Письмо от русалки - Камилла Лэкберг

— Бедный Кристиан!

— Но это еще далеко не конец.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Эрика и охнула, получив изнутри мощный удар по легким. Близнецы были сегодня в ударе.

— В годы учебы в Гётеборге Кристиан сошелся с женщиной по имени Мария. У нее был маленький сын — буквально новорожденный. С отцом ребенка она не общалась. Они с Кристианом вскоре съехались, сняв квартиру в Партилле. Мальчик — его звали Эмиль — стал для Кристиана как родной сын. Похоже, они жили очень счастливо.

— И что случилось потом?

Эрика не знала, хочет ли она услышать продолжение. Проще всего было закрыть уши руками, не впускать в сознание тяжелого и трагического. Однако она все равно задала этот вопрос.

— Однажды в среду вечером в апреле Кристиан вернулся домой из университета. — Голос Патрика звучал безжизненно, и Эрика взяла мужа за руку. — Дверь была не заперта, и он встревожился, когда заметил это. Он позвал Марию и Эмиля, но ответа не получил. Он обошел всю квартиру, ища их. Все выглядело как обычно. Их верхняя одежда висела в холле — не похоже было, чтобы они ушли. Коляска Эмиля стояла на лестнице.

— Даже не знаю, хочу ли я слушать дальше, — прошептала Эрика, но Патрик смотрел прямо перед собой и, казалось, не услышал ее.

— В конце концов он обнаружил их. В ванной. Они были утоплены.

— Господи! — воскликнула Эрика, прижимая ладонь ко рту.

— Мальчик лежал на спине в ванне; у матери голова была под водой, а тело снаружи. Судебно-медицинская экспертиза обнаружила на шее синяки — следы пальцев. Кто-то насильно держал ее голову под водой.

— Кто?

— Не знаю. Найти убийцу полиции так и не удалось. Как ни странно, но не возникло никаких подозрений в отношении Кристиана. Поэтому мы не увидели это дело, когда искали в нашем реестре на его имя.

— Как это получилось?

— Точно не знаю. Но все, кто их знал, в один голос утверждали, что они были невероятно счастливой парой. Мать Марии тоже была на его стороне, к тому же сосед видел, как из квартиры выходила женщина — примерно в то время, когда, по данным судмедэксперта, наступила смерть.

— Женщина? — переспросила Эрика. — Та же самая женщина?

— Даже не знаю, что и подумать. Иногда кажется, что я просто сейчас свихнусь. Каким-то образом все это взаимосвязано — все, что произошло с Кристианом. Кто-то ненавидел его с такой силой, что даже время не могло остудить это чувство.

— И вы понятия не имеете, кто это мог быть? — переспросила Эрика. Какая-то мысль зрела у нее в мозгу, но ее пока не удавалось сформулировать. Рисовался лишь туманный образ. Но в одном она была убеждена: Патрик прав. Все это взаимосвязано.

— Если ты не возражаешь, я пойду лягу, — сказал муж, положив руку ей на колено.

— Не возражаю, мой дорогой. Конечно, иди ложись, — проговорила Эрика с отсутствующим видом. — Я посижу еще немного и тоже приду.

— Хорошо.

Он поцеловал ее, и вскоре она услышала его шаги по лестнице, ведущей в спальню.

