Еще ближе (СИ) - Юлия Леру

— Смерть была слишком кстати. Как будто его убили на расстоянии, — продолжил Чим.

Мы одновременно посмотрели друг на друга, осененные общей догадкой.

— Как думаешь, он был здесь в истинном воплощении? — спросила я.

Он кивнул.

— Да. Я тоже подумал о том же. Думаю, от него просто избавились. Потому он и вел себя так. Знал. Злился, но сделать ничего не мог.

— Почему он не перешел? — Я покачала головой. — Ну, конечно. Узы держали его здесь. Браслеты не позволили бы ему перейти.

— Думаешь, он врал? Или говорил правду?

— Мы узнаем только на практике. Если вообще узнаем. Он ведь сказал, у них были разные задачи. Но не думаю, что этому «Паназееву» в одиночку поручили нас убрать. Слишком рискованно.

Мы пошли к остановке, решив добраться назад самостоятельно. Приближалось время обеда, а там уже и время начала нашего дежурства. Вампир, контролировавший допрос, сказал, что к нам никаких претензий нет, что у них есть запись с видеокамеры, так что мы спокойно можем идти отдыхать и готовиться к работе.

Что мы и сделали. Я поела, подзарядила телефон и остаток дня до пяти часов играла в какую-то незамысловатую аркаду. Мысли о последних словах демонокровки не выходили у меня из головы, но я понимала, что сакрального смысла в них нет никакого.

«Вот и смерть, — сказал он. — От тебя так же избавятся. От тебя тоже».

Мое истинное воплощение в безопасности, сразу же сказала я себе. Кто может от меня избавиться? В Снежном мире о мертвой зоне знала горстка людей из моей деревни да Трайн. Эта зона была запретной, знания о ней передавались из уст в уста от матери к дочери, от отца к сыну. Чужакам было запрещено о ней рассказывать, туда запрещено было водить детей и приезжих. Даже в Белом мире о ней не знали, хоть официально Снежный мир уже и перестал быть Нулевым, то есть, потенциально вражеским.

Но я не могла не думать об этом. Не впервые уже у меня возникало желание перейти в Снежный мир — просто, чтобы убедиться в том, что с Одн-ной все нормально, что ее не везут на санях куда-нибудь в Бур-Диган, чтобы продать там демонопоклонникам за хорошие деньги. Ведь нашли же мое тело вампиры-предатели шестнадцать лет назад. Ведь поместили же меня в железный ящик и передали потом Ра’шу, о существовании которого я тогда не знала.

Чим находился здесь в истинном воплощении, и ему ничего не угрожало — кроме смерти, которая покончит с ним раз и навсегда, прихватив вместе с этим еще кучу вторичных воплощений из других миров. Наверное, я зря искала в словах демона какой-то намек. Истинные воплощения нельзя было обнаружить каким-нибудь сканированием, они проявлялись чаще всего только после смерти какого-то из ложных, когда душу перебрасывало из одной ипостаси в другую.

Вряд ли демонопоклонники нашли другой способ. Это ангелы могли чувствовать всех своих собратьев на расстоянии пары десятков звездных систем. Люди не знали о том, что существуют одновременно в нескольких местах. Хотя это, может, и к лучшему.

Мысли путались, рассуждения казались нелогичными, и в конце концов, я загнала беспокойство в дальний уголок мозга. До лучших времен.

Конечно, в институте уже знали о провале допроса. Сатри и Берк шепнули нам на выходе, что Ирина рвет и мечет, и буквально через минуту мы и сами в этом убедились.

— Авторизация. Не задерживайте, пожалуйста!

Мы уселись в кресла под пристальным взглядом угловатой девочки-подростка из Сферы, и я даже не сразу поняла, что вижу перед собой повзрослевшего демона. От удивления я замерла в кресле, и Ирина сразу же отреагировала.

— Нина, соберитесь уже. Вы как будто привидение увидели. У вас на энцефалограмме волны так и пляшут.

— Да, извините, — пробормотала я.

— Чим, пожалуйста, сядьте, как подобает. Вовсе не обязательно разводить ноги. У меня нет желания любоваться вашими гениталиями.

— Вот стерва, — одними губами прошептал он.

Я бросила на него быстрый взгляд и повернулась к девочке, которая стояла в Сфере, не отводя от нас своих серых глаз.

Стройное тельце, длинные каштановые волосы, огромные глаза, в которых плясали молнии — демон очень изменилась. Наноботы залечили рану на ее лбу, но, увидев меня, она медленно поднесла ко лбу руку и провела по коже там, где вчера ударилась.

— Мне больно из-за вас. — Ее губы шевелились, и это больше не был голос ребенка. Я слышала ломающийся, дикий от ярости голос подростка. — Вы причинили мне боль! Выпустите меня отсюда. Я не хочу здесь находиться. Что я сделала вам? Что плохого я вам сделала!

— Нина, вы так и будете сидеть истуканом? Успокойте ее, немедленно!

Я глубоко вдохнула и направила в Сферу свою волну.

Верь нам. Мы не причиним тебе боли. Верь нам. Мы друзья. Верь нам.

Девочка смотрела на меня, чуть приоткрыв рот. Потом покачала головой и отступила на шаг. Снова раздался ее голос, и теперь я услышала в нем не просто злость. В нем было презрение.

— Как же ты можешь называть себя моим другом, если держишь меня здесь? Почему ты внушаешь мне все это, а не скажешь в глаза? Ведь я тебе не внушаю. Я просто говорю с тобой.

— Сфера фиксирует внушение, демон пытается вас одурачить, — сказала Ирина.

Я только покачала головой.

— Тебе лучше не пытаться…

— Нина, вы нарушаете протокол! — Кажется, я готова была ее возненавидеть. — С демоном нельзя разговаривать. Вы работаете внушением. Запомните это, вну-ше-ни-ем!

— Поняла, простите.

Я снова посмотрела на девочку, которая внимательно за нами наблюдала. Она, похоже, поняла, что я попыталась заговорить с ней — прижалась к стеклу, уставилась на мои губы, словно пытаясь прочитать по ним, что я сказала. Когда я замолчала, она снова отошла.

— Если вы мне не враги, отпустите меня. Я не причиню вам вреда. Я не пролью крови. Отпустите меня, и я не буду вам ничего внушать.

Все эти увещевания были мне знакомы, и я немного расслабилась. Девочка уговаривала сначала меня, потом переключилась на Чима. Ее огромные фиалковые глаза смотрели жалобно и то и дело наполнялись слезами. Мне с трудом удавалось уговаривать себя не верить, так