Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

Обещание соседки и ее легкий смех заставили Леа внутренне содрогнуться. Она вспомнила название учебника, который вчера вечером штудировала блондинка и даже не хотела представлять, как будет проходить сегодняшний урок.

В лекционном зале она заняла место на последнем ряду, категорически отказываясь садиться рядом с Бри. Ей было стыдно. Будь ее воля, светлая вообще бы под парту залезла, но не солидно.

На стенах кабинета висели разнообразные плакаты, изображающие строение половых органов мужчины и женщины, картинки полового акта, разновидности поз, которые существуют. На одной, особо извращенной позе светлая даже рот открыла, неудобно изогнув голову, чтобы понять, кто и чем на ней занимается. Когда поняла, раскраснелась и стыдливо скользнула любопытным взглядом дальше. Когда она увидела ЭТО, то едва не подавилась. Картинка изображала фаллос фавна. Того самого, который, как она слышала от Кристины, помогает светлым, не сумевшим разделить дар с любимым человеком до совершеннолетия, проститься с девственностью. В сравнении с пенисом обычного мужчины он был в три раза шире, в полтора длиннее, имел повышенную волосатость и четыре яичка.

— Похвальный интерес! — раздалось над самым ухом. Девушка подскочила на месте и уставилась на незнакомку.

— Рилинда де Крюа. Можно просто Ри. Я — ваш преподаватель по сексуальному воспитанию и искусству обольщения. Да, фаллос фавна впечатляет, — согласилась женщина, магически приближая картинку со стены. — Особенно советую обратить внимание на головку, вот здесь…

— Спасибо, не стоит, — светлая отвернулась, не в силах не только разглядывать эти картинки, особенно в таком приближении, но даже слушать об этом.

— А… понимаю. Светлой девственнице страшно. Кто возьмет малышку под свое крылышко? — Бри моментально подняла руку, чем заслужила широкую улыбку преподавательницы.

Высокая, статная женщина не была худощавой. Объемная грудь, выпирающие ягодицы, тонкая талия были при ней, но при этом, как говорят мужчины, «есть за что ухватиться». Женщина явно не обременяла себя диетами, но при этом исправно занималась в тренажерном зале. В результате ей удалось достичь форм, при которых мужчины и женщины смотрели на нее с равным восхищением. А от копны распущенных золотистых волос, слегка отливающих медью, невозможно было отвести глаз. Казалось, они светились изнутри.

— Бри получает плюс пять баллов на экзамене, молодец, малышка. Напоминаю остальным. Девочки, мы должны источать дружелюбие, любовь, ласку, даже если наше задание — избавиться от объекта. Сила переводчиц — в их красоте, обаянии и умении окрутить объект. Будь он мужчиной или женщиной.

Светлая напряглась. Может ли дружелюбие Бри оказаться лишь игрой? Стало не по себе. А что, если она с улыбкой однажды ночью всадит нож ей в спину? Неужели в мире шпионов нет, и не может быть искренности? Дружбы? Взаимопомощи? Леа отказывалась в это верить. Вот, к примеру, Фарух. Он ничего не хочет от Леа, но при этом всегда протягивает руку помощи…

— Итак, сегодня мы с вами изучим техники оральных ласк. Активируем индивидуальные боксы, — преподаватель взмахнула руками, и по обе стороны от курсанток выросли матовые стены, слегка искрящиеся серебристыми искорками. Светлая с удивлением посмотрела по сторонам — другие студентки оказались отсечены, но при этом она отчетливо видела сквозь стены и преподавателя, и доску. — Теперь разбудите свои рабочие инструменты.

Светлая не сразу поняла, что понимается под рабочим инструментом и как его нужно разбудить. Она нагнулась почти к самой парте, стараясь выглянуть из-за стенок бокса, чтобы посмотреть, что там творится у других курсанток.

— О, прости, Суарес, вот твой инструмент.

В этот самый момент в нос светлой уперлось нечто мягкое и теплое. Приподняв голову, она завизжала. И визжала бы долго, если бы не закрыла свой рот ладошкой. Перед ней, грустно склонив головку к парте, лежал мужской половой орган. Самый настоящий, морщинистый, с волосками, прожилками вен и оголенной головкой. Она в страхе даже не могла глаз отвести.

