Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Разное » О свободе воли. Об основе морали - Артур Шопенгауэр

О свободе воли. Об основе морали - Артур Шопенгауэр

Читать онлайн О свободе воли. Об основе морали - Артур Шопенгауэр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 104
Перейти на страницу:
ребячливо и нелепо, что может, с целью только над этим посмеяться, прийти искушение броситься в объятия к дьяволу и вместе с Талейраном[360] сказать: «L’homme a refu la parole pour pouvoir cacher sa pensee»[361]. Кантовское при всяком случае выставляемое напоказ, безусловное и безграничное отвращение ко лжи основано или на аффектации, или на предрассудке: в той главе своего «Учения о добродетели», где говорится о лжи[362] он, правда, прилагает к ней все ругательные эпитеты, но он нигде не приводит никакого подлинного основания в пользу ее порочности, что, однако, было бы действеннее. Декламировать легче, чем доказывать, морализировать легче, чем быть искренним. Кант сделал бы лучше, если бы обратил это свое особое рвение против злорадства: оно, а не ложь – действительно дьявольский порок. Ибо оно – прямая противоположность состраданию и есть не что иное, как бессильная жестокость, которая, не будучи способна сама производить страдания, с такой охотой наблюдаемые ею у других, благодарит случай, производящий их вместо нее. Если, по принципам рыцарской чести, упрек во лжи признается настолько тяжким, что его можно смыть, собственно, только кровью сделавшего его, то это зависит не от того, чтобы ложь была несправедливой, так как тогда таким же тяжким оскорблением должно было бы быть и обвинение в несправедливости, осуществленной путем насилия, чего, как известно, нет; но причина здесь та, что, по принципу рыцарской чести, право основывается собственно на насилии, и кто поэтому, чтобы совершить несправедливость, прибегает ко лжи, тот доказывает, что у него нет силы или нужного для ее применения мужества. Всякая ложь свидетельствует о страхе – вот что делает ее позорной.

§ 18. Добродетель человеколюбия

Итак, справедливость – первая и самая существенная кардинальная добродетель. Ее признавали такой и философы древности, хотя они ставили рядом с ней три другие, неудачно выбранные добродетели[363]. Напротив, человеколюбие (caritas, agape[364]) они еще не признавали за добродетель, даже наиболее высоко поднявшийся в морали Платон доходит все-таки только до добровольной, бескорыстной справедливости. Практически и фактически человеколюбие, правда, существовало во все времена, но теоретически выражено и выставлено формально в качестве добродетели, притом величайшей из всех, распространено даже и на врагов было оно впервые христианством, в чем именно и заключается наивысшая заслуга последнего, хотя только относительно Европы, так как в Азии уже за тысячи лет раньше безграничная любовь к ближнему была предметом как учения и предписания, так и практики: ее неустанно проповедуют Веды и Дхарма-шастра, Итихасы и Пураны, а также учение Будды Шакья-Муни[365]. И если мы разберемся строже, то и у древних встретятся следы поощрения к человеколюбию, например, у Цицерона в «De finibus bonorum et malorum», V, 23; даже у Пифагора, по Ямвлиху, в «De vita Pythagorae», гл. 33. Я должен теперь сделать философское выведение этой добродетели из моего принципа.

Вторая степень, в какой через фактически доказанный выше, хотя в своем источнике таинственный процесс сострадания чужое страдание само по себе и как таковое непосредственно становится моим мотивом, ясно отличается от первой положительным характером возникающих из нее поступков, здесь сострадание не только удерживает меня от ущемления другого, но даже побуждает меня помогать ему. Теперь в зависимости от того, насколько, с одной стороны, живо и глубоко чувствуется это непосредственное участие, а с другой – насколько чужая беда велика и настоятельна, этот чисто моральный мотив побудит меня к большей или меньшей жертве ради нужды или горя других – жертве, которая может состоять в напряжении моих телесных или духовных сил на их пользу, в моей собственности, в моем здоровье, свободе, даже в моей жизни. Здесь, следовательно, в непосредственном участии, ни на какую аргументацию не опирающемся и в ней не нуждающемся, лежит единственно истинный источник человеколюбия, caritas, agape, т. е. той добродетели, принцип которой «Omnes, quantum potes, juva»[366] и из которой получается все, что этика предписывает под именем обязанностей добродетели, обязанностей любви, несовершенных обязанностей. Это вполне непосредственное, даже как бы инстинктивное участие в чужом страдании, т. е. сострадание, есть единственный источник таких поступков, если они должны иметь моральную ценность, т. е. быть чистыми от всяких эгоистических мотивов и именно поэтому пробуждать в нас самих то внутреннее удовлетворение, которое называют доброй, удовлетворенной, одобряющей совестью; они должны также возбуждать и в зрителе своеобразное сочувствие, уважение, удивление и даже смиренную мысль о собственном несовершенстве – мысль, которая есть неоспоримый факт. Если же добрый поступок обусловлен каким-нибудь другим мотивом, то он не может быть никаким иным, кроме как эгоистичным, разве только он идет еще далее и имеет даже злобный характер. Ибо соответственно установленным выше первопружинам всех поступков, а именно эгоизму, злобе и состраданию, мотивы, какие могут вообще руководить людьми, можно подвести под три вполне общих и высших класса: 1) собственное благо; 2) чужое зло, 3) чужое благо. Если теперь мотив какого-либо доброго действия не принадлежит к третьему классу, то он непременно должен относиться к первому или второму. Последнее действительно иногда бывает, когда, например, я делаю добро одному, чтобы уязвить другого, которому я его не делаю, и дать ему еще сильнее почувствовать его страдание, или также чтобы посрамить третьего, который добра ему не делает, или, наконец, чтобы тем унизить того, кому я это добро делаю. Первое же встречается гораздо чаще, именно коль скоро я при добром деянии хотя бы самым отдаленным образом и самым окольным путем имею в виду свое собственное благо, следовательно – когда мною руководит расчет на награду в этом или в ином мире или желание приобрести высокий почет и славу благородного сердца, или соображение, что тот, кому я помогаю сегодня, некогда может в свой черед помочь мне или иным образом быть мне полезным и пригодным; наконец, также если меня побуждает мысль, что должен поддерживаться принцип благородства или благотворительности, так как ведь и мне он когда-нибудь может сослужить службу, – словом, коль скоро моя цель – какая-нибудь иная, а не всецело только чисто объективная, желание помочь другому, вырвать его из его беды и стесненных обстоятельств, освободить его от его страдания; и ничего сверх этого и наряду с этим! Только тогда, и исключительно только тогда, я действительно проявил человеколюбие, caritas, agape, проповедь которой составляет великую отличительную заслугу христианства. Но как раз те предписания, какие Евангелие присоединяет к своей заповеди любви: «Me gnoto e aristera soy ti poici e dexia soy»[367] – и тому

1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 104
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать О свободе воли. Об основе морали - Артур Шопенгауэр торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит