Долгожданная встреча - Шанна Кэррол

Джако ударил ее по лицу – рот Карен тут же наполнился кровью. Поднявшись на ноги, он схватил ее за волосы и выволок за собой из комнаты.

– Что ж… Значит, сначала ты хочешь умереть? Отлично! Не успеют мои ребята закончить, как вы получите то, что хотите, сеньорита. Ты будешь молить меня о пощаде, будешь умолять, чтобы я пристрелил тебя, но избавил от кошмара. – Он дотронулся до свежей царапины на щеке и грязно выругался. Она изуродовала его, этот шрам останется на щеке на всю жизнь. Ни одна женщина не делала ничего подобного с Джако. Все об этом узнают и станут потешаться над ним. Дьявольщина!

Карен вырывалась, пыталась ударить или поцарапать его, но все напрасно. Джако был очень силен, и ей оставалось лишь в отчаянии сжать зубы. Вот бандит распахнул дверь в харчевню, полную едкого дыма, от которого у Карен тотчас же защипало глаза и запершило в горле. От запаха немытых, потных тел, алкоголя и табака ее затошнило.

Раздался выстрел, и голоса затихли. Сдерживая охватившую его ярость, Джако заговорил в наступившей тишине:

– Сегодня вечером многие из вас отправятся по домам, разойдутся по своим деревням, чтобы попрощаться с близкими, ведь скоро вы станете настоящими солдатами. Мои верные товарищи! Завтра я назовусь вашим генералом! А сегодня вечером, чтобы вы могли отпраздновать это знаменательное событие, я принес вам в подарок эту белокурую американку! Надеюсь, вы навсегда запомните, каким щедрым был ваш друг Джако! – Он оглядел своих людей, оторопело смотревших на женщину, о которой им до сих пор и думать-то было запрещено. Джако дождался, пока напряжение достигнет апогея, и подтолкнул Карен к центру.

– Развлекайтесь с ней как хотите!

Дикий хохот ураганом пронесся под дымными сводами. Кое-кто, ошалев от радости, принялись палить из пистолетов в потолок. Прожигая Карен похотливыми взглядами, бандиты обступили ее, приближаясь все ближе и ближе. Думать было некогда, ее сковал животный страх. Карен пыталась отбиваться, но грубые руки уже хватали ее за волосы, лицо, грудь, плечи, ягодицы… Их перекошенные физиономии закружились перед ней в кошмарном хороводе. Ее сорочку порвали, и она судорожно пыталась прикрыть лохмотьями грудь, повинуясь уже не голосу разума, а инстинкту. Бандиты принялись толкать ее по кругу, и она попадала из рук в руки. Женщины, с которыми только что развлекались люди Джако, подзадоривали мужчин дикими визгами.

Ее сзади толкнули, и Карен полетела вперед, но тут же кто-то схватил ее за пояс джинсов, рванул – оторвалась пуговица на застежке, и женщина полетела дальше по кругу.

Карен схватилась за пояс, но тут же с нее сорвали остатки сорочки. При виде ее обнаженной груди бандиты взревели с новой силой и, схватив женщину за руки и за ноги, повалили на стол. Кто-то наклонился к ней и принялся осыпать ее груди слюнявыми поцелуями. Когда он выпрямился, Карен высвободила одну ногу и что было сил ударила его в пах. Бандит побледнел. Кто-то треснул его по голове бутылкой, и он упал на пол. К столу вышел Аркадио.

– Я буду первым! – закричал он. Быстро расстегнув пуговицы, он высвободил из штанов свое восставшее естество.

Теперь ноги Карен крепко держали, а Аркадио нарочито медленно стягивал с нее джинсы…

– Стойте! – вдруг раздался над озверевшей толпой голос Джако, пробиравшегося к столу.

Бандиты растерянно попятились назад, оборачиваясь на «подарок», который, похоже, отнимали.

Аркадио посмотрел на предводителя затуманившимися от похоти глазами.

– Да черта с два я… – начал было он, но так и не договорил: рукоятка пистолета Джако обрушилась на его голову, и Аркадио, потеряв сознание, упал на Карен, полностью закрыв ее наготу своим телом.

Джако был не один. С ним пришел Гонсалес, тот, кто стоял на дозоре на Северной тропе.

– Американец в горах! – закричал Джако. – Медрано погиб от его пули. Лошадь американца убита. Он идет пешком, но ему не выбраться из гор. – Джако помолчал, ожидая, чтобы люди осознали важность его сообщения. – Этот американец – ее муж. Мы пока подождем, а потом поймаем его и при нем… – Бандиты недовольно заворчали. Джако снова пальнул в воздух из пистолета. – Спокойно! Я же говорю, мы пока, пока подождем. А потом, когда поймаем его, вы развлечетесь на славу. Мануэль, отведи сеньору обратно в хижину. И хорошенько следи за ней. – Подойдя к столу, он сбросил бесчувственное тело Аркадио на пол и, рванув Карен за руку, стащил ее со стола и подтолкнул к Мануэлю. – Следи, чтобы с ней не приключилось какой беды, ясно? Вперед!

Мысль о том, что где-то в горах будет взят в плен американец, вмиг отрезвила Карен. Но если там увидели одного человека, может, есть и другие? Бандиты быстро надели ремни с кобурами, похватали свои ружья и выбежали из харчевни. Качнувшись, Карен натянула на себя джинсы. Джако оценивающе разглядывал ее обнаженную грудь. На его шее засохли следы крови.

– Ну что ж, детка, на тропе замечен человек, и мы с тобой оба знаем, кто это, – произнес он, улыбаясь. – Если бы ты была моей женщиной и тебя похитили, я бы тоже отправился за тобой. Даже если бы понимал, что это приведет меня к смерти. – Джако ухмыльнулся. – Теперь ты знаешь, как нравишься моим ребятам. Я приведу твоего мужа сюда, и он сможет понаблюдать за тем, как славно развлекаются мои люди. Скажи-ка мне, детка, за кем из вас мне лучше наблюдать – за тобой или за ним?

Нервно облизав губы, Мануэль вывел Карен на площадь и повел дальше к хижине. При виде ее обнаженной груди его начинали терзать смутные желания, которые тут же отражались на его лице. Но Карен уже не боялась – ни настоящего момента, ни того, что приготовило ей будущее. Вэнс был близко, все остальное не имело значения. Вэнс был близко… Карен, спотыкаясь, брела на подкашивающихся ногах к тюрьме от харчевни, превратившейся для нее в ад.

Она даже не услышала ружейной пальбы в горах…

Глава 5

Карен свернулась калачиком на кровати, совершенно измученная после пережитого. Она никак не могла отогнать от себя воспоминаний о чудовищных сценах, от которых все еще содрогалось ее тело. Даже самое дикое воображение не могло подсказать, что она может стать жертвой подобного извращения. Съежившись в своей каморке, она все отталкивала от себя грязные руки и зажимала уши, чтобы не слышать омерзительного торжествующего гогота.

«Завтра… Завтра… Завтра…» – эхом звенело у нее в ушах.

Господи, какой кошмар готовит ей завтра? Тот, на краю которого она только что побывала? Или еще хуже? Господи, что может быть хуже?

– Нет! – прошептала она. – Не думай об этом!.. – Она пыталась успокоиться и забыть физиономии ублюдков, терзавших ее, но новые страхи – эти вечные братья ночи – обуяли ее. От горестных размышлений ее оторвал грохот в горах, эхом отлетевший от горных склонов.