— Леа, это просто член. Он станет твоим любимым инструментом, поскольку овладев техникой работы с ним, ты сможешь вить из мужчины веревки. Будь это посол какой-нибудь страны, наркобарон, политик или даже Король нашего славного королевства. Всех их объединяет одно — член! Задание всем. Приводим инструмент в рабочее состояние. Специально для Суарес, напоминаю. Есть два способа поднять то, что по каким-то причинам все еще не поднялось: визуальный и тактильный. Поскольку член не имеет глаз, в отличие от мужчины, мы работаем тактильно. Можно работать языком, губами, зубами, дуть, использовать пальцы, ладошку, ногти… Для начала, Суарес, просто возьми его в руки и проведи от головки до основания.

Брови светлой затерялись в шевелюре. Она сверлила взглядом вставшую рядом преподавательницу и не верила, что сейчас все курсантки в кабинете занимаются тем же самым. Через минуту раздался чавкающий звук, от которого Ри закрыла глаза и разве что не замурлыкала:

— Музыка для моих ушей, — пропела женщина. — Давай же, деточка, приступай.

— Э-э, — только и смогла протянуть она, глянув на свой рабочий инструмент. — Не… не могу.

— Ну, что значит не могу? У тебя есть руки, есть рот, значит можешь! Я покажу, как…

И в этот момент преподаватель взяла ладони светлой и положила на стоящий на столике член. Одним движением провела от головки до основания. Суарес поняла, что зря позавтракала перед занятием. Подавив первый рвотный позыв, она не смогла сдержать второй и выложила содержимое завтрака прямо на лакированные туфли преподавателя.

— Простите, — едва успела выпалить позеленевшая Суарес перед тем, как стрелой вылететь из кабинета. В коридоре ее скрючило над мусорной урной, где, под смех окружающих курсантов, светлая изливала из себя отношение к обезличенным мужским половым органам отдельно от тела. Ощущение неприятного тепла и мягкости никак не покидало ее пальцы, заставляя желудок вновь и вновь содрогаться от отвращения.

В это время в кабинете Блэквела

Перед тем, как отправиться на аукцион, Этан хотел завершить бумажные дела и проверить поступившие от связных документы, связанные с тремя новыми именами подозреваемых.

К тому, что некоторые девушки — именно девушки, другим подобное не дозволялось — имеют обыкновение посещать его кабинет без стука, он уже привык. И, когда дверь в очередной раз распахнулась, темный маг уже знал, что на пороге стоит Виктория.

— Я занят, — не поднимая взгляда, обозначил мужчина. — Зайди в другой раз, Виктория.

— Я не отниму много времени. Пришла, чтобы попрактиковаться и лишний раз напомнить о себе…

Виктория четко знала правила: никаких претензий, никакой ревности, а ревность к Кристине и Леа сжигала ее изнутри. Единственный способ унять этот пожар — быть с Блэквелом, быть желанной, доставлять ему удовольствие. К его телу допускались лишь избранные, и блондинке требовалось знать, что она все еще входит в этот круг. Поэтому кошкой быстро пересекла кабинет, и, подняв подол обтягивающего сливового платья, опустилась на колени. Этан в изумлении поднял брови, но вскоре разгадал задумку девушки.

— Не сейчас, я действительно занят.

— Ничего страшного, — убеждала она, забираясь под стол. — Тебе ничего не придется делать. Даже не нужно отвлекаться от своего занятия…

Звякнула молния на обтягивающих джинсах. Не сводя с черных глаз своего взгляда, Виктория отточенным движением скользнула ладошкой в раскрытую ширинку. Она знала — Этан не носит белья и сейчас наслаждалась этим знанием, поглаживая его там, куда другие девушки доступа не имеют.

Прикрыв от удовольствия глаза, Блэквел откинулся на спинку стула. В конце концов, он принял решение, что с Суарес у него покончено. Он здоровый молодой мужчина без обязательств, почему не воспользоваться столь щедрым предложением постоянной подружки? Виктория удобна: знает правила, не навязывается с лишней болтовней и понимает, когда стоит уйти. И почему он мысленно ищет оправдания своему поведению? Суарес… сейчас под столом сидит шикарная статная блондинка, настолько искусная в постели, что он может кончить с ней три, а то и четыре раза за ночь, но перед его взором, стоит закрыть глаза, встает образ маленькой хрупкой девчонки, с растрепанными волосами и глазами раненого олененка. Язычок девушки ловко пробежался от уздечки до основания, она чуть прикусила яички и застонала от удовольствия, чувствуя, как под ее ласками твердеет плоть желанного мужчины, наливается кровью, становится больше.