Анюта, улыбайся! (СИ) - Летняя Анна

- Значит цитрусовый, если останется время, перепробуешь все остальные. Мы сами собираем композиции для нашего использования и на продажу, но увы, популярностью они не пользуются. Даже те кто тут бывает часто, не интересуются чаями, а ведь от некоторых сборов прочищается разум.

- Не пробовали разрекламировать или найти ритейлера? – Усмехнулась я. Услышав в его голосе грусть.

- Кого? – удивился гор, отвлекшись от процесса разливания чая. Заваривал он его по всем правилам, даже обдал чайник сперва кипятком, слил воду и только потом засыпал заварку. Но скорость заваривании он все таки ускорил, прижав ладонь с проблеском огненной магии.

- Розничного распространителя. Тот, кто, закупая у вас чай в больших объемах, сперва даст распробовать его другим, а потом станет продавать, получая свой процент, ведь к цене по которой получит чай от вас, он прибавит свои премиальные. Немного, но так чтобы это было выгодно и ему.

- Вроде пока только частные лица покупают по чуть-чуть. – Задумался гор, выставив сахарницу на стол.

- Если понравиться, и я куплю, предложу подругам, и может мы станем вашими ритейлирами. Мне планируем открывать несколько кафе с выпечкой, а где сладкое, там и чай или кофе.

- Как интересно, ну давай буду тебя угощать. – поставив передо мной чашку, он предложил попробовать первой, поднеся его к лицу, принюхалась. Пахло апельсинами, и кажется грейпфрутом, может еще фейхоа. Пригубив, уловила легкую горчинку и сладость как бывает в свежих спелых цитрусах.

- Ну как? – Ему действительно было интересно мое мнение. Любопытство проявлялась в красивых глазах, приподнятых бровях.

- Вкусно. Мне нравиться. – Кивнула, отпивая еще один глоток ароматного и богатого на послевкусие чая.

- Вот и отлично! У нас этого чая мешки, просто девать некуда.

- Вот так сходила на лекцию, - усмехнулась я, - нашла истинного, и возможного поставщика высококлассного чая.

- Ну истинным я тебе уже не стану никогда, а чай всегда будем рады продать. У нас более 30 видов разнообразных сборов. От белого и зеленого, до настолько крепкого, что на свет ложку в стакане не увидишь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Это чудесно. Для каждого вида можно подыскать любителей. Вы ведь так встречаете только тех, кто недавно в мире? – А еще и сезонные продвижения, типа как в один год в каждом кафе был тыквенный латте. На мой взгляд гадость еще та, но пока его перепробовали все желающие, так и сезон кончился.

- Еще если к нам с проблемами приходят, за советам или небольшой помощью, но это редкость. Все отчего-то решили, что мы их осудим, раз удостоились такой роли как служба Хранителям этого мира.

- Просто вы для местных как непогрешимые идеалы, а такому о мирском стыдно рассказывать.

- Никакие мы ни идеалы. Я, например, сюда пришел после того как чуть не убил в драке двух своих родных братьев. Они выжили только благодаря талантам прибывшего на вызов целителя. И вот тогда я понял, что в другой раз могу не сдержаться и убить самых близких. Моя раса очень агрессивна в некотором цвете. Чем больше синего на иглах, тем меньше мы можем контролировать себя. Это не отклонение, скорее особенность данная нам свыше, но если раньше она была к месту, то в мирное время превратила нас в проклятых изгоев.

- Я раньше не встречала гора с таким оттенком, - призналась честно.

- Это потому, что еще в юности мы умираем в драке или бою. Нас всегда одолевают сильные, чаще негативные чувства, такие как ревность и гнев. Неважно по какому поводу, но одного слова хватает для начала боя. Противник не важен, хочется быть сильнейшим, доказать правоту, смыть обиду кровью. Это страшно на самом деле, очень опасно для окружающих.

 - Ты по этой причине сказал, что не смог бы стать четвертым? – вспомнила его реплику, кинутую как-бы мельком.

- Да. Только единственным, но хранители отказали мне в этой милости, а значит я должен тебя освободить от себя.

- Это благородно. – Пальцы замерзли, и вцепились в пузатую кружку. Такая иллюзия комфорта, когда в сердце ледяная игла вонзается все глубже.

- Нет. Скорее эгоистично, ведь я убежал в веру, а не стал бороться с собственной натурой.  – Он посмотрел чуть выше моей головы, словно опасаясь увидеть что-то на моем лице. -Мой отец едва не убил мою мать, когда она решила собрать всех истинных. Он был первым мужем, а ей полагалось трое. Всего трое, но и их он не подпускал к ней, в доме были вечные склоки, ссоры, ее слезы. Он погиб в бою. Ушел сам на границу, понимая, что без него маме будет проще. Да больно, грустно, но это пройдет, и однажды она вспомнит его и улыбнется. Это как самоубийство, но на службе у блага мира. Его деньги перечислили ей, дали даже пару медалей, но она рыдала в его комнате годами.

- Тебе было тяжело без отца?

- Нет. Я его видел как противника, а в семье и правда мир настал после его ухода. До начала моих срывов.

