Лаврентий Берия. 1953. Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы. - В. Наумов

Голоса. Правильно.

Хрущев. Никаких опасении на этот счет не должно быть. Некоторые сомневались: а как это будет расценено в партии, не будет ли это понято как слабость? А если мы не решаем вопросов сельского хозяйства, когда в стране недостача мяса, молока и даже не хватает картофеля и капусты, то разве это-то сила? Это, товарищи, позор. Ведь нам могут сказать наши друзья: слушайте, дорогие товарищи, вы нас учите, как строить социализм, а вы у себя картофель выращивать не умеете, не можете обеспечить свой народ, капусты у вас в столице нет. А почему? Потому что не могли решить, срывает провокатор.

Поэтому я считаю, что решение о Берия усиливает наше руководство, усиливает нашу партию. Могут спросить, а как в других странах будут оценивать это решение? Конечно, там узнают, даже если не опубликуем, то все равно узнают. Я убежден, что везде расценят это правильно. А в буржуазных кругах подумают: если они не остановились и арестовали Берия (а слава о его силе была), значит, характер есть. (Аплодисменты.)

Поэтому, товарищи, мы убеждены в правильности этого решения.

Товарищ Маленков правильно говорил о выступлении товарища Сталина на Пленуме ЦК после XIX съезда партии по адресу товарищей Молотова и Микояна. Мы хорошо знаем, что в жизни не было того, о чем он говорил по этому вопросу. Это было сказано в результате навета и определенного возраста и физического состояния товарища Сталина.

Товарищи, я заканчиваю свое выступление. Мы твердо уверены, что никому не удастся свернуть нас с правильного пути, по которому идет наша партия, по пути, указанному Лениным и Сталиным. (Аплодисменты.)

Теперь, после очищения от этой мрази и изъятия врага Берия, мы будет двигаться еще более уверенной и ускоренной поступью вперед к новым победам. (Аплодисменты.)

Изгнав Берия, мы, товарищи, стали еще сильнее. Хочу привести такую деталь. Когда перед заседанием товарищ Маленков сказал товарищу Ворошилову об этом деле, то товарищ Ворошилов, который является старейшим членом партии, бросился обнимать товарища Маленкова. При этом товарищ Ворошилов предупредил товарища Маленкова: «Тише, он подслушает». Тогда Клименту Ефремовичу сказали, что если и подслушает, то не успеет расшифровать. Мы его уже расшифровали. Вот какую обстановку он создал внутри Президиума! Бывало, другой раз кто-нибудь скажет: «Правильно, Лаврентий Павлович», а сам потихоньку плюнул. Разве можно такую обстановку заводить в партии? Теперь этого не будет. Будет коллективное руководство, настоящее, партийное руководство. Нужно, чтобы обстановка коллективного руководства была не только в ЦК, но и на местах до первичных партийных организаций включительно. Надо, чтобы регулярно проводились пленумы ЦК. Заседания комитетов партии, сессии депутатов трудящихся, и надо организовать их без парадности и шумихи, без парадной бессодержательной болтовни. Все это надо перестроить. Сила у нас большая. И чем лучше и глубже мы будем развивать внутрипартийную демократию, критику, чем мы лучше будем организовывать и привлекать массы к активному обсуждению нашей политики и всей нашей хозяйственной и политической работы, тем сильнее мы будем. Народ стеной стоит за нашу партию, идет уверенно за партией.

Товарищи, я заканчиваю уверенностью, что очищение от этого подлого предателя, провокатора будет способствовать еще большему укреплению нашего ленинско-сталинского руководства. (Продолжительные аплодисменты.)

Председательствующий тов. Булганин. Слово имеет товарищ Молотов.

Молотов. Товарищи, мы обсуждаем такой вопрос — вопрос о Берия, в отношении которого необходимо учитывать и особую обстановку последних месяцев, и особое положение Берия в качестве руководителя МВД, являвшегося вместе с тем одним из членов руководящего ядра.

Особенность обстановки, как тут товарищи говорили, заключается в том, что после смерти И. В. Сталина мы должны были продемонстрировать единство ЦК. Это было необходимо как с точки зрения внутренней, так и международной обстановки.

Особенность положения, в котором оказался Берия, также заслуживает серьезного внимания. Добившись поста руководителя Министерства, объединившего Министерство государственной безопасности и Министерство внутренних дел. Берия, как теперь видно, решил использовать аппарат Министерства в своих антипартийных и антисоветских целях. Становилось все яснее, что он настойчиво пробирается к захвату руководящего поста в правительстве. Решения о расстановке сил в Совете Министров и в ЦК. принятые в период мартовских дней, рассматривались им не больше как кратковременная, переходная стадия.

