Песнь Сюзанны - Стивен Кинг

По взмаху руки Сейра Бульдог и Ястреб остановились. Соответственно остановилась и Миа. Сейр заговорил с Кенарем, указывая на входную дверь «Дикси-Пиг». Миа услышала имя Роланда, потом Джейка. Кенарь кивнул. Сейр вновь указал на дверь, покачал головой. «Никто не должен сюда войти, – означало покачивание. – Никто!»

Кенарь опять кивнул и что-то зачирикал. От этих звуков Миа хотелось выть. Она отвернулась, и взгляд упал на гобелен с рыцарями и их дамами. Они сидели за столом, который она узнала: его «срисовали» с того, что стоял в банкетном зале замка Дискордия. Артур Эльдский сидел во главе стола, в короне и с женой по правую руку. Глаза его были голубыми, как ей не раз снилось.

Ка выбрала именно этот момент, чтобы в обеденный зал «Дикси-Пиг» проник неведомо откуда взявшийся порыв ветра, которым и завернуло уголок гобелена. Через секунду-другую уголок встал на место, но этого времени Миа хватило, чтобы увидеть еще один обеденный зал, отдельный, для небольших компаний.

За длинным деревянным столом под сверкающей хрустальной люстрой сидели с дюжину мужчин и женщин, их желтовато-зеленые лица перекосились и ссохлись от возраста и злобы. Растянувшиеся губы выставляли напоказ целый арсенал зубов. Дни, когда любое из этих чудищ могло закрыть рот, остались в прошлом. Из уголков черных глаз сочилась какая-то жидкость, напоминающая деготь. Зубы торчали и из желтой кожи щек, между отвратительными на вид островками шерсти.

Кто они? – воскликнула Миа. Во имя богов, кто они?

Мутанты, ответила Сюзанна. А может, следует называть их гибриды. И это не имеет ровно никакого значения. А что имеет, ты видела, не так ли?

Она видела, и Сюзанна это знала. Хотя уголок гобелена очень быстро вернулся на место, обе они успели разглядеть в центре стола портативную электрическую жаровню с вращающимся вертелом. На вертеле вращалась и безголовая тушка, с коричневой корочкой, истекающая соками. Да, в воздухе пахло не свининой. На вертеле, коричневый, как жареный голубь, вращался человеческий младенец. А существа, сидевшие вокруг стола, подставляли чашки из тонкого фарфора под капающие с него соки… салютовали ими друг другу… и пили.

Порыв ветра стих. Уголок гобелена отсек жуткое зрелище. И еще до того, как рожающую женщину вновь ухватили за руки и потащили из обеденного зала в глубину здания, соединяющего многие миры, расположенные вдоль Луча, до нее дошло, что же изображено на гобелене: Артур Эльдский подносил ко рту не куриную ножку, как могло показаться с первого взгляда. Нет, то была ножка младенца. И в бокале, который поднимала леди Ровена, плескалось не вино, а кровь.

– Хайл, Миа! – вновь воскликнул Сейр. Уж он-то пребывал в превосходном настроении: голубь, летевший из дальних краев, вернулся в голубятню.

– Хайл, Миа! – прогремело в зале. Словно приветствовали любимую футбольную команду. К вампирам и «низким людям» присоединились сидящие за гобеленом, хоть их голоса скорее напоминали рычание. И рты они набили едой.

– Хайл, Мать! – И Сейр в насмешку ей поклонился, дабы подчеркнуть, что весь этот торжественный прием не более чем насмешка.

Хайл, Мать! – вторили ему вампиры и «низкие люди»; волна насмешливых аплодисментов унесла ее сначала на кухню, потом в кладовую и, наконец, на уходящую вниз лестницу.

А в конце пути, к сожалению, ждала дверь.

18

Сюзанна поняла, что они на кухне «Дикси-Пиг», по запаху готовки: конечно же, готовили здесь не свинину, а то, что пираты восемнадцатого столетия называли «длинной свиньей».

Сколько лет вампиры и «низкие люди» Нью-Йорка использовали этот ресторан как свой аванпост? Со времен Каллагэна, с семидесятых или восьмидесятых годов? С ее времени, с шестидесятых? Наверняка дольше. Сюзанна предположила, что некий аналог «Дикси-Пиг» существовал и в те далекие годы, когда голландцы купили этот остров у индейцев за несколько мешков с бусами и начали насаждать среди них христианскую религию, которая пустила более глубокие корни, чем их флаг. Практичные люди эти голландцы, большие любители свиных отбивных и не признающие никакой магии – ни белой, ни черной.

Она увидела достаточно, чтобы понять: кухня «Дикси-Пиг» – близнец кухни, в которой она побывала в замке Дискордия. Той самой кухни, где Миа убила крысу, пытавшуюся урвать свою долю оставшейся там еды – зажаренного в духовке поросенка.

