Странник - Михаил Русаков

Мне кажется, что главная проблема этих людей психологическая. У них на посттравматический синдром накладывается ощущение собственной ущербности. И здесь очень многое зависит как от характера человека, так и от отношения окружающих. Приведу несколько примеров.

Пример первый. Видел собственными глазами. В 1971 году, сразу после поступления в медицинский институт, меня направили помогать в проведении Международного съезда хирургов, проходившего в Москве. В частности, я участвовал в оформлении зала, в котором проходила торжественная церемония закрытия Съезда, а потом присутствовал на этой церемонии. И там работало несколько профессиональных фотографов. Один из них меня поразил. У него не было кистей обеих рук. Камеру он держал клещами краба (есть такая операция расщепления предплечья, но тогда я о ней не знал), а спусковой тросик держал во рту и, видимо, нажимал на него языком.

Пример второй. Реально произошёл в жизни и был описан в художественной книге. Лётчик-истребить был сбит над временно оккупированной территорией. То ли в воздухе, то ли при приземлении получил повреждения ног и попытался ползком (в прямом смысле этого слова) выбраться к своим, но сил не хватило. В последний момент, уже без сознания, его нашли местные жители, выходили, а когда фронт сдвинулся на запад (можно предположить, что это было недалеко от Москвы), передали военным медикам. Эвакуация в Москву, ампутация обеих голеней, протезы (не знаю почему, но их сделали сразу, а не после долгого ожидания), санаторий (лётчик). Потом долгое хождение по строгим медицинским комиссиям. Каким-то образом он всех убедил, что сможет летать, прошёл переподготовку, участвовал в боевых действиях и сбил сколько-то самолётов противника. Его фамилия Мересьев или Маресьев. В жизни один вариант фамилии, в книге другой, где какой – не помню.

Пример третий. Побочная линия послевоенного фильма о войне. Очень похоже на то, что эта ситуация была взята из реальной жизни.

Примечание. Фильмы о войне, снятые в 50-60-е годы, были достаточно реалистичны, позднее в них стало больше ура-патриотизма.

Обычного колхозника из сибирской деревни призывают на фронт, после ранения ампутируют обе ноги выше колена, передвигается на самодельный деревянной тележке с маленькими колёсиками. «Кому я такой нужен, жена от меня откажется…». В общем, домой не поехал, побирался в поездах на Транссибирской магистрали, постепенно спиваясь. Его увидел кто-то из односельчан, рассказал жене. Она всё бросила, месяц жила на магистрали, но нашла и забрала домой. Последний эпизод этой сюжетной линии. За столом сидит представительный мужчина в пиджаке и галстуке – главный бухгалтер богатого колхоза. Рабочий день кончается, мужчина соскакивает со стула и едет на самодельной деревянной тележке. И зритель понимает, что это тот самый едва не спившийся колхозник.

Пример четвёртый. Взят из фильма 70-х годов. Вероятно, полностью выдуман, но психологически оправдан. Санитарный поезд везёт раненых от фронта в тыл, куда-то за…

Открылась дверь и вошла Люся. Одна кобура, явно не пустая, висела у неё на поясе справа-сзади, вторую, подмышечную, она несла в руке.

– О. Быстро ты отделалась. Кобуру смазкой не испачкаешь?

– Мне Игорь очередь в отдел кадров занял. А в оружейный мало кто пошёл, оружие не всем выдали. И там очень удивились второй кобуре. А пистолет снаружи не масляный, почему он должен испачкать кобуру?

– Не знаю, мне выдали весь в масле. Ладно, вот блокнот, давай работать.

Люся положила кобуру рядом с машинкой, взяла блокнот и карандаш и приготовилась стенографировать.

– Так, на чём я там?

– Санитарный поезд везёт раненых от фронта в тыл, куда-то за…

– Ага, куда-то за Урал. На нижней полке лежит молодой парень без ноги скобку открыть уровень ампутации не указан скобку закрыть. Над ним пожилой человек с ранением позвоночника. Руки работают, ниже нет. Парень в депрессии: «Кому я такой нужен, лучше бы сразу убили». Не встаёт скобку открыть а с одной ногой мог бы скобку закрыть, отказывается от еды. Ему уже персонально готовят что-то особо вкусное, всё равно не ест. А парализованный не унывает, шутит, правда шутки у него специфические, окружающие и зрители не сразу понимают, что это шутки, а не меланхолия. Когда становится понятен маршрут следования поезда, парализованный просит сообщить его жене, что они проедут через город, где она живёт в эвакуации. И на вокзале жена, этакая старорежимная ленинградская интеллигентка, встречает поезд с санями, двумя санитарами и бумагой от начальника местной госпитальной базы с согласием принять её мужа. После этого в сознании молодого что-то смещается и он просит поесть скобку открыть выводы делайте сами скобку закрыть. Абзац.

Рекомендации. Абзац.

Первое. Я полагаю, что нужно организовать службу психологической помощи раненым. Конечно, на передовых этапах медицинской помощи это невозможно. Там заняты спасением жизней, а не состоянием психики. А вот в эвакогоспиталях тыловых баз такую службу создать можно. Возможно, подготовленных психологов на все госпитали не хватит, я даже не знаю готовит ли их сейчас какой-нибудь институт. Но найти одного-двух специалистов на госпитальную базу, наверно, можно. Абзац.

Примечание. Никогда не интересовался, когда в стране начали готовить психологов, но в семидесятые годы и позже их обучали в педагогических вузах, возможно, не всех. Абзац.

Второе. Мне кажется, что инвалидам войны надо дать льготу заниматься частнопредпринимательской деятельностью. Именно льготу, а не право. Мол, ты пострадал и этим заработал право работать не в государственной структуре, а сам по себе. Или в компании таких же как ты. Вы не представляете, на что способны наши люди, если их не ограничивать, какие виды деятельности они способны придумать. Конечно, в первую очередь в сфере обслуживания, но если разрешить госпредприятиям взаимодействовать с частниками-инвалидами скобку открыть продавать им сырьё и покупать готовую продукцию, причём одно не должно зависеть от другого скобку закрыть, то они найдут себе ниши и в производственной сфере. Конечно, не всё им можно разрешать. Но очень важно не создавать список того, что разрешено, только список запрещённого. Причём если одни виды деятельности, например сборка огнестрельного оружия или производство крепкого алкоголя, должны быть запрещены полностью и безоговорочно, то другие, например изготовление малых серий холодного оружия для разведывательно-диверсионных групп или охотников, вина и, возможно, пива, можно разрешить, но под особым контролем государства. Абзац.

Я не знаю, как сейчас в СССР обстоит дело с частными предпринимателями и кооперативами. Не теми зарегулированными кооперативами, которые действуют под эгидой Потребкооперации, а теми, которые занимаются частнопредпринимательской деятельностью. Если они, в той или иной форме, разрешены, то их надо запретить, полностью передав права на эту деятельность инвалидам войны. Но надо предусмотреть какой-то переходный