История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656 - Олег Большаков

Несмотря на то, что у халифа было достаточно времени, чтобы подготовиться к встрече со своими противниками, он не сумел воспользоваться им. Никаких попыток привлечь на свою сторону мединцев, кажется, не было.

В то же время отряды по нескольку сотен недовольных вышли из Басры и Куфы, соединившись с египтянами в Зу-Хушуб, в одном дне пути от Медины (см. т. 1, с. 98, рис. 8) [+76]. Несколько попыток Усмана вступить в контакт с недовольными и убедить их уйти по домам остались безуспешными. Сведения о многомесячных переговорах обрывочны и не связываются в последовательную картину событий [+77].

Недовольные предъявляли Усману разнообразные претензии: от чисто религиозных (моление в четыре рак’ата в Мина, введение третьего призыва на молитву, а главное — сожжение старых записей Корана) до конкретных финансовых злоупотреблений (расширение хима, предоставление части хумса Ифрикии своему родственнику).

Трудно сказать, были ли эти обвинения предъявлены за один раз, или историки суммировали их. Во всяком случае, известны и другие, более конкретные претензии. По сведениям, восходящим к мавле одного из участников этих событий, египтяне пришли к Усману в его поместье и потребовали, чтобы он взял Коран и прочитал суру «Йунус» [+78]. Когда Усман дошел до строк: «Скажи: «Видели ли вы то, что ниспослал вам Аллах из пропитания, а вы сделали из него запретное и дозволенное?" Скажи: «Аллах ли разрешил вам это, или вы выдумываете за Hero?» (X, 59/60), его прервали: «Стой! Как ты считаешь, те хима, которые ты заповедал, разрешены тебе Аллахом или ты выдумал за Него?» Усман стал оправдываться тем, что хима были заповеданы до него Умаром, а ему пришлось их только расширить из-за увеличения поголовья верблюдов. На другие упреки Усман! не мог найти достойного ответа, и вынужден был спросить: «Чего же вы хотите?»

Представители недовольных потребовали лишить мединцев жалованья и отдать его тем, кто завоевал право на него в боях, и почтенным асхабам. Усман согласился и объявил об этом в мечети, быть может втайне надеясь, что мединцы воспылают враждой к наглым пришельцам. Но результат был противоположным: мединцы отнесли это решение за счет злого умысла Умаййадов [+79].

Переговоры закончились в мае 656 г. подписанием Усманом обязательства следующего содержания: «Это — грамота от раба Аллаха амира верующих тем из верующих и мусульман, которые порицают его. Воистину, обещаю вам действовать в отношении вас по Книге Аллаха и обычаю (сунне) его пророка; будет дано неимущему, и получит гарантию безопасности боящийся, и будет возвращен сосланный, и не будут посылаться отряды на вражескую территорию [+80], и будет дан сполна фай’.

Али ибн Абу Талиб — гарант верующим и мусульманам том, что Усман будет верен тому, что в этой грамоте. Засвидетельствовали: аз-Зубайр ибн ал-Аввам, и Талха ибн Убайдаллах, и Са’д ибн Малик ибн Абу Ваккас, и Абдаллах ибн Амр, и Зайд ибн Сабит, и Сахл ибн Хунайф, и Абу Аййуб Халид ибн Зайд. Написано в зу-л-ка’да тридцать пятого года» [+81].

Все отряды недовольных взяли по экземпляру этого гарантийного письма и покинули Медину.

Дальше произошло нечто совершенно неожиданное. В Зу-Марве (ал-Бувайбе или Айле) отряд египтян обогнал гонец из Медины. Его задержали и узнали в нем гулама Усмана; это вызвало подозрение, его стали обыскивать и обнаружили письмо к наместнику Египта, скрепленное печатью Усмана, в котором предписывалось наказать предводителей отряда недовольных [+82].

Возмущенные египтяне потребовали от Али и Мухаммада б. Масламы пойти к Усману и потребовать ответа. Али сказал, что сначала совершит полуденную молитву (желая, видимо, сбить пыл египтян). После молитвы Али и Мухаммад б. Маслама пошли с египтянами к Усману. Оставив их у ворот, они вошли к халифу и потребовали, чтобы он выслушал претензии египтян. Усман отказывался и просил Али выйти и поговорить с ними от его имени. Но Али твердо сказал: «Нет», и Усману пришлось принять мятежников.

Усману предъявили письмо и потребовали объяснить, кто его написал. Он сказал, что гулам и верблюд — его, но он гулама никуда не посылал, верблюда не давал и письмо не писал. Этому можно было поверить — ведь письмо мог написать Марван б. ал-Хакам и, как секретарь халифа, воспользоваться его печатью. От Усмана потребовали выдачи Марвана, но он отказался это сделать. Разъярившись, египтяне потребовали отречения, на что Усман гордо ответил: «Не сложу с себя одежд, в которые облачил меня Аллах!» Али с трудом удалось смирить египтян и увести их из дома, но после этого и он и Мухаммад б. Маслама предоставили Усману самому искать выход из опасного положения [+83].