- Как тебя зовут? – Решила задать вопрос, который крутился в моей голове с момента его отречения.

- Никогда не желай узнать имя истинного, если не хочешь начать привязку. Дай прозвище, но не по имени. – Жестко ответил служитель, наконец посмотрев на меня. Глаза в глаза, его сжатые губы, мое растерянное лицо. Да мы точно не смогли бы стать едиными. Я не приемлю быть на ступень ниже мужчины.

- Тогда я назову тебя Аконит. – Название всплыло само. Цвет его игл, глаза как сердцевина цветка и чувство опасности, что накрывает только когда он этого хочет. Все это складывало у меня ассоциацию с этим цветком. Да и попасть в его истинное имя не вышло бы точно.

- Что это значит? – С любопытством и искренним вопросом в глазах. Чистых и ясных, как у ребенка, жаль, что более в нем от него ничего не было. Даже Аид и Лог были куда менее опасны.

- Цветок синего цвета, смертельно ядовитый, но очень красивый. С одного древнего языка моего мира его название переводится как борец.

- Ядовитый? – усмехнулся он. Чуть сведенные вместе брови, и уже мурашки по позвоночнику пробежались табуном.

- Яд или лекарство все дело только в дозировке. Можно и чаем испортить печень, почки и пищевод, а ведь такой вкусный напиток, - отсалютовав ему кружкой, отпила остывшей жидкости.

- А ты замечательная. Красивая, умная, пробивная, раз дело свое уже имеешь. А как так вышло, что носишь вуаль вдовы? Сколько ты тут уже?

- Два года почти. Овдовела примерно тогда же. Если знал Старшего следователя воас Лога, - он кивнул, - Так вот он был моим старшим супругом целых 12 часов.

- Значит ты наследница его дара. Это хорошо, что этот дар первого Хранителя мира не утерян.

- О чем ты говоришь? – в памяти Лога не было никакого первого хранителя. Только Цей и Тата. Ведь даже мир назвали в их честь - Цетай

- Это легенда осталась только в храмах и доступна ограниченному круга лиц, хоть и не является тайной. Мы собираем все секреты мира, как и стараемся сохранить все особые дары удержать за пределами храмов. Ведь из наших рядов никто и никогда не сможет вернуть нужный талант на стены обителей. – Поныв что только больше запутал мня, он глубоко вдохнул, и откинувшись на спинку стула, принялся рассказывать. -  Ты ведь знаешь, что сейчас защищают мир целых два Хранитель -Тата и ее любимый муж Цей, но они только дети первого Хранителя, что создал этот мир, и изначально были смертными. Так вот, Бог, будем называть его так, создал мир из космических частиц вдохнул в него жизнь, но не ради чего-то абстрактного, а для своих детей, а конкретно дочерей, которые били красивы и очень добры. Для них он предоставил самых сильных магов из других миров, их молитвы он исполнял и не задумывался как они звучат на самом деле и к чему могут привести в последствии. Просила одна дочь подселить в тело мужа волка, для более удачной охоты, пожалуйста, пожелала другая наделить своего суженного каменной коже -получите. Только чувство зависти сильных магически мужчинах взыграло над слабыми и уязвимыми суженными. Как прознали шансы стать всемогущими маги и стали просить все больше и больше у своих жен. Так появились все расы этого мира и поэтому никогда не будет смесков между разными дарами Бога. Но все больше хотели мужья не останавливались: долголетие, молодость, богатства, удачу. Только бы превзойти соседа или врага. Однажды собрались женщины и стали думать, как прекратить соперничество своих истинных, и решили они отказать им всем в новых благах. Но алчные мужья не смирились стали причинять им боль, бить, держать на цепи и затыкать рты, так Богу они пожаловаться не могли. Но одна, доведенная до крайности дочь, вскрыла себе вены и написала собственной кровью отцу просьбу послать ей защитников для того чтобы справиться с семьей мужа и его братьями. Так пришло в мир многомужество. Жаль, что как воины мужья быстро побратались и признали виновницами своих бед именно непокорных женщин. Сговорились убить всех в один день и один час, так что никто не остался жив в целом мире, что просто больше не будет принадлежать вздорным бабам. И только один не смог убить любимую, Цей закрыл Тату, приняв удар вместо нее. Услышал Бог крики боли, оглянулся на своих дочерей и только одну увидел, ту что рыдала укрытая телом уже мертвого могучего воина, который так вцепился в ее цепи, что и скопом не могли его оттащить. Забрал Бог верную пару, а мир оставил умирать в непроглядном хаосе, что настал без женщин с его частицей. Душа невинно убиенных Бог отправил в сотни других миров, откуда сейчас и призываются их потомки для заключения браков и восстановления баланса. Долго мучился мир, оставшийся без благодати, возможно слишком долго, умерла большая часть женщин рожденных тут, но однажды Тата попросила отца отдать ей и мужу этот мир, ради оставшихся там девочек, молившихся в страхе за свою судьбу. Сдался Бог, разрешил ей управлять, но правила установил жесткие, и наказал Цею следить за их исполнением.