По предварительному сговору - Сергей Николаевич Подило
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Капитан поднял трубку телефона и короткими фразами, не терпящими возражения, раздал указания невидимому собеседнику на другом конце провода.
Низенький дом с одной комнатой и большой верандой укрывался за высоким забором и стеной из разросшихся, давно не знавших обрезку толстых стеблей виноградника. Карпов бродил по небольшому двору, заросшим густым сорняком. За воротами сиротливо приткнулся «ИЖ-Комби» красного цвета на изношенных, подпущенных шинах. В углу, у забора, огромная куча из пустых водочных бутылок, стеклянных банок и смятых жестянок от консервов. В конце небольшого участка, недалеко друг от друга два почерневших от времени деревянных сооружений, выполнявших функции душа и «нужника». Карпов сосредоточено заглядывал во все щели, кропотливо перебрал небольшую поленницу. И даже попытался, с усердием, ржавой лопатой разгрести горку со слежавшимися кусками угля, отысканного в прикрытом кое-как кусками шифера коробе. Скрупулезно обшарил салон и багажник автомобиля. Все впустую.
Участковый уполномоченный, черноусый лейтенант, с кислым, понурым лицом, стоял немного в стороне, прячась в тени старой яблони. Ему было жарко и скучно. Карпов поманил его взмахом руки.
– Вы ключи от дома с собой взяли?
Участковый пошарил пальцами ладони над дверью, извлек из ниши над дверной коробкой «английский» ключ от цилиндрового замка, передал его Карпову. Тот, сорвав ногтем указательного пальца белую полоску, с выцветшей надписью и оттиском печати, легко отворили дверь и вдвоем прошли внутрь прохладного, со спертым воздухом жилища. На веранде стоял старый, когда-то белого цвета неустойчивый пластиковый стол с грязной посудой, заплесневевшими, черствыми кусками хлеба, и мутным граненым стаканом с нанесенным черным порошком для снятия отпечатков пальцев. Несколько разболтанных стульев, нечищеная годами, залитая черными пятнами газовая плита. Под столом с десяток пустых бутылок из-под водки и коньяка. В центре комнаты небольшая небеленая печь, у стены широкая истрепанная тахта. Процедура осмотра внутри помещения заняла времени еще меньше, чем во дворе.
– Кто истинный владелец этого дома?
Лейтенант, продолжая стоять у входной двери, немного засомневался в ответе.
– Вообще-то этот дом длительное время стоял заброшенный. Ни кто в нем не жил. Думаю, его собственники уехали из станицы очень давно.
– А кто присматривал за ним?
– В соседнем переулке живет старуха. Она утром и обнаружила тело квартиранта. Меня дежурный ТОМа185 и направил сюда.
– Понятно. А где находился труп, когда вы прибыли?
Лейтенант дернул подбородком в сторону стола.
– Да вот за столом и сидел. Голова повернута в сторону, глаза закатаны, а у рта пена засохшая. Я подошел и сразу понял, трупешник нарисовался.
– Со стола ничего не убирали?
– Бутылку, на половину полную, с Дербентским коньяком. Ее забрали на исследование. В нем и обнаружили метиловый спирт. А стакан один стоял. Вон он, остался на столе.
– Больше ничего?
– Больше ничего, – уверено подтвердил лейтенант, протягивая упаковку с влажными гигиеническими салфетками.
– Спасибо, – поблагодарил Карпов, обтирая ладони. – А сейчас пройдем, побеседуем с женщиной, которая сдавала эту развалюху. Попрошу вас, посидите в машине, я сам зайду и задам несколько вопросов.
– Как прикажите, – легко согласился лейтенант.
Ехать пришлось не далеко. Шустро спрыгнув с едва притормозившей машины, Карпов дерну калитку нужного двора, убедившись, что она не заперта, без стеснения прошел во двор такой же убогой, но недавно побеленной лачуги, в которой он побывал только что.
– Есть, кто в хате? – крикнул он. – У вас калитка не заперта.
Из сарайчика появилось располагающее к себе лицо с множеством мелких морщин в уголках выразительных, черных глаз и подвижных губ. С любознательностью взглянув на посетителя, миловидное лицо расплылось в улыбке, обнажив белые зубы, и пролепетало голосом колокольчика героя из забытой детской сказки:
– Обожди, милок, минутку. Я курочек накормлю и выйду к тебе. А пока можешь пройти в избу. Там прохладнее и на столе холодный морс в кувшине. Откушайте с дороги.
Дверь вновь прикрылась, и послышалось ласкающее слух – «цыпа-цыпа-цыпа». В дом, один, Карпов входить не стал. Постеснялся. Через пару минут вышла бабуся, в цветастом платье, завязанной белой косынкой на подбородке, и пристально посмотрела ему в глаза, продолжая сиять улыбкой.
– Пойдем, касатик, в сенцы. Негоже гостей на улице встречать.
Карпов послушно последовал следом. Присев на лавку, намного смущаясь. Хозяйка уже ему протягивала огромную кружку с рубиновым напитком. Сделав небольшой глоток вкусного прохладного напитка, удивленно поднял глаза и одним махом опустошил ее до дна. Аккуратно отставил кружку на край стола. Бабуся умилительно разглядывала его как родного внука, которого привезли на летние каникулы, подставив ладони по подбородок.
– Очень вкусно, – и смущенно поинтересовался. – Извините, как ваше имя-отчество?
Старушка махнула рукой и звонко засмеялась.
– Все меня называют баба Нюра.
– Баба Нюра, я хотел вам задать несколько вопросов по поводу вашего постояльца, который снимал недалеко дом. На улице Рабочая.
– Егора Игнатьевича? Царствие ему небесное. Хороший был мужчина, порядочный. Меня не обижал. Правда, выпивал много. А водка, она ни кого до добра не доводила.
– Это ведь вы его обнаружили его…, ну когда он умер?
На лице бабы Нюры проявилось скорбь и жалость. Она горестно вздохнула.
– Я, милок. За неделю до Воскресения Христова. Пришла к нему с утреца, вещички забрать, чтоб перестирать. Егор Игнатьевич меня иногда просил. А мне ведь не трудно. Зашла, увидела, испугалась жутко. Побё́гла в милицию, сообщать.
– Скажите, когда он снял у вас дом?
– Пришел ко мне, в прошлом го́де, по осени. Деньги сразу дал за несколько месяцев. Мне ведь впрок. Пенсия небольшая, выживать как-то надобно.
– Он один к вам приходил?
– Один. Правда, в машине еще с ним кто-то был? Я не видела.
– Что за машина?
– Не знаю. Но не та, красная, что во дворе стоит. Другая, большая была. Черная.
Карпов замолчал. Его подозрения все больше и больше обретали очертания и находили свое подтверждение.
– Баба Нюра, а к постояльцу часто приходили его знакомые или друзья?
– Я почем знаю. Егор Игнатьевич, большее время проводил на службе. Когда его небывало, заходила прибраться в хате. Бутылки пустые выбросить. Но пару раз видела у ворот ту большую машину, на которой ко мне в первый раз заявился. Я даже во двор проходить не стала. Зачем мешать людям. Вам еще морсу налить?
Карпов замялся, затем с радостью закивал головой. Он с наслаждением опустошил еще одну кружку с янтарным, ароматным морсом. Ему было уютно и как показалось на душе чересчур
