Страна динозавров - Константин Якименко-Сегедский

— Да неужели? — не поверил я и повернулся к другому учёному.

— Это вполне возможно, — подтвердил тот.

— Интересно, как? — всё ещё не веря словам учёных, спросил я.

— Так же как и вновь образованные острова в океанах зарастают растениями, посредством переноса семян ветром или той же водой. Процесс и тут и там тот же самый, только там, на постоянно омываемом агрессивными водами и овеваемом сильными ветрами побережье, прорости семенам гораздо труднее, чем здесь.

Между тем пещера вскоре скрылась за поворотом реки, а мы всё дальше и дальше удалялись вниз, влекомые слабым течением реки.

Песчаной полосы вдоль берега здесь не было, и молоденькие деревца и кусты произрастали у самой кромки воды. Иногда между ними виднелись редкие пауки, развесившие на деревьях свои огромные паутины и ожидающие пока какая-то стрекоза или муха, проносящаяся над водой, не попадёт в их ловушку.

Но не только пауки охотились за крылатыми насекомыми: вездесущие ихтиорнисы тоже пролетали над водой и, имея большое превосходство в скорости и маневренности, легко хватали сою добычу прямо на лету.

— Так, если ситуация с растениями вокруг не изменится, то похоже, нам придётся вырубать для обеда поляну среди этих зарослей, — произнёс Саммерли.

— Ну, можно пообедать и в шлюпке — не велика потеря, — ответил ему я. — Тут, кроме того, ещё и сидения есть.

— Но нет места для костра, и мы снова останемся без горячего, — возразил биолог.

— Неужели вы думаете, что из этих молодых деревьев у вас получится хоть какой-нибудь костёр? — вставил лорд. — Да их перед этим несколько недель надо высушивать!

Замечание лорда открыло глаза и остальным на этот не очень приятный, но столь очевидный факт, и мы вместе оглянулись назад, в сторону хребта, за которым простирался лес, полный сухих пригодных для костра деревьев.

Кто бы мог подумать, что здесь мы столкнёмся с такой проблемой. Но возвращаться назад было поздно, поэтому нам оставалось лишь надеяться, что вскоре мы доберёмся до берега моря, на котором уже будет произрастать более пригодный для нашего в нём пребывания во всех отношениях лес.

Дабы ускорить это событие, мы вытащили вёсла и стали подгребать ими. Шлюпка, влекомая течением, практически без усилий с нашей стороны, быстро «набрала обороты» и уже с большой скоростью устремилась дальше.

Миля пролетала за милей. А к обеду мы вышли из растительной зоны и остановились у безжизненного берега. Позади нас от широкой глади реки в обе стороны распростёрлись две зелёные стены, постепенно расширяясь по мере приближения к горному хребту.

Густой и пышный лес, простиравшийся многие мили вдоль берегов реки, здесь оборвался. Судя по всему, семена растений ещё не достигли этих земель и огромная равнинная территория, практически без единого холмика на горизонте, осталась, как и прежде, лишённой всякой растительности.

Хотя это предположение сложилось у нас лишь на первый взгляд. Правда же была несколько иной.

— Меня беспокоит эта безжизненная территория, — произнёс зоолог, когда мы причалили к берегу и, не став выходить на берег, так как в этом не было никакой потребности, остались обедать в шлюпке.

— Интересно почему? — произнёс Рокстон, сделав вопросительное выражение на лице.

— Потому что нет ни одного участка суши на земле, который не был бы заселён хоть какой-нибудь растительностью. Под сушей я, разумеется, не имею в виду песок или камень, а нормальный грунт, достаточно увлажнённый, например, как тот, который мы имеем возможность видеть перед собой. Ведь трудно даже представить себе, что эта земля не получает хотя бы части той влаги, которая приходится на другие территории, где живёт и процветает густой тропический лес.

— Всякое может быть, — неуверенно ответил лорд.

— Нет, здесь определённо что-то не так. Судя по всему, эта земля и не способна плодоносить.

— Почему вы так уверены? — спросил я.

— Потому что она отравлена.

— Вы серьёзно? Интересно чем? — с паузой между вопросами, произнёс я.

— Это очевидно, если иметь представление об участках земной поверхности, где не глубоко под землёй таится самая настоящая нефть, которая сама по себе сильнейший яд.

— Вы шутите? — усмехнулся лорд.

— Никак нет. Подобные участки земной поверхности наблюдаются на Каспийском море, где таятся огромные по своей величине запасы нефти.

— Надо же чёрное золото!

— И прямо у наших ног! — добавил я.

— Жаль, что сюда нельзя поставить нефтяную вышку и проверить ваше предположение, — вздохнул лорд Джон.

— Как будто кто-нибудь собирается когда-либо качать её отсюда, — заметил я. — Это бессмысленно, даже если здесь и имеется эта самая нефть.

— Стойте! — вдруг вставил своё слово Саммерли. — Если это всё действительно правда, то это приводит нас к неутешительным выводам. Выходит, что и вода здесь может быть отравлена, а значит и пить её нельзя. Возможно, здесь даже рыба не водится, ну а о том, чтобы здесь водились какие-нибудь динозавры, можно и вовсе забыть. Судя по всему, нам ещё долго придётся довольствоваться сухарями да консервами.

Выводы действительно оказались неутешительными, из-за чего нам захотелось ещё быстрее убраться из этого места.

Отчалив от чёрного и неприветливого, каким он оказался в действительности, берега, мы ещё сильнее налегли на вёсла.

Через некоторое время справа по борту показалось какое-то огромное покрытое непроглядной чернотой озеро, впоследствии оказавшееся той самой нефтью, вылившейся на поверхность из-под земли. «Озеро» бурлило и источало отвратный гнилой запах, отчётливо доносившийся до нас за тысячу футов.

Занеся нефтяное озеро на карту, продолжили путь.

Но, к счастью, очень скоро река закончилась, и мы вышли в более приветливое море Ящеров.

Здесь берег представлял собой всё ту же равнинную местность, ровным полотном простираясь до самых скальных возвышенностей, видневшихся вдалеке.

Может море это и не было очень-то миролюбивым, но, по крайней мере, на его берегах произрастали хоть редкие деревца, из которых можно было сложить более-менее нормальный костёр, а в его водах виднелись силуэты водоплавающих динозавров — хоть какой-то признак настоящей жизни за последние несколько дней.

Исходя из того, что пройденное нами русло всё-таки оказалось рекой, мы и нарекли оба её русла единым названием — река Пещерная.

До ужина оставалось ещё несколько часов и, не став задерживаться, мы продолжили свой путь дальше вдоль берега, ориентированного в северо-западном направлении. Здесь уже можно было поставить парус и, вынув из воды вёсла, заняться составлением карты.