Звёздный свиток - Мелани Роун

Пандсала будет в ярости, некстати подумал он.

Мааркен добрался до Маэты и мог коснуться ее лодыжки. Скалолазы над ней уже спустили новый канат, и она пыталась его поймать. Мааркен закричал Маэте, чтобы она держалась. Еще две стрелы со зловещим звоном ударили в скалу. Поль свернулся за камнями, стиснул руки, на его лбу выступил холодный пот.

— Ну, давай, давай, пожалуйста…

Мааркен подтянулся вплотную к Маэте, рука лорда обхватила ее талию. Маэта вдруг кашлянула и очень удивилась. Ее рука медленно потянулась назад и нащупала торчавшую в спине стрелу с коричнево-желтым оперением. Это были цвета меридов.

Ее пальцы разжались, тело изогнулось дугой. Поль увидел мертвое лицо и темные, уже слепые глаза. Целую вечность она падала из рук Мааркена, отчаянно пытавшегося ее удержать, затем пролетела мимо серого склона скалы, мимо Поля, мимо острых зубцов и наконец исчезла в темной глубине каньона.

Стрел больше не было. Поль повернулся лицом к замку Крэг и увидел яркую вспышку пламени, взметнувшуюся над верхней башней. Единственный луч света в тенистой громаде замка казался огнем далекого факела, но из пламени виднелись руки, раскинутые в тщетной попытке избежать смертельной муки. Огонь «Гонцов Солнца», приносящий в жертву человеческую жизнь. Факел погас и исчез…

Он почувствовал руку Мааркена у себя на плече и услышал тяжелое дыхание.

— Поль, ты цел? Не ранен? Ну скажи что-нибудь!

Он смотрел на Мааркена, ничего не понимая. Пот и слезы стекали по лицу брата, а на его лбу виднелась глубокая рана, окруженная раздутым синяком.

— Я-то цел, — услышал он свой голос, — а вот ты…

— Это только царапина, не обращай внимания. Постоим здесь, пока ты не перестанешь дрожать. — Сильная рука Мааркена обвила его.

— Я не дрожу, — сказал Поль и только теперь понял, что трясется всем телом. Он уткнулся лицом в плечо брата.

— Тс-с… она стоит гораздо больше наших слез, Поль, но это единственное, что мы можем дать ей. И даже за это она бы на нас ворчала.

— Если бы она не заставила меня развязать канат…

— Тогда бы мы потеряли и тебя, — горько сказал Мааркен. — Хвала Богине, что у женщин есть мужество.

Они помолчали, и объятия Мааркена немного ослабли.

— Теперь все в порядке? — спросил он, вытирая щеки. Поль кивнул.

— Я найду того, кто стрелял, и убью.

— Пандсала уже сделала это. Ты видел Огонь. Она убила его с помощью своего дара.

Потрясение сменилось отчаянной радостью, что лучник уже мертв. Но на смену радости тут же пришел гнев. Пандсала действовала слишком решительно, убив человека, которого следовало допросить.

— Она за это ответит, — сказал Поль. — Я здесь принц и единственный, кто может осудить человека на казнь. Если подпиленные кольца не сработали бы, тогда дело должен был завершить лучник. Почему Пандсала не приказала схватить его?

— Я уверен, у нее найдется хорошее объяснение. — Мааркен помахал рукой остальным скалолазам, которые медленно спускались к карнизу. — Разве можно осуждать человека, который спас нам жизнь? Или ты предпочел бы умереть сам?

— Нет. Но она не должна была его убивать, особенно таким образом.

— Вспомни, чья она дочь.

— И чей сын я. — Поль провел рукой по глазам и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Ты видел стрелы, Мааркен? Коричневое с желтым. Мериды.

— А то кто же?

Пандсала была не просто в ярости. Как отцу или сестре Янте, ей хотелось наказать кого-нибудь еще. Того, на кого можно было бы обрушить ужасный гнев, стыд и страх. Она видела, как мерид сгорел дотла в огне «Гонца Солнца», и лишь присутствие верховного принца удержало ее от попытки собственными руками задушить начальника охраны замка, который позволил предателю проникнуть в Крэг.

Рохан с окаменевшим лицом отвернулся от корчащихся, смердящих языков пламени и вгляделся в склон горы напротив, где Полю и Мааркену помогали забраться на вершину скалы. Он обошел вокруг догоравшего трупа и встал у прохладной стены, приложив к ней ладони. Перед ним раскинулось ущелье — величественное и смертоносное. Среди скал кипел Фаолейн, весь в белой пене. Если бы это была Пустыня, в небе уже кружили бы стервятники. Но здесь не Пустыня, и обезображенное тело Маэты, выброшенное на острые камни, найдут далеко ниже по течению реки, если найдут вообще. Могила в темной воде не очень подходит для женщины, привыкшей к светлому песку и бескрайнему небу.

Он знал, что Пандсала стоит позади. Ее гнев заставил Рохана удивиться собственному смертельному спокойствию. Он должен был бы рычать от ярости, приказывая начать ответные действия против меридов, спрятавшихся в долинах Кунаксы. За сегодняшний день они дважды угрожали жизни его сына. Северная армия под командованием Вальвиса уже собралась на границе. Стоит лишь сообщить Сьонед через Мааркена по лучу солнечного света, и вторжение начнется. Но он знал, что этого не будет. Все улики потеряны — стрелы с их красноречивым цветным оперением, лицо с возможным шрамом на подбородке, навсегда умолкший рот, который мог выдать личность убийцы и тайну его проникновения в замок Крэг… Закон есть закон, а действовать без улик означало уподобиться отцу Пандсалы Ролстре, верховному принцу, который поступал так, как он хотел, и плевал на закон.

Рохан видел, что Поль и Мааркен, которым уже ничто не грозит, поднимаются на вершину скалы. Там они немного отдохнут, а затем пойдут по тропе, которая приведет их к мосту через реку выше по течению. Только глубокой ночью они смогут вернуться в замок Крэг, и лишь тогда Рохан сможет взглянуть в лицо своему живому и здоровому сыну.

— Милорд… — начала Пандсала.

— Нет. — Он коротко глянул на нее, а затем на жалкую кучку серо-черного пепла на камнях. — Не сейчас. — Принц медленно пошел по ступеням, спирально спускавшимся к центральной части замка. Его целью была хрустальная часовня, поблескивавшая в свете солнца. Граненое шлифованное стекло отбрасывало радугу на белый ковер, мебель, золотую и серебряную посуду на столе. Рохан подошел к дальней стене и опустился на пол, подогнув под себя ноги и привалившись спиной к камню в том месте, где тот сливался с поверхностью кристалла. Отсюда он мог видеть склон горы, наблюдать за сыном, спускающимся вниз по ущелью, и знать, что тот в безопасности… Только надолго ли?

Рохан склонил голову и закрыл лицо руками. Что толку от власти, если он даже не может защитить своего сына? Сейчас он страстно желал обрушиться на меридов всей мощью своего войска, не обойдя вниманием и принца Мийона Кунакского за то, что тот дает им убежище. Тобин сочла бы попытку покушения отличным поводом для начала вторжения, даже более подходящим, чем нападение Кунаксы на Фирон. Почему бы Рохану не сделать то же?