Поначалу противники Усмана, окружив дом, ограничивались полемикой и предъявлением претензий. Усман мог спокойно ожидать подхода войск верных ему наместников Сирии, Куфы и Басры, к которым обратился за помощью [+84]. Какая-то часть сподвижников пророка готова была поддержать халифа против египетских мятежников. Зайд б. Сабит (секретарь Мухаммада) будто бы предложил ему от лица ансаров: «Если хочешь, мы будем помощниками Аллаха второй раз», на что Усман ответил: «Мне этого не нужно. Воздержитесь» [+85]. Было ли такое предложение, от которого халиф отказался, желая избежать кровопролития в столице, или же эта версия порождена стремлением ансаров задним числом оправдать свое бездействие, приведшее к гибели халифа? Похоже, что Усман до последнего надеялся, что мятежники не пойдут сами на кровопролитие. Точно так же отверг он помощь сыновей Али, Хасана и Хусайна, Абдаллаха б. аз-Зубайра и Абдаллаха б. Умара; несмотря на это, Абдаллах б. аз-Зубайр все-таки остался и помогал охранять дом до самого последнего момента [+86].

Видя непреклонность халифа, осаждавшие прибегли к решительным мерам: пресекли доставку продовольствия и воды и всякое общение осажденных с внешним миром. Инициатором жесткой блокады некоторые источники называют Талху, сказавшего египтянам: «Что Усману ваша осада, когда ему привозят продукты и воду?! Вы пресеките подвоз ему воды» [+87]. Время было уже летнее, июнь, стояла жара, единственный колодец во дворе давал солоноватую воду, мало пригодную для питья, а в доме находилось около ста человек. Усман стал увещевать осаждавших, обращаясь к ним с крыши дома: «Заклинаю вас Аллахом! Вы ведь знаете, что я на свои деньги купил колодец Раума и когда пользовался им, то моя веревка была как веревка любого из мусульман [*5], так почему же вы не даете мне испить его воды, чтобы разговеться после соленой воды?» [+88]. Но все призывы были тщетны: египтяне не пропустили ни Али, ни вдову пророка Умм Хабибу, которые пытались провезти к нему воду [+89].

Ситуация в Медине была парадоксальной: духовного главу общины в собственном доме несколько сотен мятежников морили жаждой, а по соседству в мечети спокойно молилась его паства под руководством Талхи, через Медину прошли караваны паломников из Сирии и Египта (историки их не упоминают, но они не могли миновать Медину), халиф не мог их возглавить, как обычно, и послал вместо себя Абдаллаха б. Аббаса, но никого это не обеспокоило.

Осада длилась не меньше сорока дней без попыток решит дело силой оружия. Пришли известия о подходе верных халифу войск, напряжение обеих сторон возрастало, неминуем был взрыв. Если верить сведениям ал-Балазури, осаждающие стали обстреливать дом, нечаянно ранили Хасана и Абдаллаха б. аз-Зубайра, испугались, что хашимиты, узнав об этом, могут взяться за оружие, и решили расправиться с Усманом. Группа нападающих во главе с Мухаммедом б. Абу Бакром пробралась через участок соседа во двор дома Усмана, ворвалась в дом и убила халифа [+90].

Не вдаваясь в детали этого рассказа, можно сказать, что в нем много неясного. Гораздо правдоподобнее рассказ гулама Усмана, который застрелил одного из осаждавших, пытавшегося пробраться во двор. Убитый оказался сподвижником пророка, поэтому его смерть вызвала особое возмущение. Осаждавшие потребовали выдачи убийцы, но Усман ответил отказом. Тогда на следующее утро, в пятницу 18 зу-л-хиджжа 35/17 июня 656 г., осаждавшие подожгли ворота и ворвались во двор, защитники дома оказали ожесточенное сопротивление, Абдаллах б. аз-Зубайр был ранен (обе версии в этом сходятся), а тяжело раненный Марван б. ал-Хакам упал без сознания, и это его спасло — его приняли за убитого и не стали добивать. Исход схватки решило то, что сосед пропустил осаждавших через свой двор на задний двор дома Усмана [+91].

Возможно, нападавшие и не намеревались убивать халифа, но напряжение, в котором больше месяца находились обе стороны, и ожесточение боя решили его судьбу. Осаждавшие ворвались в комнату Усмана, который вышел им навстречу с Кораном в руках, вероятно желая таким образом прекратить кровопролитие. Однако вид священной книги не охладил их пыл, кто-то ударил халифа рукояткой меча, кто-то ткнул наконечником стрелы… Потекла кровь; старик потерял сознание и упал. Его поволокли за ноги. Его жена Наила и дочери заголосили. Наила бросилась на тело мужа, чтобы закрыть его от мечей. Ее ранили и оттащили. Чей-то удар мечом в грудь кончил жизнь третьего халифа, первого из погибших от руки мусульман [+92].