Неинтересное время - Константин Костин

Слава и Сергей пожали друг другу руки.

— Только, — замялся Слава, — я не знаю, как разработать состав чернил. В химии я не настолько силен…

— Ничего, — подумал Сергей о Викторе Алексеевиче, — у меня есть один знакомый химик…

— Зоя Морозова? — ехидно спросила Катя.

Сергею на мгновенье показалось, что в голосе Кати мелькнула ревность.

— Катя, — улыбнулся он, — я открываю чернильную мастерскую. Наверное, у меня есть настоящий химик.

Катя надулась и замолчала. Что с ней такое творится?

Когда они подошли к дому, судя по виду общежитию, Слава, весь остаток дороги размахивающий руками и разговаривавший сам с собой, не останавливаясь пошел внутрь. Сергей и Катя остановились:

— Катя, скажите, — начал Сергей, взяв девушку за руку, — что с вами? Мне казалось, вы ко мне неплохо относитесь…

— А мне казалось, — резко вырвала руку Катя, — что вы — настоящий герой, человек нового времени. Схватка с белогвардейцами, капитан Ждан… Как вы говорили в классе перед детьми! Вам верить хотелось! Понимаете, верить! А теперь что? Чернильная мастерская? Вы — банальный охотник за наживой, капиталист.

— Погодите, — Сергей был уязвлен, хотя что плохого в охоте за деньгами? — я ведь не на бирже спекулирую и не из воздуха деньги делаю. В городе нет нормальных чернил, заработает моя мастерская — и они появятся. Не пить же я их буду, в конце концов! Для людей ведь!

— Деньги портят людей, — уверенно сказала Катя, — Там, где человек получает их, не прилагая собственных усилий, там он будет превращаться в эксплуататора.

— Не прилагая?!

— Вот скажите, — прищурилась Катя, — сможет мастерская работать без вас?

— Нет, — уверенно произнес Сергей, — если бы не я, она так и гнила бы без дела.

Катя помолчала немного:

— Не буду спорить. Я даже разговаривать не стала бы с вами, если бы не Лена…

— А что Лена?

— Вы спасли ее от этого зверья.

— Так сделал бы любой.

— Не любой… — вздохнула девушка, — далеко не любой…

— Катя… — робко дотронулся до ее руки Сергей, — давай останемся друзьями. Мне не хотелось бы, чтобы на меня была обижена…

Он хотел добавить «такая очаровательная девушка», но не стал. Слова показались Сергею банальными и пустыми.

Катя ничего не ответила. Но руку пожала.

Сергей шел к последнему медиуму и размышлял, сколько правды в том, что сказала гадалка, от которой он только что вышел.

После того, как он расстался с рыжеволосой комсомолкой, Сергей отправился пешком по городу на очередной обход магов и колдунов. Ему нужно было пройтись и привести мысли в порядок.

Мысли не привелись, а гадалка все только запутала. Раскинула картишки и сообщила Сергею, что ждет его впереди казенный дом и дальняя дорога, на душе у него — тяжелые думы, а сердце занято рыжеволосой красоткой. И успокоиться это самое сердце большой-пребольшой потерей.

Вот и пойми. То ли правда, то ли обычная пыль в глаза…

Сергей поднялся по крутой скрипучей лестнице и нажал на кнопку звонка. Еще раз нажал. Потом просто постучал кулаком по рассохшейся филенке.

Дверь раскрылась. В проеме стоял невысокий человек. Невысокий, но круглый и это не жир. Не человек, а шарик мускулов. Блестящая лысина и залихватски закрученные усы. Прямо Пуаро из сериала.

— Вам кого? — спросил «Пуаро».

— Добрый вечер. Меня зовут Сергей Вышинский. Скажите, не вы ли будете Камов Макар Сидорович?

— Ну я.

— Мне рекомендовали вас, как медиума…

— Проходи.

— Значит, предмет ищешь… — задумчиво потер подбородок Макар Сидорович, когда Сергей изложил суть своих поисков.

— Или людей. Которые знают, где его найти или как его сделать.

— Во времени, значит, хочешь путешествовать…

— Мне нужно.

— Ладно, не объясняй, — хотя Сергей ничего объяснять не собирался, — дай-ка подумать…

Оба закурили. Сергей облокотился о кухонный стол, медиум откинулся на стену, прикрыл глаза и выпустил струю дыма в потолок.

— Интересную ты вещь ищешь… — не открывая глаз произнес он, — Таких уже сотни лет никто не делает… Вернее, я о таком не слышал. Ни от людей, ни от духов.

— Так ты что, правда, с духами общаешься?! — вырвалось у Сергея.

— Успел с другими медиумами пообщаться? Они все мошенники, я один в этом городе и вправду что-то умею…

— Знаешь, они все так говорили.

— Говорят все… А с духами — только я…

— Чем докажешь?

