Балтийские стражи - Константин Николаевич Буланов

И все же в Массауа были отправлены новые войска и корабли, но лишь затем, чтобы взять под контроль те границы, что должны были определиться во время проведения мирных переговоров. Понесенные в боях потери и так слишком сильно подорвали престиж страны, чтобы кто-либо решился рискнуть, развязать новый раунд боевых действий и тоже проиграть. Но и оставлять в руках абиссинцев тот же Асэб было никак невозможно. Возникла патовая ситуация, когда всем участвующим сторонам требовалось заключить мир, но вопрос принадлежности территорий куда больше беспокоивший засуетившихся англичан, нежели самих итальянцев, не позволял поставить свои подписи под мирным договором. Даже не смотря на охлаждение отношений в англо-итальянских отношениях, имевшее место в последнее время, выходцы из Туманного Альбиона не постеснялись откровенно навязывать Министру иностранных дел Италии свое видение ситуации. И лишь прямое вмешательство двух монархов — Умберто I, у которого протестующие против войны горожане едва ли не жили на лужайке дворца и Александра III, оставшегося весьма недовольным откровенным издевательством над его наследником выступавшим в качестве посредника, обменявшихся за спиной всех вовлеченных в переговоры персон парой личных писем, позволило, наконец, закончить тот фарс, что назывался мирными переговорами.

В результате 9 мая 1896 года был подписан мирный договор, по которому Италия, уплатив контрибуцию в 10 миллионов лир, признавала независимость Абиссинии и ее новые границы, а также внесение всех потребных изменений в Уччальский договор. Впервые в новой истории европейская держава была вынуждена признать поражение перед африканской страной. Естественно, официально ни о каком поражении не было произнесено ни одного слова, но все и так было прекрасно понятно без слов. Провинция Дэбуб-Кэй-Бахри сохранялась в составе Эритрейской колонии Италии, но город Асэб с территориями простирающимися до французских владений на юге, Абиссинии на западе и проходящие по сороковой параллели на севере передавались на 99 лет в аренду частному пароходству «Иениш и Ко» за символическую плату — 1 лира в год. И то, что уже на следующий день между пароходством и Российской Империей было подписано соглашение о переуступке прав аренды большей части этих территорий, не смутило никого. В свое время итальянцы поступили точно так же. Правда, ради приличия, они подождали десяток лет, прежде чем начать экспансию в Эритрею. Удивляло другое — почему в свое время Российская Империя не вступилась за своих в Джибути, позволив французам выдворить переселенцев с применением силы. Так ли русские дорожили своим союзом с французами, что решили не нагнетать обстановку? Все же климатические условия в Джибути и таковые вокруг Асэба разнились как рай и ад. Пустынное пекло эритрейских земель не шло ни в какое сравнение с цветущими лесами и полями Джибути. Или, получив чувствительный и неприятный урок в первый раз, к новой попытке закрепиться на африканском континенте русские подготовились куда более серьезно? Всем оставалось только гадать, поскольку император Александр III хранил гробовое молчание даже в кругу семьи.

Отдельным протоколом было подписано соглашение на возврат всех захваченных у Асэба в плен военнослужащих и гражданских лиц в обмен на отказ Италии от прав на потерянные суда и корабли в пользу пароходство «Иениш и Ко». И как всегда, в целях прикрытия итальянского правительства, официально Иениш приобрел право на разборку на металл всех затонувших во время войны итальянских кораблей всего за 10 тысяч лир. Для любого понимающего человека эти деньги были смешными — даже один единственный минный крейсер в виде металлолома стоил в сто раз дороже, но итальянское правительство замяло вопрос, заявив, что нанимать для подъема погибших кораблей судоподъемную компанию выйдет слишком накладно и возможный возврат в строй устаревших кораблей не покроет затраченных средств. Куда дешевле было бы построить пару новых крейсеров. Причем, собранная итальянцами комиссия признала потопленными и лежащие на мелководье «Пьемон», «Вольтурно», «Конфьенца» и «Поллюс», которые притопили вместе специально к ее прибытию в Асэб. Исключения сделали лишь для тех кораблей, что упокоились на дне бухты Массауа, поскольку присваивать себе еще и эти корабли виделось бы крайней степенью наглости.

В результате, официально все выглядело чинно и благородно, но тот факт, что сильно изменившийся Александр III в очередной раз умудрился провернуть все столь элегантно, что подкопаться оказалось попросту невозможно, вводил многих в шок и глубокую задумчивость. Слишком рано его стали списывать со счетов, в результате чего проморгали столь великолепно исполненные игры. Дважды за последние три года он умудрился продемонстрировать возможности и ресурсы опосредованного влияния на развитие боевых действий в конфликтах затрагивающих интересы его империи путем приложения минимальных сил. Причем, никаких официальных сил в самый разгар событий не применялось, они появлялись лишь под конец, чтобы зафиксировать достигнутые небольшой группой частных лиц результаты. И те, кто уже начинал вовсю примерять корону на голову Николая, были вынуждены кардинально пересмотреть свои взгляды на ближайшее будущее. А также обратить куда более пристальное внимание на скромного отставного капитана 1-го ранга, якобы находящегося в опале.

Глава 7

Сколько ниточка ни вьется…

Медленно раскачиваясь с носков на пятки и обратно, Иван с весьма скептическим взглядом рассматривал аппарат, который его создатели окрестили первым русским автомобилем с двигателем внутреннего сгорания. Не смотря на факт появления первенца этого вида транспорта в далекой Германии еще 11 лет назад, автомобиль все еще оставался невиданным чудом не только для русского населения, но и практически всех европейских гостей почтивших своим вниманием открывшуюся выставку. Впрочем, никто из тех, кто уже успел с интересом осмотреть или просто кинуть мимолетный взгляд на снабженную двигателем внутреннего сгорания пролетку, в принципе не мог себе представить, что будущее именно за потомками сего несколько несуразного результата труда двух гениальных инженеров и десятка рабочих. Впрочем, скорее всего, несуразным этот автомобиль казался только самому Ивану и сопровождавшему его Виктору Христофоровичу, который, в свое время, смог увидеть фотографии техники будущего. Для всех же остальных изделие господ Яковлева и Фрезе выглядело вполне нормально — в духе эпохи.

Как и многие другие экспонаты, первый русский автомобиль Иван смог увидеть на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде, подготовка которой началась по приказу императора еще в августе ныне уже далекого 1893 года. Подобные ей мероприятия уже не единожды проводились в России в целях стимулирования как экономического, так и технологического развития страны. И нельзя было сказать, что эти выставки обходились государству дешево. Особенно сие касалось данной, шестнадцатой по счету, и впервые проводимой