Меж двух огней - Мстислав Константинович Коган

не бедная, спасибо товарищу капитану. И шею гнуть не приходится, тоже благодаря ему. Вот только далеко не во всех отрядах оно так. Да и есть одна вещь, неизменная для всех, — он на мгновение замолчал и покачал головой, — Все наёмники заканчивают одинаково. С кинжалом в брюхе в ближайшей канаве. Нужна тебе такая судьба?

— А у них… — новенький кивнул на нас, — Тоже…

— Тоже, — кивнул Освальд, — Может быть даже хуже, чем у всех прочих. Нас хотя-бы на вилы поднять не пытаются. Но нам и вправду интересно, что сподвигло тебя? У тебя, поди и невеста есть?

— Есть, — кивнул Эрих, — Я даже просил её руки. Сама она была только за, но вот родители отказали. Негоже, говорят купеческой дочке выходить замуж за какого-то там рыбака. Мол, это… Тьфу блин, забыл слово… Мезаньянс…

— Мезальянс, — подсказала Айлин. И откуда она таких слов нахваталась. Впрочем, я сам ей говорил, что нам надо изучить местную культуру и обычаи как можно скорее. Видать, восприняла мои слова всерьёз и понемногу взялась за дело.

— Во, точно, — закивал он, — Мезальянс. Ну я и подумал, что ежели я через три-четыре года вернусь не рыбаком, а прославленным воином, да ещё и при каком-никаком богатстве, то…

Он не договорил. Остальная тройка сопровождавших нас бойцов дружно рассмеялась, даже не пытаясь скрывать то, что думают о его словах и рассуждения.

— Так вот в чём дело, — давясь смехом бросил Освальд, — Да, парень. Ты и правда наивный дурак.

Эрих надулся. Надулся, словно подросток, которому взрослый, умудрённый жизнью человек указал на очевидную глупость. Глупость, очевидную даже ему самому, но которую он отчаянно не хотел признавать. Ведь это бы сильно уязвило непомерную гордость, тоже свойственную восемнадцати-двадцатилетним юношам.

Мда, а давно ли я сам таким был? Ещё каких-то полгода назад я бы наверняка рассуждал точно так же. И питал бы те же самые иллюзии. Да уж… Война очень быстро сбивает с тебя и спесь и розовые очки романтика. Да и, похоже что старит. Мне дай то бог двадцать семь стукнет, а рассуждаю уже словно какой-то дед.

— Из-за влюблённости мы и правда совершаем порой большие глупости, — пожал плечами я, покосившись на Айлин, — Например тащимся в кишащее монстрами подземелье, при том что страдаем клаустрофобией?

Девушка недовольно фыркнула. Впрочем, она, как обычно, не дала мне закончить мысль, восприняв её как упрёк.

— Вот только стоит ли сожалеть о таких ошибках и глупостях? — не обращая на недовольство девушки никакого внимания продолжил я, — Ведь именно они нас делают теми, кто мы есть сейчас. Конечно, если мы извлекаем из них хоть какие-то уроки.

— Верно говоришь, командир, — кивнул Освальд, но тут же покачал головой, — Вот только сказать так можно далеко не про всякие ошибки. Сомневаюсь, что те, кто потерял на недавней войне руки или ноги, прельстившись королевским золотом, теперь не сожалеют о своём выборе и не хотят повернуть время вспять. И у них есть вполне резонная причина для таких сожалений. Она им каждый день о себе напоминает культёй. А то и несколькими сразу.

С этим тоже трудно было поспорить. Вот только чем наёмники отличаются от тех дураков, что пошли на чужую войну ради золота? Хороший, конечно, вопрос.

Через канал были перекинуты арки нескольких узеньких мостиков. На тех, что подальше толпился народ. Купцы, богато разодетые дворяне и даже парочка ремесленников стояли в двух довольно длинных очередях и ждали разрешения войти в верхнюю часть города. Нам же в этот раз повезло. Со стороны торговой площади пришли лишь парочка купцов, которые уже перебрались на ту сторону канала и теперь отчаянно ругались со стражей, преградившей им в проход в золотой квартал.

— У нас есть разрешение и грамота выписанная самим господином Яношем! — голосил один из них, — Это произвол! Вы не имеете права! Мы вам не чернь и не пьянь какая!

— Простите, господин, но приказ есть приказ. Из-за недавних нападений пропускаем только тех, у кого есть жильё в верхнем золотом квартале, или тех, за кого поручился гражданин, проживающий там. Как обзаведётесь тем или другим, так и приходите, а пока не отнимайте наше время и свалите с глаз долой, пока мы собак не спустили!

— Да я сам на тебя собак спущу! — прокричал торгаш, — У меня есть связи. Стоит мне за них дёрнуть…

— Пойдем, Альрик, — второй торгаш положил руку на плечо кричавшему и буквально силой повёл его назад, — Не нужно кричать. Лучше дёрни за эти самые связи. Пусть проведёт пару ночей в холодной, глядишь и в разум придёт.

— Смотрите, как бы мы вас сами в холодную не упекли, дергуны херовы, — крикнул им в спину командир стражи и перевёл свой, полный раздражения взгляд на нас, — Так. А вы ещё кто такие, и что здесь забыли?

За его спиной тут же нарисовался отряд из восьми солдат. Пузатые, начищенные до зеркального блеска кирасы, островерхие кабассеты и острия гвизарм направленные в нашу сторону. А чуть подальше в бойницах барбакана мелькали шапели нескольких стрелков и изогнутые рога взведённых арбалетов. На охрану знать не поскупилась.

— Сир Генри Отважный со спутниками. По приглашению… — я покосился на Айлин. Та поняла мой намёк правильно. Достала из сумки грамоту и хотела было начать читать вслух, как вдруг её перебил голос, донёсшийся откуда-то из-за спины стражников.

— По приглашению Байрона из Торбруне, — голос был низким и слегка хрипловатым. Принадлежал невысокому человеку в тёмно-бирюзовом дублете и таком же берете с гусиным пером, — Удачно, что вы подошли именно к морским воротам. Иначе мне пришлось бы вас искать, — он протолкнулся сквозь стражников. Остановился и накручивая длинный ус на указательный палец правой руки, окинул нас оценивающим взглядом. Затем выдал, — Ну да, почти так он мне вас и описывал. Разве, что говорил, мол одеты вы будете безвкусно, словно кметы какие. Так я вас и должен был опознать, но…

— Мы обновили гардероб со времени нашего последнего разговора, — пожал плечами я.

— И это правильно, — кивнул незнакомец, — Негоже знатным с чернью всякой путаться и на неё походить.

Алвор презрительно скривился и сплюнул прямо под ноги незнакомцу. Тот брезгливо покосился на него, отступил на полшага назад и продолжил,