На службе народу - Кирилл Мерецков

Обстановка на этом направлении сложилась довольно мрачная. Сдерживать наступающего противника было почти нечем. Из докладов командиров дивизий выяснилось, что численность их дивизий на самом деле не превышала одного полка. Части 44-й дивизии в тот момент вообще насчитывали всего около 700 человек. Переброшенная в конце октября с Ленинградского фронта по воздуху, она не имела ни артиллерии, ни транспорта и вела бои только стрелковым оружием. Некоторые подразделения во главе с комиссаром дивизии Д. И. Сурвилло во время отступления через Тихвин оторвались от основных сил и теперь отходили на восток, в направлении села Большой Двор. 191-я стрелковая дивизия также была сильно ослаблена. В ее частях насчитывалось около тысячи солдат, при этом они действовали разрозненно, отдельными подразделениями, фактически не объединенными единым командованием.

Нередко подразделения одной дивизии перемешивались с подразделениями другой. Так, вперемешку с частями 44-й дивизии отступали немногочисленные подразделения 292-й дивизии, основной состав которой находился километров за девяносто в стороне, на Волховском направлении. Оказывается, когда немцы прорвали фронт у Киришей, 292-я дивизия расчленилась. То же получилось с 60-й танковой дивизией, имевшей очень мало танков. Ее главная часть стояла южнее Тихвина, а отдельные подразделения вели бои совместно с частями 191-й дивизии, отходя на север.

Устроили короткое совещание. Все согласились с тем, что нужно действовать немедленно. Но с чего начинать? Один из офицеров предложил переговорить с бойцами, чтобы выяснить их настроение. Так и сделали. Бойцы высказывались неохотно, но довольно откровенно, жаловались, что наступили морозы (зима выдалась ранняя), а они все еще в летнем обмундировании, что у них кончились боеприпасы и стрелять нечем, что немецкая авиация, делает что хочет, а наших самолетов не видно, что немецкие танки идут и идут, а у них нет даже гранат, пушки же наши молчат...

После беседы с бойцами снова встал вопрос: с чего же будем начинать? Тот же офицер, который советовал поговорить с бойцами, сказал:

- От походных кухонь солдаты не уйдут, сделаем кухни местами сбора.

Совет мне понравился, но кухонь здесь не было. Тогда я связался с 7-й армией и приказал армейской авиации доставить срочно кухни в разобранном виде. Затем принял решение собрать рассыпавшиеся по дорогам и лесам войска дивизий и временно организовать из них управляемые отряды. Командирам дивизий настоятельно рекомендовать назначить пункты сбора, где оборудовать места отдыха и иметь горячую пищу, медицинский персонал, запасы обмундирования и боеприпасов. Прибывавших солдат и офицеров кормить, выдавать им теплые вещи и снабжать боеприпасами. Для ускорения сбора на всех перекрестках выставить маяки, а также обследовать близлежащие населенные пункты и всех солдат, обнаруженных там, направлять на сборные пункты.

Организованные отряды войск 44-й и 191-й дивизий должны были занять оборону, по моим расчетам, 10 ноября по северному берегу реки Шомушка и, перерезав дорогу на Лодейное Поле, преградить путь танкам противника на север. По моему указанию сюда же были направлены резервные войска из 7-й армии. Оказавшемуся здесь же начальнику тыла 4-й армии полковнику Попкову было дано задание обеспечить войска продовольствием и боеприпасами. Будучи опытным работником снабжения, полковник Попков довольно быстро справился с трудностями в снабжении, возникшими в результате беспорядочной эвакуации управления тыла армии и материальных запасов из Тихвина. В дальнейшем он хорошо организовал обеспечение воинов всеми необходимыми видами довольствия.

В 44-й дивизии мы пробыли до вечера. Еще раз поговорили с солдатами, узнали их нужды и настроения, наметили рубежи обороны и указали их на местности командирам дивизий, поставили конкретные задачи. Затем отправились в село Большой Двор, куда отходила по направлению на восток другая группа войск 4-й армии. В селе Бор остался генерал Павлович, на которого возлагалось общее руководство по сбору войск, а также организация обороны и последующего наступления.

В Большой Двор прибыли утром 10 ноября. Уже при въезде заметили, что в селе находится штаб 4-й армии. На окраине деревни стояла одинокая зенитно-пулеметная установка, у домов виднелись легковые и штабные машины. Как выяснилось, даже такие органы управления армии, как управление тыла и некоторые медицинские учреждения, не были заблаговременно выведены из Тихвина. Они начали выбираться только тогда, когда танки противника с десантом автоматчиков заняли город и перекрыли почти все выходы из него. При поспешной эвакуации часть штаба ушла на север, по дороге на Лодейное Поле, а другая - на восток и остановилась в селе Большой Двор. Кроме того, большая группа работников штаба армии во главе с его начальником генерал-майором П. И. Ляпиным находилась в это время в районе Волхова, где осуществляла управление Волховской группой войск, формально числившейся в составе 4-й армии. Фактически она находилась в подчинении командующего 54-й армией Ленинградского фронта. Генерал Ляпин возвратился в 4-ю армию лишь во второй половине ноября. Его управление тыла, "увлекшись" отходом, так далеко загнало эвакуированные эшелоны с материальными запасами, что их потом пришлось разыскивать с помощью фронтовой авиации и с огромным трудом возвращать обратно.

Прибыв в Большой Двор, мы начали восстанавливать управление частями и соединениями. Ждать П. И. Ляпина мы не стали. На должность начальника штаба я назначил прибывшего со мной комбрига Г. Д. Стельмаха, поручив ему собрать в Большом Дворе отбившихся от штаба офицеров, а также вернуть всех сотрудников штаба, находившихся в Волховской группе; срочно организовать разведку противника перед всем фронтом армии; установить связь с соединениями и отдельно действующими отрядами; наладить получение информации снизу и от соседей и обеспечить передачу приказов и распоряжений. Я всецело положился на опыт этого, уже проверенного раньше командира. Он блестяще справился со своими обязанностями. Это был высокообразованный человек, хорошо знавший военное дело и отличавшийся личной храбростью. Вскоре он был выдвинут на должность начальника штаба фронта. К сожалению, его жизнь оборвалась в расцвете творческих сил. Примерно через год после Тихвинской операции он погиб в битве под Сталинградом. Хорошим помощником начальника штаба явился начальник оперативного отдела полковник И. П. Алферов.

Обстановка к востоку от Тихвина была примерно такой же, как и севернее его. Немногочисленные подразделения ослабленных частей и соединений медленно отходили, сдерживая напор танков противника. Бои шли в двух километрах восточное Астрачи. Там дрался отряд 44-й стрелковой дивизии (в составе 200 человек) под командованием комиссара дивизии Д. И. Сурвилло и запасной полк, имевший около тысячи человек. В райоле железнодорожной станции Большой Двор находились подразделения еще одного стрелкового полка (кажется, тоже около 200 человек). Вот и все, чем располагала тогда 4-я армия для прикрытия направления на Вологду. В пути находились 65-я стрелковая дивизия и два отдельных танковых батальона. Их прибытие на станцию Большой Двор ожидалось через два дня.