Когда Россия решила, что он обуза, он сбежал в Индию, где его уже ждали друзья. А когда Индия и Пакистан поступили именно так, как он им насоветовал, он их предал с помощью своих связей в Китае.