Его расчеты провалились. Всего через каких-нибудь три с половиной месяца он был разоблачен как предатель, как враг нашей партии и Советского государства. Но эти три с половиной месяца заслуживают особого внимания.

Считаю нужным прежде всего поделиться с товарищами на Пленуме ЦК некоторыми личными наблюдениями за истекшие три с половиной месяца. Эти наблюдения, как и наблюдения других членов Президиума ЦК, вначале заставили насторожиться, а затем сделали необходимыми определенные решительные выводы, о которых вам теперь известно.

Вот первый факт, относящийся к этим наблюдениям.

Вы, члены Пленума ЦК, помните, кто здесь в марте месяце выступил с предложением о Председателе Совета Министров. Это был Берия, который тогда явочным порядком присвоил себе это право. После этого, как известно, собирался Верховный Совет. И на Верховном Совете Берия выступил с предложением о Председателе Совета Министров, хотя он и на этот раз сделал это без какого-либо решения ЦК.

Мы, члены Президиума ЦК, не могли не обратить внимания на это. Еще до заседания Верховного Совета я позвонил ему по телефону и пытался отговорить его от этого намерения. Мне казалось, что было бы более правильным, чтобы на сессии Верховного Совета предложение нашей партии о главе Советского Правительства исходило непосредственно от секретаря Центрального Комитета тов. Хрущева. Это и было предложено мною в разговоре с Берия. Однако он не согласился с этим предложением и настоял на том, чтобы именно он выступил с этим предложением в Верховном Совете. Чтобы не вносить разноголосицы, а напротив, и в этом случае демонстрировать единство руководящего ядра партии, пришлось отказаться от того, чтобы ставить этот вопрос на рассмотрение Президиума ЦК.

Второй факт, который нельзя оставить без внимания. Вы читаете протоколы Президиума ЦК и. наверное, спрашиваете себя, почему под этими протоколами нет подписи Секретаря ЦК. Там стоит безымянная подпись — «Президиум ЦК». Между тем с давних лет существует традиция, что протоколы Президиума ЦК. а раньше Политбюро ЦК, подписываются Секретарем ЦК. И это вполне естественно. Так делается во всех ЦК компартий республик и в обкомах.

В партии давно установилось правило, которое действовало и при Ленине, и при Сталине: председательствует в Политбюро — Председатель Совета Министров, а протоколы ведет Секретарь ЦК. Не было никаких оснований менять этот порядок и в марте месяце. Тем не менее это было сделано.

В связи с этим я обратился к тов. Хрущеву: почему нет подписи Секретаря ЦК под протоколами Президиума? Почему они безымянны? Он согласился, что это ненормально, что нужно восстановить существовавший ранее порядок. Звоню тов. Маленкову, и он соглашается с этим. Звоню Берия — и здесь натыкаюсь на возражение. На мое предложение восстановить нормальный порядок — он отвечает: если так решать этот вопрос, то надо решать и другие важные вопросы. Берия умолчал — что за «другие важные вопросы» он имел в виду. Однако стало ясно, что он чего-то выжидает и еще не хочет говорить об имеющихся у него планах в отношении расстановки сил в руководящем ядре ЦК.

26 июня весь Президиум ЦК занимался вопросом о преступном поведении Берия и в течение двух с половиной часов требовал от него объяснений по многим вопросам. Тогда мы попросили его объяснить, что он имел в виду, когда говорил о том, что, прежде чем восстанавливать подпись Секретаря ЦК под протоколами Президиума, будто бы необходимо рассмотреть какие-то «другие важные вопросы». Но он и тогда ничего вразумительного не сказал об этом, упомянув лишь, что будто бы в связи с этим нужно было уговориться о том, как должна составляться повестка Президиума. Видимо, что он и тогда не хотел раскрыть своих планов и просто лгал, продолжая скрывать свои мысли и «планы».

Третий Факт, мимо которого нельзя пройти.

С марта месяца у нас создалось ненормальное положение в обсуждении некоторых важных вопросов. Почему-то все вопросы международной политики перешли в Президиум Совета Министров и. вопреки неизменной большевистской традиции, перестали обсуждаться в Президиуме ЦК. Этим отстранились от обсуждения международных вопросов тт. Ворошилов, Сабуров, Первухин, которые не входят в состав Президиума Совета Министров, тов. Хрущев, правда, приглашался на соответствующие заседания Президиума Совета Министров, но и его положение было в этом случае не вполне определенным. Все это делалось под давлением Берия. При этом с его стороны, как это теперь очевидно, преследовались цели подрыва работы и авторитета ЦК.