Лабиринты забытых дорог - Евгений Щепетнов

Свей радостно захохотал, когда кровь Неда брызнула ему на лицо и с наслаждением слизнул горячие капли со своих раскрытых в улыбке губ.

Эта улыбка так и осталась на его лице, когда Нед одним ударом отделил голову от плеч, оставив ее лежать рядом с бездыханным телом, по которому все еще проходили редкие судороги. Свей никак не хотел умирать, просто отказывался это сделать – как петух, которому отрубили голову, но он все носится по двору, не понимая, что уже мертв.

Нед вытер свои мечи о тело брата, вложил их в ножны, поднял голову Свея за косу, заплетенную на затылке и украшенную амулетами, и зашагал к колонне, мерцающей голубоватым светом.

Геор был жив. Он поддерживал Устру, опирающуюся ему на плечо и державшую в руке обнаженный меч. Женщина была бледна, но смотрела твердо, ясными голубыми глазами. Ее шлем был иссечен, на лице виднелись потеки крови, а в плече торчал обломок стрелы, пронзившей тело воительницы насквозь. Сам Глава был в порядке, если не считать повязки, закрывавшей горло и пропитанной кровью.

Увидев Неда, оба повернулись к нему, а когда Нед подошел ближе, перевели взгляд на то, что он держал в руке.

– Вот вам – хрипло сказал Нед, бросая голову Свея под ноги Устре – я отомстил за вашего сына.

Устра утробно зарычала, и со всей силы пнула голову Свея сапогом так, что так покатилась по земле, мелькая окровавленной шеей. Потом Устра вдруг заплакала, упершись лицом в шею мужа.

Геор смущенно похлопал ее по спине, и извиняющее сказал Неду:

– Крови много потеряла, потому ослабела. Никогда не видел, чтобы она плакала!

– Понимаю – кивнул Нед – каковы потери?

– Много. Очень много – с горечью, сморщившись сообщил Геор – точно пока не знаю. Половина, не меньше. Большинство бойцов полегло. Погибла часть детей – стрелы не разбирают, куда бить. Но большую часть отправили. Твои парни хорошо работают. Надеюсь, что мы выживем. Мой род выживет.

– Выживет! – внезапно, изменившимся, глубоким грудным голосом сообщила Устра – наш род станет великим родом! Нед Черный поведет его к настоящему величию! Он – наша надежда! Великий Атрок!

Устра замерла, вздохнула и непонимающе посмотрела на мужа, с ужасом и надеждой вглядывающегося в ее лицо.

– Что, что случилось? – непонимающее спросила она – опять?! Что это было?

– Ты прорицала – выдохнул Геор – сейчас – прорицала!

– Не помню – покачала головой женщина – нам нужно собрать раненых. Может часть выживет?

– Может – кивнул Нед, украдкой пощупав шрам на лице. Глубокий разрез уже стянулся, и на его месте образовался извилистый шрам, почему-то очень похожий на тот, что он видел на лице демона в Межмирье – Васусия.

Кстати сказать – демон куда-то пропал, и как Нед не пытался его вызвать – не появлялся. Возможно, время его заточения в кристалле вышло, и он отправился туда, куда ему было положено – в преисподнюю? Впрочем – а что такое преисподняя? Может это просто другой мир, в котором обитают души умерших?

Некогда было раздумывать.

Нед зажег над головой большой магический светильник и оставшиеся в живых, более-менее здоровые арды Эстага отправились собирать раненых, пока те, не в силах двинуться, не замерзли в ледяных сугробах.

Перед ним стоял старик, среднего роста, худощавый, седоволосый, как Создатель на рисунках в религиозных книгах. Этакий дедушка с пышной белой бородой и внимательным острым взглядом.

– У меня указ Совета! – растерянно пожал плечами сержант – королева и король должны быть перевезены в специально подготовленный для них дворец. Под охрану Совета. Вы, вообще, кто такой?

– Я Имар Шорокан, страж королевы. Они никуда отсюда не тронутся. Сержант, прошу вас покинуть дворец. Сейчас с ними проводятся процедуры, их омывают, вы мешаете. Передайте Совету – у меня распоряжение королевы, и оно гласит, что королева Санда и король Нулан должны находиться в доме Хеверадов.

– Покажите это распоряжение! Есть оно? – нахмурился гвардеец – где оно?

– Оно было отдано устно – старик внимательно посмотрел в глаза гвардейцу и не обращая на него внимания, пошел к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась комната с телами королевских особ.

– Стойте! Это государственная измена – жестко сказал сержант – если вы откажетесь передать тела королевы и короля – будете убиты на месте! У меня приказ – уничтожить всех, кто будет препятствовать перевозке!

– Вот как?! – неприятно удивился Имар – и когда же было издано это распоряжение? Кто его подписал?

– Я же вам говорю – Совет! Вот, смотрите! – сержант достал из чехла на поясе лист бумаги, свернутый в трубку – вот подписи членов Совета, вот печать, большая и маленькая – чего вам еще надо?!

– Мне надо, чтобы вы покинули этот дом и больше сюда не возвращались без моего позволения – спокойно ответил старик, глаза которого внезапно сделались колючими, как шипы дерева игон – уходите, и заберите своих людей, пока вы все не пострадали. Вам это ясно?

– Вы смеете угрожать человеку, находящемуся при исполнении служебных обязанностей? – рассердился сержант – да ты спятил, старик! У меня рота гвардейцев, на улице ждет экипаж, и ты мне говоришь, чтобы я отсюда ушел?! Да что же за день такой…идиот на идиоте! Первый и второй взвод – вышвырните старого идиота и встаньте на входе. Следите, чтобы нам никто не помешал. Остальные – за мной!

Гвардейцы двинулись вперед, двое схватили старика за плечи, намереваясь загнуть ему руки и положить на пол, носом в пол, но тут же свалились туда, куда хотели положить своего противника. Их пальцы хрустнули, сломанные, как лучинки и выгнулись под неестественным углом к руке, сами же гвардейцы описали дугу и врезались в пол с грохотом, достойным мешка со старой броней.

Остальные начали падать, оседая на пол молча, даже не успел крикнуть – ой!

Старик двигался скупо, казалось – небыстро, так двигается весенняя вода, стекая во вздувшуюся половодную реку. Кажется, что поток медленный, неопасный, но это до тех пор, пока ты не вступишь в него, не погрузишься до опасной глубины. И тогда – тебя унесет далеко от того места, где ты опрометчиво вступил в могучую, и смертельно опасную стихию.

Каждое движения этого внешне неопасного старика калечило, лишало сознания, дробило, ломало – и не спасали броня, кольчуги, надетые на солдат – он бил сквозь них, будто его руки были не руками человека, а стальными булавами или копьями, способными пронзить кованое железо.

За считанные секунды все солдаты полегли, и остались на полу, как лес, снесенный бригадой опытных лесорубов. На ногах остался лишь сержант, вытаращивший глаза и раскрывший рот, как будто увидел перед собой бога войны, или на худой конец – демона из преисподней. Впрочем – последнее было ближе к истине.