— У тебя в кармане кошелек. Свиной кожи, светлый, с застежкой-кнопкой. Внутри — крупная сумма денег.

— Это тебе что, духи сказали? — недоверчиво спросил Сергей.

— Нет, — Камов открыл глаза и улыбнулся, — это я сегодня в банке был, когда ты деньги получал. Позади тебя в очереди стоял, за три человека.

Вот гад.

— А если серьезно?

— А что тебе серьезно?

— Ну вот, скажи про меня что-нибудь?

— Револьвер у тебя за поясом, справа…

— Духи?

— Нет, пятнадцать лет в полиции. Это я сейчас носки из собачьей шерсти на продажу вяжу.

— Да ну тебя. Давай серьезно.

— Сам я, — опять закрыл глаза медиум, — без духов мало что вижу… Ну лет тебе двадцать пять, родом из большого города… Про секту врешь…

— Ладно, хватит пока. Макар Сидорович, про мои поиски что-нибудь можешь сказать? У духов своих спросить?

— Могу. Тебе как: ответ важнее, или чтобы я тут с бубном попрыгал?

— Ответ.

— Тогда приходи завтра. Я сегодня с духами пообщаюсь, они скажут, где твою пропажу искать… Или тех, кто такие вещи делает…

— Так ты же сказал, что никто не делает?

— Я сказал, что не слышал. Не слышал, потому что не спрашивал… А теперь спрошу… Что-нибудь услышу…

Голос Камова плыл, хотя от короткой трубки, которую он курил, пахло обычным табаком.

— Еще вопросик, — у самых дверей вспомнил Сергей, — уже не к духам, а к тебе. К тебе никогда не заходил такой человек: высокий латыш, волосы светлые, глаза бесцветные, одет…

— Товарищ Вацетис, что ли? — усмехнулся Камов.

Сергей замер в неловкой позе.

— Как ты сказал?

— А что такого? Товарищ Вацетис. Он и до тебя добрался?

Сергей развернулся и потащил Камова на кухню:

— Рассказывай.

— Что тут рассказывать? Пришел он ко мне однажды, хотел поговорить о моем умении духов вызывать. Видимо, кто-то, так же как и тебе рассказал про мои попытки стать медиумом. Духов-то вызывать я умею, только не Пушкина и Наполеона, а клиентам только таких подавай. А что Вацетис? Пообщались, поговорили. Не захотел я ему ничего рассказывать. Вот тебе захотел, а ему нет. Не понравился он мне. Я сначала дураком прикинулся, мол, не ведаю, не розумею, а когда понял, что не отвяжется, просто сказал, что я бывший полицейский. То ли он нас не любит, то ли решил, что полицейский с духами связан быть не может. Отстал.

— Постой, а ему что, можно соврать?

— А чего ж нельзя? А, ты в смысле, что у него какие-то колдовские умения есть? Нет, он всего лишь человек, никакой не колдун.

Сергей глубоко вздохнул. Все-таки, когда узнаешь, что твой вероятный противник — не черный маг, это как-то успокаивает.

— А откуда же у полицейского связь с духами?

— У полицейского может быть дедушка-шаман.

— Интересно… Где Песков и где шаманы. Они же, в основном, в Сибири.

— Так а я, по-твоему, откуда? Город Красноярск, сыскная полиция.

— Не похож ты на сибиряка. Говоришь как-то…

— И откудова ж тебе знат, как настояшшие сибиряки, однако, разговариват? — усмехнулся Камов.

— Ну понятно… Послушай, а ты у своих духов не можешь узнать, что за человек Вацетис, где его искать и все такое?

— А тебе зачем?

Сергей помолчал. Закурил:

— Да одну девушку он похитил…

— Прямо Кощей, — хихикнул Камов.

— В общем, хочу ее обратно вернуть.

— Твоя, что ли?

— Нет. Просто… знакомая…

— Ну-ну. Нет, не скажут духи ничего.

— Почему.

— Потому что Вацетис, хоть и человек, да НЕПРОСТОЙ. Знает он и умеет он.

— Что знает?

— Что надо, то и знает. Слышал такое слова «дока»?

Слово вызывало ассоциации с пиццей, но навряд ли имелось в виду именно это:

— Нет.

— Вот он и есть, что-то вроде доки. Колдуну с ним опасно связываться, а на человека он не страшнее обычного человека.

— А ты не знаешь, где его найти можно?

Камов задумался:

— Он сейчас в городе… Это точно. А вот где живет… Не скажу.

Черт! В смысле… да в смысле, черт!

— Накурили-то, наку… — вошедшая в кухню тетка уже настроилась было на скандал, но увидела Камова, осеклась и резко вышла.

— Уважают тебя соседки, — кивнул Сергей в сторону двери.

— Ага, уважают… Это она после того, как я ей волчью морду показал.

— В смысле, козью?