Возвращение в Гильдию - Василий Блюм

Солнце поднялось выше, начало припекать головы, но внизу, по-прежнему, царила прохлада, замшелые стены прогревались медленно, с неохотой напитываясь живительным теплом, и каждый раз, проходя через затененные участки, путники невольно ежились, ощущая сырое дыхание глубинной части лабиринта.

Осторожно обогнув очередной провал, чернеющий под водой хищной пастью, Себия поинтересовалась у идущего рядом проводника:

— Вам никогда не было интересно, кто построил все это?

Тот ответил не задумываясь:

— Это остатки древней цивилизации. — Отвечая на удивленный взгляд подземницы, пояснил: — Шаман рассказывал, что когда-то мир был совсем другим, и населяющим его существам было несложно построить то, о чем сейчас и подумать страшно.

Второй проводник откликнулся эхом:

— В разных частях болота до сих пор можно встретить остатки удивительных сооружений. Некоторые почти полностью ушли под воду, другие, как вот это, — он обвел рукой вокруг, — по-прежнему стоят на поверхности.

— И все они также опасны, как Лабиринт? — ехидно поинтересовался Зола.

Проводник уже было открыл рот для ответа, но вдруг застыл. На его лице возникло странное выражение, словно он пытался вспомнить нечто очень важное, но никак не мог. С его напарником творилось то же самое. Охотники завертелись на месте, лихорадочно оглядываясь по сторонам, затем, словно сговорившись, устремились вперед, по очереди скрывшись в разломе стены.

С удивлением переглянувшись, наемники устремились следом. Сперва никто не понимал в чем дело, охотники двигались быстро и на вопросы не отвечали, но вскоре лихорадочное возбуждение овладело и остальными. У каждого возникло непреодолимое желание идти, как можно быстрее, казалось, впереди ожидает нечто необычное, и настолько важное, что хотелось бежать, лететь, мчаться стремглав, только бы не упустить нечто, что бывает лишь однажды.

Грохоча и вспенивая воду, отряд вырвался из тесного переплетения коридоров. Впереди открылась просторная затопленая площадка. Недвижимая водная гладь манила прохладой, приглашая расслабить уставшие мышцы, а в центре, переливаясь всеми цветами радуги, колыхался огромный бутон. Тонкие лепестки чуть заметно дрожали, не позволяя отвести взгляд, дивный аромат будоражил обоняние, а над бутоном, в прозрачном воздухе, переливаясь перламутром, замерли пылинки.

Путники на мгновение остановились, пораженные, но ноги помимо воли уже несли их к чудесному созданию. Ушей коснулась чарующая мелодия, а в груди защемило от счастья, ведь они могли пройти мимо, не обратить внимания, попросту не заметить этого чуда, от одного соседства с которым, душа погружалась в бездны счастья, наслаждаясь неземным покоем и умиротворением.

Один из проводников протянул руки к удивительному созданию, в безумном желании слиться с волшебным существом в бесконечном экстазе. Словно повинуясь его желанию, лепестки мягко раздвинулись, в теле бутона возникла щель, шелковистые губы разошлись, протаяла кроваво-красная сердцевина, испещренная фиолетовыми жилками ткань истекали соком, завораживали взгляд мерным колыханием.

Со счастливым вздохом охотник сложил руки на груди, и шагнул в щель, ставшую к этому времени достаточно большой, чтобы пропустить могучего болотника. Цветок содрогнулся, испещренные сосудами стенки сократились, а лепестки задрожали, словно в экстазе. Второй охотник последовал за товарищем, и вновь дрожание лепестков и удовлетворенное содрогание.

Чудесный запах стал сильнее, музыка пронзала пространство, а в груди бушевал огонь от предвосхищения неземного счастья, когда в одурманенном сознании Золы промелькнула беспокойная мысль. Маг тряхнул головой, отгоняя, но мысль возникла вновь, усилилась, засвербела болезненной занозой. Что-то не давало покоя в идеальных очертаниях цветка, какое-то смутное несоответствие. Зола сместил глаза чуть в сторону, с трудом сфокусировал взгляд, мысли шевелились с трудом, словно приходилось ворочать пудовые мешки. Из стеблей, сквозь тонкие волнующиеся нити, пристально смотрели глаза, а в них…

В голове протаяли смутные строчки далекого знания. Пробиваясь сквозь вязкую одурь, Зола забормотал:

— Крестообразные зрачки, крестообразные зрачки, кресто…

Волшебная пелена разом спала, исчезла музыка, угас пульсирующий в сердце жар, сменившись ледяной глыбой, на мага в упор, не мигая, смотрели огромные глаза, где, в бездонной глубине крестообразных зрачков, затаилась смерть. Глядя на Шестерню, что, опередив товарищей, уже сложил руки на груди, готовясь погрузиться в пучину блаженства, Зола дико зарычал, ударил посохом наотмашь, вложив в движение очистительную силу огня.