«Только не было там ни духовки, ни поросенка, – подумала она. – Черт, и кухни не было. Поросенок был за амбаром, и принадлежал он Тиану и Залии Джеффордс. А убила его и пила горячую кровь я – не она. К тому времени она почти полностью завладела моим телом, только я этого не знала. Интересно, а Эдди…»

Когда Миа схватила ее на этот раз, оторвав от собственных мыслей и зашвырнув в темноту, Сюзанна осознала, насколько полным был контроль этой вечно что-то требующей, жуткой стервы над ее жизнью. Она знала, почему Миа это сделала: ради своего малого. Но почему она, Сюзанна Дин, допустила такое? Потому что и прежде в ней жила вторая личность? Потому что она не могла существовать без незнакомки в собственном разуме, как Эдди не мог обойтись без героина?

Она боялась, что это правдивый ответ.

Сюзанна летела в вихрящейся тьме. А открыв глаза, увидела яростную луну, висящую над замком Дискордия, и мерцающее красное зарево

(кузница Короля)

на горизонте.

– Ко мне! – выкрикнул женский голос, совсем как в прошлый раз. – Сюда, где нет ветра.

Сюзанна посмотрела вниз и увидела, что ног у нее нет и она сидит на той же грубо сколоченной тележке, что и в свой первый визит в замок. Та же женщина, высокая и статная, с черными волосами, развевающимися на ветру, звала ее. Разумеется, Миа, и все это – замок, крепостная стена, галерея – казалось Сюзанне столь же реальным, как воспоминания о банкетном зале.

Она подумала: «Но Федик был настоящим. Тело Миа, оно же мое тело, сейчас тащат через кухню „Дикси-Пиг“, где готовятся жуткие блюда для посетителей-нелюдей. Галерея в замке существует только в разуме Миа, ее убежище, ее „Доган“.

– Ко мне, Сюзанна из Срединного мира, подальше от зарева Алого Короля! Приди под защиту этого мерлона, где нет ветра.

Сюзанна покачала головой.

– Скажи, что ты хочешь сказать, и покончим с этим, Миа. Мы должны родить ребенка, уж не знаю как, но вдвоем, и как только он появится на свет, мы расстанемся. Ты и так отравила мою жизнь, еще как отравила.

Голос Миа переполняло отчаяние, живот горой выпирал из-под мексиканской шали, ветер отбрасывал черные волосы с лица.

– Между прочим, ты сама приняла яд, Сюзанна! Сама его проглотила! Да, когда младенец еще был непроклюнувшимся семечком в твоем животе!

Могло такое быть? Если да, кто из них пригласил Миа, эту вампиршу, какой она была на самом деле? Сюзанна или Детта?

Сюзанна подумала, что ни первая, ни вторая.

Решила, что пригласила ее Одетта Холмс. Та, что не могла обидеть и мухи. Зато обожала своих кукол, пусть большинство из них были белыми, как ее простенькие трусики из хлопчатобумажной ткани.

– Что ты хочешь от меня, Миа, дочь, не знающая отца? Говори и покончим с этим!

– Скоро мы обе, да, действительно, обе будем лежать рядом, рожая одного ребенка. И вот о чем я тебя прошу. Если у меня появится шанс удрать с моим малым, ты должна помочь мне унести его.

Сюзанна обдумала ее просьбу. В нагромождении скал, перемежаемых пропастями, лаяли гиены. От ледяного ветра немело тело, но куда хуже была боль, железными челюстями вгрызающаяся в нижнюю часть живота. Она видела ту же боль на лице Миа и вновь подумала, что все ее существование превратилось в лицезрение зеркальных отображений. В любом случае почему не пообещать? Шанса, возможно, и не представится, но если такое все-таки произойдет, разве она хочет, чтобы существо, которое Миа хотела назвать Мордредом, попало к людям Короля?

– Да, – кивнула она. – Хорошо. Если у меня будет возможность помочь тебе удрать с малым, обязательно помогу.

– Куда угодно, – прохрипела Миа. – Даже… – Она замолчала. Сглотнула слюну. Заставила себя продолжить: – Даже в тодэшную тьму. Потому что, если мне придется бродить там вечность бок о бок с моим сыном, это не наказание.

«Для тебя, возможно, и нет, сестричка», – подумала Сюзанна, но ничего не сказала. По правде говоря, ее достали причуды Миа.

– А если пути к свободе не будет, – продолжила Миа, – убей нас.

Здесь только ревел ветер да выли гиены, но Сюзанна чувствовала, что ее настоящее тело по-прежнему пребывает в движении, в этот самый момент его несут вниз по лестнице. И весь этот реальный мир отделяла от нее тончайшая из мембран. Способность Миа «перетащить» ее в замок, несмотря на учащающиеся и прибавляющие в силе схватки, говорило об огромной силе демона. И оставалось только сожалеть, что силу эту не удалось взять под контроль.

Вероятно, Миа приняла молчание Сюзанны за нежелание пойти ей навстречу, потому что поспешила к ней, все в тех же гуарачах, наклонилась над тележкой с деревянными колесами, схватила Сюзанну за плечи, встряхнула.