Паутина удачи - Оксана Демченко

Завтрак все же состоялся, Ленка пришла сама, накормила варениками и мужа, и всех остальных работников, и чужого шофера. Убрала посуду и ушла. Селиван иногда подходил и довольно хмыкал: сытно теперь в мастерской и человек толковый прибавился, все делается путем. Ближе к полудню появилась Фредди, села рядом и стала просто смотреть на брата, иногда тихо вздыхая.

– Ленка уехала с магами-дознавателями опознавать тело, – сообщила баронесса. – Смешные они. Сперва меня возили, теперь ее и Рони. Всех доставляют отдельно, чтобы мы не сговорились, наверное.

– Верно я понимаю, что с Рони не все ладно?

Фредерика нахмурилась, дернула плечом. Осмотрела помещение поверх голов, поежилась, будто от холода. Она прекрасно знала по прежней жизни: с Карлом можно разговаривать о чем угодно в присутствии посторонних. Лишнего не разберут. В конце концов, с юности он, как маг-стихийщик, специализировался на акустике.

– Я никого не виню. Вы оба дикие, уж если упретесь… Но болел он долго. Потом точнее расскажу, сейчас не время. Да и другое важнее: когда стал поправляться, выплыла в его характере новая черта. Злость. Тихая такая, нехорошая. Иногда мне страшно становится. Кажется, он готов и меня с пути смахнуть, чтобы до нее добраться и раздавить ее. Вдову…

– Преувеличиваешь.

– Хотелось бы. – Фредерика опустила голову и стала перебирать складки платья. – Инженерный колледж сам выбрал и сам закончил, экстерном. Машины собирает в свое удовольствие, в левом крыле особняка его личная мастерская, глянь ради любопытства. Умница он у меня. Горжусь – и боюсь за него все сильнее. Общается с людьми из тайной полиции, ночами пропадает невесть где. Он же привел весьма доходную клиентуру, первых иноземцев, посольских. Приезжают, машины оставляют, а еще передают письма для Рони или забирают какие-то сообщения. В последние лет пять у него стали водиться серьезные деньги. Иногда у нас все хорошо… а потом снова начинается. Ходит ледяной, слова из него не вытянешь. Сегодня о Беренике спросила – накричал на меня. А я, оказывается, плакать не разучилась.

– И что?

– Ничего, – едва приметно улыбнулась Фредерика. – Побледнел, стал извиняться так виновато, что глянуть на него больно было… Ленка нас изругала и отправила мыть стекла.

Фредерика наконец рассмеялась по-настоящему, громко и весело, ткнула брата локтем в спину:

– Представляешь? Я, оказывается, не умею ничего мыть. Я ведь тряпкой протру – и все. А ее, тряпку, как выяснилось, надо прополоскать и опять тереть, много раз. Воду менять. То-то у нас в доме окна в сплошных разводах, даже стыдно. А уж полы… Твоя Лена – чудо. Она обещала, что к весне я не узнаю дом, и я ей верю.

Селиван подошел, протирая ветошью руки. Одобрительно изучил работу нового в мастерской человека, глянул на Фредерику. В очередной раз потревожил изрядно промасленный ус:

– Успею я доделать монстра магиков. И тут помощи уже довольно, сам дальше гляну, что да как. Врачебная машина, такие я не допускаю к небрежному и частичному ремонту. В общем, идите разговаривайте в тепле, а то Фредди совсем синяя, ей не идет этот цвет.

– Врачебная? – уточнила Фредди.

– Каланчевский доктор.

– Торопов? – заинтересовалась Фредерика.

– Именно, – слегка удивился шофер. – Барин мой, Василий Тимофеевич Торопов.

– Денег не брать, – коротко приказала Фредди. – И ты прав, Селиван. Ты уж сам. Пожалуйста.

Мастер степенно согласился. Карл попрощался с шофером, кивнул Макару, изучающему из достаточно глубокой ямы днище очередного автомобиля, и пошел следом за сестрой в жилую часть дома. В голове все крутились непонятные слова: «Никого не виню». А собственно, кого и в чем?

Они устроились на кухне, заварили себе чай и взялись по очереди крутить большую плетеную корзинку, наполненную некрупными плюшечками с маком, выбирая очередную – самую аппетитную из уцелевших.

– Рассказывай толком, что с Рони. Я полагал, что он не пострадал. Вот как было дело, по-моему. Стало известно, что в отношении меня магическая полиция выпустила некий приказ, и мы вдвоем с Юнцем пришли к единому видению критической и беспросветной черноты удачи для Карла фон Гесса. Я решил пробраться во дворец, чтобы попытаться найти правду у самой Диваны и еще, по настоятельному требованию Фредди-старшего, обнаружить изъятые у нас невесть когда записи последнего высшего мага в роду фон Гессов, моего тезки Карла. Рони я просил взять экипаж и довезти меня до дворца. Затем прогнал его домой, даровав столько удачи, сколько вообще было посильно отдать.

– Ничего не понимаю, – удивилась Фредерика. – Как ты сам думал выбираться оттуда?

– Никак, – развел руками Карл. – План был намного проще. Я намеревался найти записи, вызвать наше фамильное привидение и отдать дневники старшему Фредди. Он ведь хоть и был сильным магом, но ныне лишь дух. Может изрядно насолить, даже довести до сумасшествия своими выходками, но системно искать сокрытое, прятать и хранить – увы. Как и проникать без приглашения родича туда, где не появлялся при жизни.

– А как же…

– Я отдал записи и стал пробираться к внутренней приемной Вдовы.

Фредерика некоторое время молча жевала плюшку, пытаясь совместить свои догадки с новой информацией. Наконец кивнула, сделала два больших глотка чая:

– Что пошло не так?

– Не знаю в точности. Охрана всполошилась, меня стали ловить. Твердо знаю, что кому-то изрядно попортил здоровье, что до приемной не добрался. Меня скрутили и доставили к Диване, кажется. Плохо помню, проклятие дает о себе знать – я получил его практически немедленно… Полагаю, наша Дивана просчитала, насколько мой потенциал мага, перелитый в ее помощников из магической полиции, усилит их возможности, и не отдала меня им.

Карл мечтательно улыбнулся, прикрыл глаза. Из всех обстоятельств встречи с правительницей он отчетливо помнил лишь безмерное разочарование первого мага Ликры, которое тот даже не пытался скрыть. «А как же я?» – весьма по-детски спросил он у Вдовы. Тонкая до прозрачности женщина обернулась, изобразила на лице любезную улыбку: «Тебе сколько силы ни дай, ума и преданности не прибавится. Так что иди, старайся расти обычным путем упорства и саморазвития. А этот пусть-ка побарахтается, как котенок в мешке. Посмотрим, что из того получится».

– Если разобраться толком, я даже не уверен, что Вдова меня желала именно убить, – пробормотал барон. – И точно знаю: она не давала никаких приказов по поводу Рони.

Фредерика сыто вздохнула, откинулась на спинку стула и пальцем толкнула корзинку. Съесть еще хоть кусочек? Непосильно.

– Значит, я виновата перед тобой, Карл. Я полагала, что ты втравил моего малыша в большую беду. Оказывается, он сам полез куда не следовало. Может, и старый Фредди постарался… Разберемся. Экипаж заметили у ограды дворца. Кажется, те маги и их охрана, что преследовали Рони, полагали, что охотятся за тобой. По крайней мере, это следует из их действий. Мне Марк объяснил: то, что использовали против Рони, называется у вас, магов, концентратором искажения. Оно запрещено к применению в условиях города.