Ричард Длинные Руки - принц-регент - Гай Юлий Орловский

Тот, что в центре, крупный и весь в железе так, что не видно даже глаз, проревел приказ, на меня бросились сразу пятеро. Я рубил направо и налево, арбогастр с явным удовольствием крушит все впереди, но на какое-то время остановить сумели.

Я взвинтил метаболизм до предела, успевая отстраниться от острого меча за полдюйма от лица, на один удар отвечал полудюжиной, наконец мы с Зайчиком снова сдвинулись и пошли проламываться к главному.

На этот раз выдвинулись двое, настоящие чудовища в такой толстой броне, что даже не знаю, как только не падают под ее тяжестью. Я ударил одного для пробы в голову, но тот с неожиданной ловкостью уклонился, а в ответ нанес удар такой силы в мой бок, что затрещали ребра, стегнуло острой болью, а по горлу поднялась выплеснувшаяся внутри кровь.

— Ах ты сволочь, — прошипел я бессильно, начал больше отмахиваться, чем наносить удары, осторожничал, пока не ухитрился точно попасть в почти незаметный зазор между разошедшимися пластинками, когда тот замахнулся снова. — Получи…

Я не заметил, когда их вожак успел замахнуться топором, однако тот почему-то повернулся в могучей ладони и ударил плашмя. Голова загудела, как гигантский колокол.

Рухнув с коня на промерзлую землю, я как в тумане видел, что Бобик одним махом снес вожака с седла и терзает на земле.

Больше на вершине холма никого не осталось, последние уцелевшие отступили, повернулись и помчались прочь. Я бросился к сбитому Бобиком, тело вожака вздрогнуло, выгнулось дугой, я наклонился над ним, еще можно успеть спасти смертельно раненного, потому что человек должен погибать от человека, не хочу, чтобы на светлейшей душе наивного и чистого Бобика был тяжкий грех человекоубийства…

…Однако доспехи на поверженном со звоном разлетелись. Щиток с плеча просвистел возле моего виска. Тело начало быстро меняться, через пару секунд на земле уже распластался огромный зеленый монстр с чудовищной пастью крокодила.

Я охнул, поднялся и повернулся к Адскому Псу:

— Бобик… молодец, молодец… учуял…

Он требовательно гавкнул. Я быстро обернулся, чувствуя смертельный холод в шее. Зеленый монстр с пастью крокодила уже в прыжке, как только и сумел вот так, из положения лежа.

Я едва успел сдвинуться, он зацепил меня когтем за плечо и обрушился на то место, где я только что стоял, но не упал, а развернулся на задних лапах, толстых и коротких.

Глава 7

Чудовищно широкая морда с вытянутыми вперед челюстями и горящие дикой злобой глаза, пасть распахнулась, там два ряда острых зубов, что-то прошипел.

Я не разобрал, переспросил:

— Может, покаяться восхотел?

Он взревел, прыгнул, растопырив все четыре. Я шагнул в сторону и взмахнул мечом. Сверкающее лезвие задело переднюю лапу монстра. Там сочно хрустнуло, словно я перерубил тугой кочан капусты.

Монстр ударился о землю, упал мордой, не удержавшись на трех лапах, а срубленная по локоть брякнулась рядом, разбрызгивая голубую, как у аристократов, кровь.

Он обернулся, на жуткой морде недоумение и боль, быстро переходящие в ужас.

— Ты… кто?

Голос прозвучал грубо и плохо различимо. Я шагнул к нему с вытянутым в его сторону мечом, острие направлено в то место, где у людей горло, а у этой твари лишь выемка под сидящей на плечах огромной головой.

— Так ты и говорить умеешь, — заметил я. — Нет, кто ты?

— Мы, — прохрипел он. — Наказующие…

— Надо же, — ответил я, — тебе не повезло, я как раз Милосердствующий. И потому отменяю наказующее… и самих наказывателей.

Он прижался к земле, мышцы напряглись, готовые метнуть тело в воздух и обрушиться на меня всей тяжестью, но коротко взглянул на отрубленную лапу, с шумом выпустил из себя воздух.

— Ты… не должен…

Я сказал зло:

— До чего я дожил! Уже и такие твари начинают указывать, что я должен, а что нет…

Он зашипел, я краем глаза увидел, как рыцарь в белом плаще развернул коня и погнал в мою сторону, но не сводил взгляда с монстра.

— Ты чем недоволен?

— Ты не должен, — начал он шипящим голосом.

Я быстро взмахнул мечом. Острый кончик погрузился в ту выемку легко, словно в трухлявое дерево.

Монстр захрипел, откинулся на спину. Я дернул меч на себя, а зеленое чудовище завалилось на спину, лапы дергаются в судорогах, но все слабее и слабее.

Рыцарь направил коня на холм, я оценивающе всматривался в обоих, мы, мужчины, в других мужчин всегда всматриваемся оценивающе, мы всегда соперники, что бы там ни говорили о мире и дружбе, одно другому не мешает, даже в самом тесном и спаянном дружбой коллективе есть место соперничеству.

Белый конь под рыцарем крупный, высокий, но не тяжеловоз, которые могут сдвигать горы, но ходят только шагом, попона в крупную шахматку покрывает кольчужную сетку, налобник коня закрыт стальным щитком.

Доспехи на Рыцаре Света горят как жар, словно закатное солнце освещает их со всех сторон, хотя небо закрыто низкими темными тучами. Страшно и красиво блещут пурпуром шлем, застежки, бляхи и даже уздечка на конской морде.

Щит снежно-белый без герба и других опознавательных знаков.

Плащ сильно изорван, забрызган кровью, доспехи помяты, даже на шлеме пара заметных вмятин.

Он соскочил на землю и, чуть прихрамывая и косясь настороженно на Бобика, пошел ко мне, не в силах поднять меч и вложить в ножны, а волочил за собой, вырезая дорожку во льду.

— Сэр, — обратился он еще издали чистым звонким голосом, — кто вы?.. Без вас бы я не сумел…

Голос показался мне настолько знакомым, что сердце вострепетало и ликующе подпрыгнуло.

Я бросился к нему навстречу.

— Поднимите забрало, сэр!

Он попытался поднять, но там скрежетало и не поддавалось, и он обеими руками снял шлем целиком. На меня взглянуло измученное и бледное лицо Сигизмунда, все такое же юное, но похудевшее и, как говорят, отмеченное печатью страданий.

— Сигизмунд!

Он всмотрелся в меня, громко охнул:

— Сэр Ричард?

Я раскинул объятия и счастливо прижал его к груди. По всему моему телу разлилось благостное тепло, словно я на какое-то время очутился в раю, когда все хорошо, замечательно, светло и радостно.

Сигизмунд и сам прижался, но только на миг, затем отстранился и продолжал всматриваться в меня с радостным удивлением.

— Сэр Ричард! Как вы здесь оказались?.. И что это с вами за зверь…

— Совсем не случайно, — заверил я. — У нас с тобой, оказывается, есть общие знакомые. Из Храма Истины.

Его счастливое лицо стало строже, переспросил быстро:

— Вы прибыли от них?