Память и желание. Книга 2 - Лайза Аппиньянези

Эту женщину – Сусанну Холмс – Катрин с самого начала невзлюбила. У экономки была действующая на нервы привычка появляться в комнате именно тогда, когда у Катрин с Томасом начинался какой-нибудь серьезный разговор. Она без конца «ставила на место» игрушки Натали и так фальшиво сюсюкала с девочкой, что Катрин выходила из себя. Правда, Сюзанна Холмс прекрасно справлялась со своими обязанностями, но Катрин не раз спрашивала себя – как может Томас уживаться с этой отвратительной особой.

В конце концов Катрин стала приезжать в Бостон реже. Она и Томас встречались в Нью-Йорке – вместе ужинали, ходили на вернисажи, отправлялись гулять куда-нибудь вместе с Натали. Но на сей раз Катрин решила сама нанести ему визит. Слишком уж давно они не виделись. В последнее время Закс стал появляться в Нью-Йорке редко, и Катрин вдруг пришло в голову, что он уже в довольно преклонном возрасте. Ей казалось, что за годы знакомства Томас почти не изменился, однако в этом году ему должно было исполниться семьдесят.

– Шаци! Натали! Добро пожаловать.

Он сам открыл им дверь, и девочка сразу бросилась ему на шею.

Катрин улыбнулась. Ей нравилось, что дочь растет такой жизнерадостной и раскрепощенной. Здоровая, счастливая девочка, так мало похожая на маленькую Катрин. Слава Богу, ребенок живет в нормальных условиях. Хотя в этом Катрин никто не упрекнет. Тут она с удивлением подумала, что эта мысль, пожалуй, продиктована жалостью к себе.

– Пойдемте-пойдемте, мои красавицы. Сначала пообедаем, а потом, пока еще не стемнело, нам нужно слепить снеговика. Я уже проверял – снег в саду самый подходящий.

Томас оживился, он много шутил, смеялся, и смех его был легким и беззаботным. Казалось, что он ровесник Натали.

Обед подала не Сюзанна, а какой-то незнакомый молодой человек.

Натали с аппетитом накинулась на суп и рогалики, едва успевая отвечать на расспросы Томаса – про школу, про уроки танцев и так далее.

Когда слуга вышел, Катрин с любопытством спросила:

– Вы что, уволили Сусанну?

Томас усмехнулся.

– Нет, она отправилась к сестре. Завтра вернется. Я знаю, Шаци, что вы ее терпеть не можете. – В его глазах зажглась лукавая искорка. – Уж я-то умею читать истинные мысли на этом непроницаемом личике.

– Мама лучше всех, – объявила Натали, уловив в этих словах критическую нотку. – Она почти идеальная.

Томас скорчил такую гримасу, что девочка звонко расхохоталась.

После обеда они играли в парке и соорудили огромного снеговика, а затем, по предложению Натали, еще и снежную бабу – чтобы ему было веселей.

– Ну вот, – удовлетворенно резюмировала девочка, стягивая рукавички. – А завтра мы слепим им снежных детишек.

Томас со значением взглянул на Катрин.

После прогулки они играли в «монополию», ужинали, а потом Томас читал девочке сказки. Она уже умела читать сама, но по-прежнему очень любила, чтобы Закс садился рядом с ней возле камина и читал вслух. Уложив ребенка, Катрин и Томас поговорили о делах, о решении Закса продать свое издательство.

Неожиданно Томас сказал:

– Мне кажется, Шаци, у вас какой-то измученный вид.

Катрин пожала плечами:

– Много работаю. А может быть, уже возраст сказывается. – Смех ее прозвучал несколько искусственно. – Как вам известно, мне уже тридцать.

– Да уж, возраст преклонный, ничего не скажешь, – улыбнулся он и перевел разговор на другую тему.

Но ненадолго.

– Полагаю, вам нужен спутник жизни. Думаю, вы и сами не раз об этом задумывались, – заявил он безаппеляционно.

Катрин сразу же взвилась:

– Вы такой же зануда, как Жакоб и Лео. Все вы мечтаете только об одном – выдать меня замуж. По-моему, все на свете уже знают, что семья – не самая идеальная форма существования.

Она старалась говорить как можно беззаботнее.

– Я вовсе не имел в виду брак, – негромко ответил Томас и подлил вина в бокалы. – Может быть, просто, как это теперь говорится, «увлечение»?

Катрин фыркнула.

– Да что со всеми вами такое? Если женщина немного бледна, вы сразу думаете, что причина в отсутствии половой жизни. Я вижу, Томас, вы того же мнения. Трахай бабу почаще, и все болезни как рукой снимет – так вы считаете? Вот уж не думала, что вы такой поклонник фрейдизма.

– Ну-ну, Шаци, – успокаивающе поднял руку Томас. – Не нужно реагировать столь бурно. – Он отпил из бокала. – Помните, в самом начале нашей дружбы я сказал вам, что красивая женщина в Америке не должна предавать свой интеллект? Я имел тогда в виду, что она не должна изображать из себя дурочку, чтобы понравиться потенциальному сексуальному партнеру.

Катрин кивнула.

– Сейчас я дал бы вам другой совет. Умная женщина не должна слишком активно защищаться от своей красоты и сексуальности.

Катрин сделала глоток и поднялась, давая понять, что разговор на сегодня окончен.

– Не уходите, Шаци, – остановил ее Томас. – Я вовсе не нападаю на вас.

– Однако с мужчиной так разговаривать вы не стали бы, – с вызовом ответила она. – Не могу себе представить, чтобы вы сказали кому-нибудь из друзей: «Макс, все твои проблемы будут решены, если ты почаще будешь работать пенисом».

– Почему же, – хмыкнул Томас, – это было бы вполне в моем духе. Вы забываете, что я всегда являлся сторонником сексуальных свобод. Вы, молодое поколение, унаследовали эти идею от нас, от Маркузе и прочих моих соотечественников.

– Знаете, Томас, что-то я устала. Пойду спать.

– Сидите, Катрин. И простите старика за то, что сую нос не в свои дела. Просто мне обидно смотреть, как пропадает ваша красота. Давайте я расскажу вам забавную историю, а вы потом повеселите ею своих подружек. Заодно докажу вам, что я не такой уж мужской шовинист. Как-то на днях я разговаривал в издательстве с одной знакомой. Мы сплетничали о моем коллеге. Ему лет шестьдесят. Двадцать лет назад он женился на молоденькой и очень хорошенькой девушке. Больше всего он любил выводить ее в общество и любоваться тем, как на нее пялятся другие мужчины. «Да, он выставлял ее напоказ, как эксгибиционист свой пенис», – заявила моя знакомая. А потом говорит: «Но теперь его жена постарела, и возникли проблемы. Кто станет любоваться на постаревший и сморщенный член?»

Томас весело расхохотался.

– По-моему, это довольно остроумно.

Катрин кисло улыбнулась.

– Как я уже сказала, вы – тайный приверженец фрейдизма. Жакоб был бы очень вами доволен. С вашей точки зрения, и мужчины, и женщины всецело находятся во власти мифа о магическом фаллосе. – Она потянулась. – Во всяком случае, одна из женщин мечтает только об одном – лечь спать.

Катрин встала, поцеловала его, пожелала спокойной ночи.