Она осталась сидеть в темноте. По телевизору показывали новости, но она не стала включать звук — сидела, прислушиваясь к собственным мыслям. Алиса. Мария и Эмиль. Во всем этом было что-то, что она должна была увидеть, должна была догадаться. Взгляд ее упал на книгу, лежавшую на журнальном столике. Задумчиво взяв ее в руки, Эрика посмотрела на обложку и заголовок. «Русалка». Она подумала о боли и чувстве вины. О том, что пытался высказать в книге Кристиан. Ясное дело, отгадка кроется где-то здесь — в словах, в предложениях, которые она уже читала. И она во что бы то ни стало должна докопаться до истины.

~~~

Кошмарные сны начали преследовать его каждую ночь. Они словно поджидали, когда в нем проснется совесть. Даже странно, что это произошло так внезапно. Ведь он всегда знал, всегда видел перед собой, как убрал подставку и опустил Алису в воду. Как ее маленькое тельце дергалось, пытаясь выбраться, и потом затихло. Он всегда видел перед собой ее глаза — невидящие голубые глаза, смотревшие на него из-под воды. Видел, но не понимал.

Маленькое событие, маленькая деталь заставила его все осознать. Это было в то последнее лето. Уже тогда он решил, что не останется с ними. Для него никогда не было места, но понимание этого происходило постепенно. Он должен оставить семью.

Внутренние голоса говорили ему то же самое. Они тоже явились к нему в один прекрасный день — не ужасные или пугающие, а добрые задушевные друзья, что-то сердечно нашептывающие ему.

Единственный, кто заставлял его усомниться в правильности принятого решения, — это Алиса. Но сомнения овладевали им ненадолго. Голоса усиливались, и он решил остаться до конца лета. Потом он покинет их и никогда не вернется. Все, что связано с отцом и матерью, он навсегда оставит позади.

В тот день Алисе захотелось мороженого. Вернее, мороженого ей хотелось всегда, а в те дни, когда у него было настроение, он ходил с ней к киоску на площади. Она всегда брала одно и то же — вафельный стаканчик с тремя шариками клубничного мороженого. Иногда он дразнил ее — делал вид, что не расслышал, и заказывал шоколадное. Тогда она начинала трясти головой, тянула его за руку и произносила: «Клубничное».

Получив свое мороженое, Алиса была на седьмом небе от счастья. Лицо ее сияло, и она начинала методично, с огромным удовольствием лизать его — облизывала со всех сторон, чтобы оно не подтекало. Так было и в тот раз. Она взяла свой стаканчик и отошла, пока он получил свое мороженое и расплатился. Повернувшись, чтобы пойти за ней, он замер на месте: Эрик, Кеннет и Магнус. Они сидели и смотрели на него. Эрик ухмылялся.

Он почувствовал, как мороженое тает, стекает по вафле, по руке.

Но он должен пройти мимо них. Он пытался смотреть вперед, на воду, не обращать внимания на их взгляды, на сердце, отчаянно бьющееся в груди. Он сделал шаг, еще шаг и вдруг рухнул на землю. Эрик поставил ему подножку, и в последнюю секунду ему удалось выставить вперед руки. От удара запястья заныли. Мороженое улетело, упало на асфальт, в грязь.

— Надо же, какая неприятность! — сказал Эрик.

Кеннет нервно хохотнул, а Магнус с упреком посмотрел на Эрика.

— Зачем ты так?

Но Эрику было наплевать. Его глаза горели, когда он произнес:

— Да и зачем тебе это мороженое?

Он тяжело поднялся. Руки болели, маленькие камешки вонзились в ладони. Он отряхнулся и пошел прочь — шагал как можно быстрее, слыша за спиной издевательский смех Эрика.

Алиса поджидала его чуть в стороне. Он не обратил на нее внимания, просто прошел мимо. Боковым зрением он видел, что ей приходится почти бежать, чтобы поспевать за ним. Но только в нескольких десятках метров от дома он остановился, чтобы перевести дыхание. Алиса тоже остановилась. Сначала она стояла молча, слушая его прерывистое дыхание. Потом протянула ему свое мороженое.

— Вот, Кристиан. Возьми мое клубничное.

Он смотрел на ее протянутую руку, на мороженое. Клубничное мороженое, которое Алиса так страстно обожала. В этот момент он осознал весь масштаб того, что сделал ей. Голоса начали кричать, голова готова была взорваться. Он упал на колени, закрыв уши руками. Лишь бы они замолчали, нужно заставить их замолчать. Потом он почувствовал, как Алиса обняла его, и настала тишина.

~~~

Всю ночь Патрик проспал глубоким сном, совершенно отключившись от всего. Но проснувшись, совсем не почувствовал себя отдохнувшим.

— Дорогая!

Ответа не последовало. Он посмотрел на часы и мысленно выругался. Половина девятого. Надо торопиться, на сегодня очень много дел.

— Эрика!

Патрик обошел первый этаж, не найдя никаких следов жены и дочери. На кухне стоял целый термос с кофе, а на столе лежала записка, написанная почерком Эрики.

Дорогой, я отвезла Майю в садик. Много думала над тем, что ты рассказал мне вчера, и теперь должна проверить одну идею. Позвоню, как только что-нибудь выясню. Не мог бы ты узнать для меня две вещи:

1. Называл ли Кристиан Алису каким-то особым прозвищем?

2. Каким психическим заболеванием страдала биологическая мать Кристиана?

Целую!

Эрика.

P. S. Не сердись!

Что ей на этот раз пришло в голову? Патрик должен был догадаться, что жена просто так не успокоится. Он схватил телефон, лежавший на столе, и набрал номер Эрики. После нескольких звонков ему предложили оставить сообщение. Он заставил себя успокоиться, осознав, что мало что может сделать. Придется поспешить на работу, понятия не имея, куда подевалась жена.

Кроме того, вопросы в записке возбудили в нем любопытство. Неужели она напала на след? Голова у Эрики работала прекрасно, этого он не мог отрицать. И не раз она замечала то, что он упустил. Вот если бы только она не устраивала такие вылазки, да еще в одиночестве!