Кровь хрустального цветка - Сара А. Паркер

Как мне с этим справиться?

Я не могу.

И я прекрасно понимаю, что сегодня, пока мое сознание будет спать, подсознание очутится на краю заполненной тенями пропасти, оно будет пытаться меня подтолкнуть. Будет грозиться спрыгнуть.

И я в который раз откажусь, потому что уже знакомое чудовище безопасней незнакомого.

Я открываю глаза, поднимаю цепочку и, надевая ее, поддаюсь заполняющему все и вся порыву, который душит мою кожу… наблюдаю, как весь мой блеск утекает. Всего несколько мгновений, и от настоящей меня не остается и следа – она закрашена простым обманом, который терзает мне душу и прячет ту, кто я есть.

Красоту.

Боль.

Трусиху.

Глава 40

Орлейт

Они взобрались по лестнице, топая и всю дорогу громко переругиваясь. Я даже подумала, что один поколотит другого, но это я, кажется, размечталась.

Теперь они торчат за моей вновь повешенной на петли дверью, осыпая друг друга непристойными словами, как пара безмозглых скотов.

Со вздохом спрыгиваю со своего насеста на подоконнике и пробираюсь мимо вещей, которые так и валяются на полу после буйства Рордина. Проходя мимо туалетного столика, я замираю… кожу покалывает.

Нутро сжимается.

Медленно, очень медленно я кошусь на зеркало, украдкой изучаю ложь. Разглядываю прядь льняных волос, ниспадающих на плечо, выискиваю хоть малейший намек на опаловый цвет.

Ничего.

Маска безупречна. От одной мысли к горлу подкатывает тошнота. Я понятия не имею ни как она работает, ни что сделал Рордин, чтобы его грязная ложь жила.

Оторвавшись от зеркала, я подхожу к двери, распахиваю ее и вижу Кайнона, которого с перекошенным лицом вжимает в стену Бейз. Первый при этом кривит губы в насмешливой улыбке.

К горлу Кайнона приставлен деревянный кинжал Бейза, по золотистой коже стекает капелька крови.

Сверлю затылок своего чересчур бдительного стража свирепым взглядом.

– Бейз.

– Орлейт, – цедит он сквозь зубы. – Просим прощения, что помешали. Я знаю, как сильно ты не любишь непрошеных гостей в своем личном пространстве. Я как раз провожал Кайнона вниз.

Верховный владыка Юга смахивает с плеча Бейза кусочек кремня, как будто кинжал у горла для него – совершенно обычное дело.

– Почему бы моей обещанной не решить самой, хочет ли она моего присутствия в своем личном пространстве или нет, – произносит он, похлопывая Бейза по щеке, как снисходительный нахал.

Бейз ощетинивается, сильнее вжимая Кайнона в стену.

– Скинуть его с лестницы или сразу с балкона?

Ох ты ж…

Он сейчас нарвется на дуэль. Или на обезглавливание, если когда-нибудь окажется на юге.

– Ни то, ни другое, – отрезаю я и широким жестом ладони приглашаю Кайнона зайти.

Бейз бросает на меня изумленный взгляд.

– Ты шутишь?

– Очевидно, что нет, – вставляет Кайнон, чем никак не помогает, потому Бейз тут же шипит ему в лицо.

Я чуть не захлопываю дверь перед обоими.

Бейз испепеляет меня мрачным взглядом, возможно ожидая, что я передумаю и уползу обратно в свою раковину. Но я уже не та девушка, которой была вчера. По правде говоря, я теперь вообще понятия не имею, кто я такая.

Я знаю лишь то, что я зла, сбита с толку и на кое-кого точу зуб. К несчастью для Бейза, он в списке почти наверху.

– Пропусти его.

Он скрипит зубами, на виске бьется венка. Наконец Бейз отступает на шаг, отнимает кинжал от горла верховного владыки, где остается порез.

Кайнон небрежно проводит по нему рукой и вытирает кровь о штаны.

– За это мне следовало бы снять тебе голову с плеч, мальчик.

– Рискни, мать твою, – скучным голосом тянет Бейз, прислоняясь к стене.

В груди Кайнона зарождается низкий, хищный смех.

– Осторожней с желаниями.

Со стоном я разворачиваюсь к ним спиной и ухожу к окну, проскальзываю между книгами и грудами одежды, а потом забираюсь на подоконник. Поднимаю взгляд, как раз когда с лица Кайнона сползает победоносная улыбка, а сам он застыл на пороге моего разгрома.

– Ты… э-э… уют наводишь? – интересуется Каин, держа ногу на весу, будто в поисках, куда бы ступить.

Бейз встает у двери и сверлит спину Кайнона взглядом, явно воображая массу кровавых способов ее вскрыть.

– Нет, она просто ужасная неряха. Но, полагаю, теперь это твои заботы, верно?

Я его прикончу.

– Можешь быть свободен, – пренебрежительно взмахивает рукой Кайнон.

Бейз прислоняется плечом к косяку и принимается чистить ногти острием кинжала.

– Не могу, когда у нее тут в комнате развратник, нет.

Верховный владыка Юга поднимает с пола бутылочку, вынимает пробку и, принюхавшись, морщится.

– Ты ходишь по тонкой грани, дружище.

– Ударение на «мне плевать».

– Бе…

– По крайней мере, пока не понадобится моя помощь, верно? – подначивает Кайнон.

Массирую виски, гадая, не найдется ли у Кая в его норе с добром воздушного кармана, чтобы он унес меня туда отдохнуть.

– Бейз, просто уйди. Я взрослая девочка и могу о себе позаботиться.

– При всем уважении, – отвечает тот, занимаясь ногтями, – твои поступки в последнее время противоречат каждому слову, которое только что слетело с твоего языка. И пока ты все еще живешь под этой крышей, моя работа – следить за твоей безопасностью. Если он остается, значит, и я тоже.

Кайнон открывает рот, но я обрываю его пристальным взглядом, который… как ни странно, действует. Выгнув бровь, Каин присаживается на край туалетного столика, готовый наблюдать за представлением.

Меня раздражает присутствие почти незнакомого мужчины, но я хочу услышать, что он собрался сказать. А Бейз… пусть немного подождет.

Нам еще нужно перекинуться парой слов.

– Я не прошу тебя оставить пост, Бейз. Просто спустись на несколько ступеней, дай уединиться.

Он шипит – хотя мой умиротворяющий тон ничуть не выдает кипящего желания его отметелить, – а потом все же делает, как я попросила, бормоча под нос что-то про переплачивать и недооценивать, и наконец исчезает из виду.

Лицо Кайнона становится жестче.

Он приближается ко мне, и я вздрагиваю под его острым, как лезвие бритвы, взглядом.

– Ты неважно выглядишь.

– Все хорошо, – я тереблю кончик косы.

– Лжешь.

Всецело и полностью. Наверное, не стоит начинать отношения с вранья, но вот пожалуйста.

Кайнон вздыхает, окидывает взглядом комнату и отходит к моему рабочему месту – длинному деревянному столу, который занимает треть изогнутой стены. Обычно из окон сверху на него льется свет, но уже несколько дней небо затянуто тучами.

Кайнон прикасается к ткани, под которой скрывается незаконченный шепот, оценивает коллекцию камней, его пальцы скользят по маленькому изображению рук, что тянутся из пятна серой краски.

Сердце сжимается, и я отворачиваюсь.

Тот, кому принадлежат эти