Сердце куклы - Алиса Эльфман

Попытку вырваться девушка предприняла, только когда она с "сопровождающим" оказались на лестнице между вторым и третьим этажом. Ей это даже удалось. Дальнейшей целью Долл была крыша. А о том, как попасть на нее, она озаботилась заранее. Это не являлось бегством — просто попытка выкрасть у неумолимого времени еще одну коротенькую отсрочку. Не для себя. Для того, кто готов пожертвовать собой, чтобы она осталась жить.

…Ветер был сильным и практически по-зимнему ледяным. Серебристые волосы Долл развевались, всполохом молний расчерчивая мрачное небо. Это небо отражалось в глазах бессмертного. Вот только в его радужках небеса стремительно наливались багрянцем.

— Глупо… — констатировал вампир, — Теперь тебе некуда бежать — разве что прыгать.

— Я не собиралась убегать, — голос девушки был спокоен и звонок, ему не мешал даже привычный шум мегаполиса, — Я хочу немного поговорить, раз уж, — она с улыбкой процитировала самого Каина, — "до окончания игры остались считанные минуты".

Вампир растеряно застыл на противоположном конце крыши, но быстро совладал со смятением.

— Последнее желание?.. Что ж, да будет так. Спрашивай, дитя.

— Зачем тебе это? Зачем ты уничтожаешь собственных потомков? — быстро проговорила девушка, понимая, что времени катастрофически мало.

Насмешливое лицо Каина вновь посуровело: на мгновение из-под идеальных черт вечно молодого вампира проступил жуткий лик древнего проклятого создания.

— Я всего лишь исправляю собственную ошибку. Я проклят и все мои дети тоже. Они могли бы исправить многовековое зло… но слишком погрязли в пороках. Это Очищение, дитя. Те, кто пройдут через него, смогут пойти по дороге искупления. Впрочем… тебя это не касается. Ты уже не вампир.

И вновь устами Долл заговорил некто другой. Некто древний и могущественный, как Каин, но в тоже время, прямо противоположный ему.

— Не ты сделал меня вампиром. И не тебе отнять это. Бессмертие вовсе не проклятие Каин, это дар, который не каждому дано вынести.

— Ты меня утомила, человеческая девочка. Слишком много ерунды говоришь, — Каин прищурился, — Мне нравится твое платье. Этот красный цвет будет означать твою кровь, что сейчас прольется.

В руке Долл неожиданно возник сверкающий золотой стилет. Не зря Флай помогла ей закрепить его на бедре, чтобы пышная юбка платья скрыла оружие.

— Считаешь меня жертвой, Каин? Пусть так. Но моя жертва будет добровольной!

С этими словами Долл резко провела кончиком лезвия по своей руке, от самого локтевого сгиба до запястья. Кровь помедлила секунду, и тут же яростно хлынула из распоротой вены… будто ей не терпелось вырваться на свободу.

Кровь была алой, как у человека… однако от нее исходило чуть заметное сияние, будто она была смешана с бриллиантовой крошкой.

Глаза вампира наполнились древним голодом — он не мог устоять перед таким соблазном, не помогал даже контроль, оттачиваемый десятками тысяч лет.

Он наклонился к девушке, и перед тем, как припасть к источнику ее невероятной крови услышал.

— Отец твой дарует тебе прощение и исцеление Каин. Если ты пожелаешь его принять…

…Девушка бледная, как фарфоровая кукла лежала распластанная на крыше средней школы города Чикаго. Над ней склонился вампир. В его голубых глазах горело отчаяние, и он упорно продолжал прикладывать свое кровоточащее запястье к ее губам… пытался вернуть к жизни.

И вдруг — чудо! Она закашлялась и неуверенно отвела его руку от своего лица.

— Все хорошо… не надо этого, — Долл замерла, словно прислушиваясь к чему-то, — Нам нужно уходить. На первом этаже начался пожар… скоро огонь разрастется. "Это Флай, — поняла она, — Пламя магическое, я знаю это. А из всех здесь присутствующих только у Драконши есть власть над этой стихией".

— Долл, милая моя… прости, прости… я не знал, что творил! Не мог сопротивляться Каину!..

— Не нужно, — мягко прошептала растроганная девушка, — Я знаю, что ты не виноват. И ты смог однажды побороть его волю, полгода назад, когда вернулся и напоил меня своей кровью.

— Да… мне удалось преодолеть затмение… ненадолго, к сожалению. Но что же с самим Предтечей? Мне казалось, ты что-то говорила о прощении…

Долл тяжело вздохнула.

— Он сам не хочет простить себя, и в тоже время не понимает своего преступления до конца… Каин вновь отказался от искупления, как и много лет назад… — в голубых глазах Алекса было недоумение, которое вампиресса не дала ему облечь в слова, — Не стоит об этом. Главное, что ты свободен. Не спрашивай как — я сама этого не знаю — моя кровь исцелила тебя…

Голов Алекса все еще был грустен. Слишком тяжким был груз того, что он успел совершить в безумии, навеянном Первым убийцей.

— Он ведь вернется?.. — с опаской спросил он. Не хотелось бы поднимать эту тему, однако что-то подсказывало, что это еще не конец. "Только один путь закончился", — возникли в голове у Долл — как недавно на языке — чьи-то чужие, но очень знакомые слова, — "Два еще впереди".

— Каин еще даст о себе знать…. Как я думаю, — она ободряюще улыбнулась, — Но у нас еще будет немного времени до этого момента.

….Пара вампиров подошли к краю крыши. Она обернулась, перед тем, как сделать шаг вперед, чтобы "слететь вниз на крыльях ночи". И увидела семаргла… Он не сказал ни слова, он знал, что так будет… Но разве это знание могло уменьшить боль, которая горела в изумрудных глазах?

Она сделала последний шаг, завершая тем самым свою первую дорогу, прощаясь со всем, что уже пройдено.

Девушка-репортер с в меру мрачным лицом произносила речь, стоя на фоне ужасно обгорелого здания.

"В результате трагического пожара в средней школе Чикаго погибло трое человек, девятнадцать серьезно пострадали. В числе погибших — дочь известного бизнесмена, Валерия Дарова". Далее кадр менялся, теперь на экране была процессия людей в черном, окружившая закрытый гроб. Кто-то вещал пафосную речь, несколько пытались утешить убитого горем отца…. Но большинство присутствующих пришли лишь затем, чтобы засветиться перед камерой. Стервятники, жадные до славы. Им было все равно, как ее добиться — появиться ли на светских раутах, на красной дорожке… или получить выгоду со смерти семнадцатилетней девочки.

— Она и ушла, устроив предварительно очередное лживое представление, — зло отметила Флай, — Мы то с тобой оба знаем, что эта девчонка жива-здорова…

— Помолчи, — сурово оборвал ее брат, но тут же ослаб, закрыв руками лицо.

— Прости, — потупилась Эос, — Наверное, сейчас не время, но… в общем, я решила остаться. Пока что, — тут же подчеркнула она, — Мне бы, конечно, очень хотелось вновь увидеть… ты знаешь кого… Несмотря на это, я не могу оставить тебя. Не сейчас.