По повестке и по призыву . Некадровые солдаты ВОВ - Юрий Мухин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Думаю, что это действительно инстинктивно-плебейское чувство. Вот, скажем, в школе учительница литературы дважды просила меня не выпендриваться (учителя ко мне в память о матери относились внимательно). Дело в том, что дважды в каких-то важных сочинениях я хотел выбрать не того героя.
В сочинении по «Поднятой целине» я хотел назвать любимым героем не официального героя Давыдова, а малозаметного Разметнова. Давыдов, исключая слабинку по женской части, уж больно правильный, все, что ни делает — все так и все правильно.
А Разметнов больше похож на человека: была война — рубил врагов безжалостно, а наступил мир — и вот он уже кулаков жалеет. Понятно, что с кулаками надо было обходиться круто, но безжалостно-то зачем? Кроме этого он — голубятник, и я в юности держал голубей, — уже не чужой человек.
Думаю, что и Шолохову он был симпатичен, и, может быть, тоже инстинктивно. Ведь когда Шолохов в конце романа бросил троицу героев романа на пулемет, то в живых оставил все же Разметнова. На развод, так сказать.
Еще в романе «Война и мир» я любимым героем назвал не князя Андрея и не пришибленного Безухова — официальных героев, а Николая Ростова, чем вызвал прежний ужас учительницы: «Как! Крепостника?!»
Почему крепостника? Николай — нормальный русский парень, а затем — мужчина. По молодости творил глупости, в первом бою ему было страшно. Ну и что? Зато войну 1812 г. вытянул от звонка до звонка, и, если пользой на войне считать урон, нанесенный врагу, то от Николая пользы было поболее, чем от князя Андрея и Пьера Безухова, вместе взятых. А то, что он после войны растил хлеб и детей, а не подался в революционеры, как Пьер, — так ведь надо же кому-то и кормить этих революционеров.
Спору нет — я определенно плебей и сын плебея. Разве что я настолько гордый плебей, что не имею комплекса неполноценности по отношению к аристократам.
И в-третьих. Я задавал себе вопрос — на кого я хочу быть похожим? Вот, скажем, Сталин. Объемом решенных для СССР дел он вызывает трепетный ужас и пропорциональное ужасу восхищение.
Уникальный человек!
Но мне, не знаю почему, не хочется быть похожим именно на него. И вот, перебирая в памяти всех героев, я прихожу к мысли, что мне больше всего хочется быть похожим на своего отца. В жизни это не получилось, но желание осталось. Думаю, это немалая причина написать об отце.
Как я уже неоднократно говорил, я не был членом КПСС. Но это ничего не значит. Напомню, что просто с первых же шагов на инженерной работе вполне доброжелательные люди стали мне советовать вступить в партию. Так как, дескать, без партии карьеры не сделаешь. Меня это сильно коробило.
Ну что я, недоносок какой-то, что ли? Ну почему, чтобы я в своей работе не потерялся среди своих, мне надо в партию? Я изучал и историю партии, и философию, и научный коммунизм и понимал, что партия — она совершенно для других целей. При чем здесь они и моя карьера? Как будут на меня смотреть люди? Небось будут говорить: «Еще одна сволочь в партию полезла карьеру делать!»
Мой отец вступил в партию на фронте, и когда меня спрашивали: «А что это ты — начальник цеха, а не в партии?» — то я отвечал, что вступлю в нее сразу же, как начнется война. Но на моем веку войны в СССР не было, и не было ее именно благодаря моему отцу-коммунисту. Вот он — действительно коммунист, и это еще повод написать о нем.
Вы скажете — а при чем здесь коммунист? Ведь то, что я описал — это чисто гражданские и человеческие свойства. Притом, что в том году и в том месте, когда и где отец вступал в партию, — а он подал заявление осенью 1942 г. под Сталинградом, — мразь в партию не вступала. Эта мразь вступала в КПСС в основном после войны. Вступала в большом количестве не для работы на благо Родине, а для того, чтобы коричневой вошью впиться в ее тело. И эта вошь тут же отреклась от коммунизма, кактолько появилась возможность еще больше пососать с нашей Родины, как только прошла угроза сталинского дуста. Торжественно сожгла перед телекамерами партийные билеты и стала называть моего отца и его товарищей красно-коричневыми.