Запахло паленым, обугливаясь, свернулись лепестки, распространяя омерзительный смрад, брызнула зеленая сукровица. Приходя в себя, спутники затрясли головами, Шестерня дико вскрикнул, обнаружив перед собой распахнутый зев с множеством покрытых острыми щетинками язычков, отпрыгнул в сторону.

— Что за демон? — прошептал Дерн, разглядывая распахнутыми глазами чудовище.

— Назад! — громогласно прорычал Зола, замедленно отступая. — Существо подавляет волю. Не дайте ему…

Маг не договорил, из воды разом взметнулись десятки усаженных присосками щупалец, хватая ускользающую добычу. Забилась скрученная по рукам и ногам подземница, схватившись за шею захрипел Мычка, оплетеный множеством зеленых стеблей-лап упал на колени Шестерня.

Дерн сбросил с плеч котомку, одним движением разорвал несколько тонких щупалец, не глядя на мага рявкнул:

— Освободи Шестерню, я возьму остальных…

Зола быстро оценил обстановку. Перивитого щупальцами, словно опутанную паутиной муху, Шестерню неотвратимо влекло в пасть, что теперь больше напоминала небольшую пещеру. Прищурившись, маг метким огнешаром пережег большую часть зеленых отростков. Освободившись, пещерник опрометью кинулся подальше от жадной глотки, оглашая воздух воплями ужаса.

Дерн не терял времени даром, и вскоре Себия и Мычка уже стояли плечом к плечу, размахивая ножами столь стремительно, что лапы-стебли летели в разные стороны мелкими ошметками. Вымещая страх, Шестерня, что есть силы, размахивал секирой, взметая тучи брызг и окатывая водой и без того мокрых товарищей.

В организованном порядке, то и дело срезая тянущиеся щупальцы, наемники отступили. Чувствуя, что добыча вот-вот ускользнет, удивительный цветок издал тонкий, режущий по ушам визг, и короткими рывками двинулся следом.

Глядя на нескладные попытки чудовища, Шестерня оскалился, крикнул зло:

— Иди, иди, мешок с грязью, отведай пещерной стали!

Покосившись на пещерника, Дерн покачал головой, сказал напряженно:

— Не лучше ли уйти, пока не…

— Пока не что? — раздраженно перебил Шестерня. — Меня эта тварь напугала чуть не до икоты, я жажду мести.

— Я тоже за то, чтобы отойти, — задушено прохрипел Мычка, дотронувшись до посиневших отметин на шее.

— А я за то, чтобы расчленить эту тварь самым ужасным способом! — глаза подземницы пылали ненавистью.

Покосившись на озлобленную девушку, Зола осторожно произнес:

— Похоже, животное обезоружено. Если не подходить близко, можно попытаться…

По ушам вновь стеганул тонкий визг. Маг перевел взгляд на чудовище, и ощутил, что ноги становятся ватными. Продолжая тонко визжать, тварь увеличивалась на глазах. Над водой, облепленное водорослями и грязью, поднималось бесформенное тело, одновременно раздаваясь в стороны.

Ошарашено глядя на чудовище, Шестерня пробормотал:

— Однако, оно чуть-чуть больше, чем я предполагал.

— Чуть-чуть? — нервно усмехнулся Дерн. — Уж не знаю, какими мерами пользуются пещерники, но по-моему, оно чудовищно большое.

Мычка резко сорвал с плеча лук, одну за одной выпустил в чудовище несколько стрел, но лишь обескуражено выдохнул. Тонкие древки целиком погрузились в мягкую колышущуюся плоть, не причинив существу сколько-нибудь видимого вреда.

Лихорадочно озираясь, Зола нервно пробормотал:

— Я не знаю, насколько животное велико, но нужно срочно что-то делать.

Наемники растеряно переглянулись. Себия решительно сунула руку в свой заплечный мешок и одним движением выхватила прозрачную бутылочку, выточеную из цельного куска горного хрусталя, внутри бутылки вязко колыхалась маслянистая жидкость. С величайшей осторожностью вытащив пробку, подземница взглянула на вершинника, быстро произнесла:

— Смажь наконечники стрел. Это может помочь.

Пока Мычка лихорадочно окунал стрелы в бутылочку и тут же посылал в чудовище, Дерн настороженно принюхивался. Когда последняя стрела исчезла, погрузившись в безразмерную тварь, а девушка спрятала бутылочку, болотник сказал с уважением:

— Черная желчь — сильнейший из известных ядов, что изготавливают подземники.