Двор чудес - Кестер Грант

– Но ты… ты не такая, как они, правда? Ты котенок, который взял в лапы плеть. Кошка, напавшая на барона гильдии. Единственная, кто посмел пойти против Тигра, – говорит он.

Он наклоняется ближе, его губы почти касаются моего уха. Изо всех сил стараюсь не дрожать.

– Знаешь, на кого ты похожа?

В его голосе слышится теплота.

– Ты похожа на меня.

Тигр отстраняется и смотрит мне в лицо, на котором отражается недоверие. Он улыбается.

– Кто еще, кроме нас с тобой, мог каждый день в течение прошедших двух лет думать об Этти? Кто еще провел столько часов, размышляя, как ее вернуть? Мы с тобой одинаковые. Я собираюсь уничтожить ее, – продолжает он, – не потому что этого хочу; сейчас уже нет. Она миленькая вещица, такая же, как все милые вещицы. Но я уничтожу ее ради тебя, потому что хочу увидеть, как ты станешь ужасным, беззаконным, бесчестным существом. Хочу увидеть, как ты сломаешься и изменишься. Станешь такой же, как я.

Он поднимает мое лицо, взяв за подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Сегодня ты возродишься. Возродишься в крови, боли и ярости.

Чувствую его горячее дыхание у себя на щеке, когда он шепчет:

– В конце концов, ты убила Отца своей гильдии. Тебе уже недалеко. Ты просто маленькое чудовище, которое еще не отрастило все свои клыки.

Замечаю легкое движение за спиной у Тигра. Он забыл про Этти, потому что для него она всего-навсего слабая, милая вещица.

Глупец.

Несколько лет назад я научила ее освобождаться из пут, и вот она стоит на ногах позади Тигра и Тенардье и приближается уверенными, бесшумными шагами. В ее руке – кинжал, который я дала. Все это время она постоянно натачивала его.

Лицо Тигра озаряется улыбкой, когда он продолжает:

– Я говорил тебе, Котенок, мы одинаковые. Ты такая же, как я.

– Она совсем не такая, как вы! – В голосе Этти слышится неприкрытая ненависть.

Тигр оборачивается, но слишком поздно: собрав все свои скромные силы, Этти вонзает острие кинжала в его улыбающуюся щеку.

Он жутко кричит. С громким стуком падает навзничь, кровь брызжет во все стороны. Этти хочет подойти ко мне, но Тенардье, хоть и с расширившимися от изумления глазами, все-таки направляет на нее дуло пистолета. Я пытаюсь запрыгнуть ему на спину, но у меня повреждена нога, а у него прекрасно развиты все инстинкты. Он швыряет меня через всю комнату, и я падаю лицом вниз.

Оглушенная воплями Тигра, пытаюсь приподняться на здоровой руке, но от боли кружится голова, и я еле шевелюсь.

Забавно, какие странные детали мы начинаем подмечать, когда над нами нависает смертельная опасность. Ясно вижу структуру дерева на дощатом полу, проглядывающем между толстыми османскими коврами. Вижу шнурки ботинок одной из Сестер, сидящей в тени напротив меня; обращаю внимание на ее поношенное голубое шелковое платье, уже рассыпающееся на куски, подшитое по подолу неровными большими стежками. Я хмурюсь, пытаясь сосредоточиться на этой строчке.

«Я знаю эти стежки», – думаю потрясенно.

Смотрю на ее лицо, и сердце сжимается.

Азельма.

Моя сестра.

Конечно, она здесь. Конечно, Тигр привел ее, чтобы помучить меня.

Волосы прилипли у нее к лицу, в руках она сжимает шприц. Но ее глаза… Она смотрит на меня. Фокусирует взгляд на моем лице.

Она видит меня!

Она знает, кто я такая. Ее губы шевелятся, когда она беззвучно произносит мое имя. Она видит, что моя рука висит безжизненной плетью вдоль тела. Видит мою раненую ногу, покрытую темной кровью. Потом поднимает взгляд на вопящего Тигра. И я вижу в ее глазах странный блеск.

Она кладет шприц на пол и подталкивает ко мне. Хватаю его здоровой рукой, прижимаю к ноге и медленно поднимаюсь. Она смотрит на меня голодными глазами. Мне удается встать, и я снова смотрю на шприц. Он полон.

Тигр кричит Тенардье что-то нечленораздельное. Он зажал щеку руками, но трудно говорить четко, когда у тебя в щеке зияющая дыра. Он весь залит кровью, а его слова невозможно разобрать. Тенардье смотрит на него, сжимая в руке пистолет и наклонив голову набок, как собака, размышляющая над дальнейшими действиями.

– Пристрели ее! – выдавливает Тигр, а изо рта у него течет кровь. Этот приказ, по крайней мере, понятен.

Этти стоит в углу, как оружие сжимая в руке высокий деревянный канделябр. В ее руках он кажется особенно тяжелым, и она держит его совершенно неправильно.

– Я всегда на стороне победителей, – спокойно говорит Тенардье Тигру. – А сейчас, кажется, ты не побеждаешь.

И к величайшему ужасу Тигра, Тенардье затыкает пистолет обратно за пояс и смотрит на меня.

– Я не держу на тебя зла, – весело говорит он. – Если ты выживешь сегодня ночью, я сделаю тебя Мастером Воров.

И в последний раз улыбнувшись, он выходит из комнаты.

Этти приближается к Тигру, волоча за собой канделябр. Тот низко пригнулся, как борец перед боем. Глаза бешено вращаются, скорее от гнева, чем от боли. Даже раненый он страшен.

Этти смотрит настороженно, широко раскрытыми глазами. Он бросается на нее, она замахивается лампой. Но подсвечник слишком тяжел для нее. Тигр наваливается сверху, с громким стуком отшвыривает ее к стене и пытается вырвать оружие из рук. Она визжит и кричит, как мегера, а потому он не замечает, как я ползу к нему через комнату. Потом он чувствует укол иглы в шею; яд быстро попадает в кровь, и его собственное оружие теперь работает против него.

Поднявшись, он отталкивает меня. Один удар – и я уже на полу. Он хватается за шприц и выдергивает его из шеи. Но наркотик очень силен, и он уже начинает действовать. Тигр оступается, как раненое животное, ему тяжело стоять. Его движения замедляются, он выглядит довольно глупо и уже совсем не так страшно.

Этти стоит, крепко сжимая в руке канделябр. Она уже замахнулась, но Тигр даже не видит ее, он ослеплен болью, сбит с ног головокружением. Она наносит ему удар по голове, и на этот раз он обрушивается на Тигра со всей силы. Он падает на пол, руки и ноги дрожат; он пытается что-то сказать, но мы слышим только животный рык. Этти приближается к нему и снова заносит над головой свое оружие. Бьет по спине. Закричав от боли, он пытается отползти от нее. Но она следует за ним, как ангел мести, и еще раз поднимает светильник над головой; ее глаза полны слез и ненависти, когда она обрушивает на Тигра третий удар.

– Этти… – Она