Большой мир. Книга 3 - Дмитрий Олегович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вообще, зачем нам сейчас тратить время на точные знания, когда я хотел закинуть нас в безлюдное спокойное место совсем ради другого? В первую очередь мне нужно понять ее и научить жить среди разумных. Если меня не окажется вдруг рядом, я не хочу, чтобы она бродила по лесу и глотала сырое мясо. Или бегала от законников, как кровожадная убийца, не знающая никаких других способов выжить. И того хуже отдавалась за похлебку в дешевом борделе с рабским ошейником. Даже учитывая ее силу, последний вариант вполне реален, так как магии ошейника все равно, как ты появился в этом мире и с какой легкостью можешь отделить чужую голову от его туловища.
В конце концов мне нужно знать, почему наряду с всеобъемлющей невинностью Сеара проявляет такую звериную жестокость? О чем думает? Как видит окружающий мир и себя?
И вот ради этого, пожалуй, придется сначала заняться языком. Моя закрытость для нее сейчас играет мне на руку, хоть и обидно немного. Нужно постараться вообще сделать вид, что ее мысли не доходят до меня.
Так и завертелись дни. Мы просыпались, ели, если нужно было, наводили порядок в хижине. Я показывал, как нужно стирать вещи, сушить их. Объяснял, как безопасно разжигать огонь, какую древесину искать, как укладывать, и другие бытовые мелочи, без которых на средневековой Фариде никуда.
Сеара много раз обращалась ко мне мысленно, но я делал вид, что не слышу. Очень по-детски психовала, всячески выказывала недовольство нашими занятиями, мол "Сеаре не нравится". И даже один раз с жутким выражением лица зашипела на меня, сверкая изумрудами. Едва заметные рожки под копной черных волос начали увеличиваться, темнеть, как и когти на пальцах. Но я старательно проигнорировал эти изменения, сделал вид, что меня ничто не тревожит, хоть и струхнул неслабо. И тут же все прекратилось. Рога начали расслаиваться и осыпаться пылью, когти отломились и тоже превратились в труху. И вот будто ничего не было, только на пальцах остались огрызки, будто ей ногти укоротили поперек одним движением.
Сеара попутно пыталась затянуть меня вместе с собой по нужде и в купальни. Но я знал, что если они с воровкой, черти ее дери, ходили туда вместе, значит она точно знает, что к чему, и просто не привыкла. Привыкнет.
Я умышленно не пытался учить ее разговаривать, выжидая момент, когда ей надоест тишина в "эфире". Уже ведь целое предложение сварганила, так чего делать шаг назад? Но она упорно держалась. Может поняла, что за игру я затеял, а может просто обиделась. Даже с маленькой Лизи было не так сложно. Мать неплохо постаралась, пока не пропала, как теперь мне известно, в колариусе.
Интересно, где она сейчас? Так же оставляет следы на бутылках для наших или… или мой проступок стоил ей жизни. Если это так, то я не знаю, чем я лучше Керниса. Демоны, если так подумать, я и сейчас косвенно и непосредственно виновен в большем количестве смертей, чем он может себе представить. Думаю, я уже давно своими же руками стер между нами грань.
Глава 55
Меня разбудила тревога. Она пробралась в мой радужный сон и вытолкнула в реальность. Тревога заставила мое сердце колотиться так быстро, что когда я пришел в себя, то легко услышал этот галоп.
Я понял, что не один в комнате немного раньше, чем открыл глаза. Этих мгновений хватило, чтобы я не распахнул веки заявив о том, что уже не сплю. Хотя, кто бы это ни был, он уже в курсе, как я взволнован. Только спустя секунд двадцать я слегка приоткрыл веки, чтобы понять, насколько в комнате светло. Я специально не закрывал шторами окна, чтобы беречь масло для ламп и свечи, поэтому, как часто бывает, Ночные Свидетели были единственным источником света в темное время суток. И сегодня они показывали себя в полном объеме, и ночь была крайне светлой. Но моя кровать стоит у стены в шаге от окна, прямо за маленьким столиком, и скрыта от этих всевидящих наблюдателей. Тьма здесь сильнее. Значит можно быть чуточку смелее.
Руки и ноги свободны, на теле вообще не чувствуются веревки. Никто не разговаривает, не шепчет и не двигается. Витрувианский я не покрыт черной дымкой чужой магии. Но что же это за тревога тогда разбудила меня?
Я медленно приподнял веки и сразу же заметил… Сеару? Но она, кажется, совсем не реагирует на то, что я очнулся.
Фойре стоит у изголовья кровати в белой сорочке для сна, которую мы нашли в комнате Леа, и тянет ко мне руку. Нет, не ко мне. К моей шее. Присмотревшись к ней, я сразу заметил тени торчащих из копны волос длинных рогов. Измененные рога означали и наличие когтей, что подтвердилось, когда я пригляделся к ее левой руке, которая безвольно висела вдоль тела.
На всякий случай я покрыл место куда она направила свои когти Второй Кожей.
Но, как и прежде, Сеара просто замерла в такой позе. Я всматривался в ее лицо, но не мог разглядеть, что оно отображает. Вдруг фойре мучительно замычала и начала вертеть головой, будто ей снится страшный сон. Это продолжалось с минуту точно и прекратилось так же неожиданно, как и началось. Рога осыпались, а она молча развернулась и бесшумно пошла к двери. Открыла ее и покинула комнату.
Я тихо последовал за ней. Наблюдал, как она просто легла в постель, поджала колени, и продолжила спать. Постоял там немного, для внутреннего спокойствия обошел хижину, проверил двор. Никого.
Спать, очевидно, в эту ночь я уже не торопился. Просто лежал и перебирал варианты. Но на деле, как ни крути, я наблюдал сомнамбулизм. Правда, снохождение это почему-то направлено на вред мне. Но я жив и явно не потому, что очнулся раньше…
Лизнуть мне утром щеку Сеаре не удалось, так как к ее пробуждению я уже давно не спал. Она даже нахмурилась, обнаружив меня на крыльце в любимом кресле Сораса. Как только посветлело, я выбрался сюда и смотрел, как солнце поднимается над зеленым горизонтом, как отступает ночь и спутники Фариды тускнеют на фоне светлеющего