Им ли привыкать? Та фашистская сволочь, что грабила Родину в 1941–1945 гг., называла его и его товарищей просто большевиками, а та фашистская сволочь, что грабит Родину сейчас — красно-коричневыми. Но ведь они были и остались одними и теми же, значит, и сволочь по сути своей та же. И это действительно так.
В 4 часа утра 22 июня 1941 г. посол фашистской Германии Шуленбург вручил Молотову ноту о начале войны. Она заканчивалась словами:«…Ненависть большевистской Москвы к национал-социализму оказалась сильнее политического разума. Большевизм — смертельный враг национал-социализма. Большевистская Москва готова нанести удар в спину национал-социалистической Германии, ведущей борьбу за существование.
Правительство Германии не может безучастно относиться к серьезной угрозе на восточной границе.
Поэтому фюрер отдал приказ германским вооруженным силам всеми силами и средствами отвести эту угрозу Немецкий народ осознает, что в предстоящей борьбе он призван не только защищать Родину, но и спасти мировую цивилизацию от смертельной опасности большевизма и расчистить дорогу к подлинному расцвету в Европе. (Берлин 21 июня 1941 г.)»
Кто мог подумать, что через 50 лет опять появятся спасители «мировой цивилизации от смертельной опасности большевизма»? Которые будут бить большевиков дубинками, расстреливать их из танков, и не просто так, а исключительно для того, чтобы «расчистить дорогу к подлинному расцвету в Европе».
Ладно. Есть мой отец-коммунист, есть его товарищи и есть фашистская сволочь. С ними все ясно.
Ну а мы, те, кто в 1993 г. в Москве на соседних улицах жевали сникерсы, когда фашистская сволочь избивала и убивала большевиков, мы-то кто?
Примечания
1
Дивизионный обменный пункт (ДОП) в штатной структуре дивизии выполнял функции склада. — Прим. ред.
2
По инструкции связист после соединения абонентов обязан был слушать их разговор для обеспечения режима секретности переговоров и следить за тем, чтобы говорящие придерживались установленных для телефонных разговоров кодов. — Прим. ред
3
В «Дуэли» № 32 2003 г. стали публиковаться воспоминания участника Великой Отечественной войны Н.И. Близнюка под названием «Самоходчик». Память, видимо, подвела ветерана, так как 80-й горно-вьючный артиллерийский полк (командир майор В.Г. Сухорукое) в то время входил в состав 76-й горно-стрелковой дивизии (а не 75-й, как в «Дуэли» № 33) Закавказского военного округа. В рядах этой дивизии начал службу, участвовал в Иранском походе, а затем и принял боевое крещение в сентябре 1941 г. Н.И. Близнюк. В 1942 году части 76-й стрелковой дивизии по железной дороге перебрасывались к Сталинграду. В районе станции Клетская, куда должна была прибыть 76-я, находился хорошо укомплектованный 817-й артиллерийский полк. Обстановка не позволяла переместить его к городу Серафимовичу, где сосредотачивалась 304-я стрелковая дивизия. Поэтому командование 21-й армии и решило прибегнуть к обмену артполками. Так, лишь в 1942 году 80-й артиллерийский полк вошел в состав (той самой) 304-й дивизии. Позднее 304-я стала 67-й гвардейской стрелковой дивизией, а 80-й артиллерийский полк стал 138-м гвардейским арт. полком. Алексей Ванеев.
4
Артиллерийское орудие тащили 3–4 пары лошадей (в зависимости от тяжести пушки), каждая пара называлась «уносом», на спинах левых лошадей сидели солдаты, управлявшие ими, их должность тоже называлась «уносом».
5
Гребля (укр.) — земляная плотина, насыпь
6
«Катюша» — 82- и 130-мм реактивные минометы (установки залпового огня).
7
«Андрюша» — 310-мм реактивные снаряды, у которых ящики служили и направляющими.
8
Ошибка автора. Немцы выпускали специальные командирские танки, внутри которых из-за дополнительных радиостанций и связистов не было места для пушки. Но чтобы этот танк на поле боя не отличался от остальных, ему вставляли в бойницу маски пушки бревнышко.
9
Отработка — отработанное смазочное масло, обычно становящееся чёрным.
10
С установкой взрывателя на мгновенное действие. С колпачком взрыватель срабатывает, когда снаряд немного проникает в глубь цели.
