Знак демона (сборник) - Джон Джейкс

Со свистящим стоном Горзоф рухнул на колени. Брэк отскочил в сторону.

Смерть сильного человека — всегда неприятное зрелище. Но на этот раз все было еще страшнее. Даже звук бубенцов и топот копыт не могли заставить Брэка отвести взгляд от раны на горле поверженного противника.

Там, откуда должен был бить фонтан крови, зиял лишь розоватый разрез, из которого скатилось на песок несколько алых капель.

Один из погонщиков, с радостным криком поприветствовав победу Брэка, бросился к трупу, но был остановлен могучим кулаком варвара.

Брэк поспешил занять позицию между телом Горзофа и караванщиками. Над ближайшими барханами показались головы всадников и наконечники копий. Верблюды и мулы каравана, почувствовав посторонних, забеспокоились.

Но все это Брэк видел лишь краем глаза. Его взгляд был по-прежнему прикован к распоротому горлу Горзофа.

Рана, из которой не идет кровь. Брэк стиснул зубы и, наклонившись, поднял правую руку капитана, осмотрел ее. Ничего. Взявшись за левую, Брэк тотчас же отпрянул и стал ногами забрасывать труп Горзофа песком, желая скрыть его от посторонних глаз. Ему все стало ясно в тот миг, когда на левом плече рыжебородого проводника он увидел знакомый страшный знак — три черные точки.

Во время своих ночных похождений Горзоф встретил не только куранцев, но и демонов-близнецов. На миг ужас овладел варваром.

Развернувшись, Брэк двинулся навстречу Хадриосу и остальным, но прежде, чем он дошел до них, его остановил громкий голос:

— Слушайте меня! Это говорю я, Ибрахим. Всем вам я оставляю жизнь.

Только сейчас Брэк увидел, что плотная цепь всадников полностью окружила их караван. От нее отделились и поскакали вперед двое. Один из них был высоким, плотно сложенным человеком с волчьим подбородком, орлиным носом и круглым рубином в левой глазнице. Одет он был во все черное. Лишь над остроконечным шлемом развевался красный плюмаж с четырьмя хвостами.

Всадник был вооружен легким мечом, который он пока что не вынул из ножен. Он легко сидел на своем скакуне, уверенный в собственной безопасности. Две сотни доблестных куранских воинов стояли за его спиной. Второго всадника было трудно разглядеть за первым.

Король натянул поводья, украшенные полусферами из оникса. Конь остановился как вкопанный. Низким, густым голосом король спросил:

— А где мой верный друг — проводник каравана?

— Он мертв, господин, — крикнул в ответ Брэк. — И убит он тем же мечом, который я собираюсь вонзить еще кое в кого из твоих мясников, а если повезет, то и в тебя тоже.

Отовсюду слышались угрожающие крики. Брэк, не обращая внимания на голос разума, бросился на короля Курана. Тот, подсознательно почувствовав опасность, подал коня на пару шагов назад, и вперед выехал его спутник — человек на треть ростом выше, чем Брэк или сам король.

Этот всадник выглядел невероятно сильным. Макушка его огромной головы с большими ушами была гладко выбрита. Выехав на корпус вперед, он прикрыл своим конем своего господина и направил на Брэка копье.

На человеке были черные сапоги, черные кожаные брюки и кожаная перевязь через плечо, на которой висел его меч. Два больших рубина горели в его глазницах.

Каменные Глаза.

Брэк не мог понять, как этот великан мог видеть его. Но то, что верный страж короля Курана внимательно следит за противником, реагируя на каждое движение варвара, сомнений не вызывало.

Раздался крик Иланы, увидевшей вместе с остальными, как страж куранского короля заносит копье. Брэк метнулся в сторону — копье вонзилось в песок в том месте, где только что стоял варвар. А в руке Камнеглазого уже сверкнул выхваченный из ножен меч.

Ибрахим усмехнулся и прокричал:

— Его верность мне и царице Схар столь же велика, как и его сила. Сейчас с его помощью мы и узнаем, тот ли ты, кого я ищу. Уж очень ты похож на того чужестранца, который имел дерзость убить моего юного родственника, принца Эфрима. Разумеется, когда ваш разведчик предложил мне еще и поживиться товаром этого каравана, я просто не мог удержаться, чтобы не поучаствовать в охоте.

Огромные граненые рубины внимательно следили за Брэком. «Черт возьми, — подумал варвар, — не может так видеть никто, никто на свете! Что же это за дьявольское создание? Рожден ли этот великан земной женщиной, и если да, то хотелось бы взглянуть на его мать».

— Слушайте меня! — Ибрахим махнул рукой в сторону спутников Брэка. — Я не собираюсь проливать здесь кровь. Даже этому варвару будет сохранена жизнь, по крайней мере, пока мы не вернемся в Сверкающий Город. Но ведите себя смирно. Мои люди поедут, окружив вас со всех сторон. Эта буря и погоня так измучили всех, что один ваш неверный шаг или резкое движение — и я уже не смогу удержать своих воинов.

Увидев, что Брэк со всех ног рванулся к Хадриосу, король Курана крикнул:

— Стой, стой! Я тебе говорю, варвар!

Но тот, добежав до сбившихся в плотную группу своих спутников, сверкая глазами и тяжело дыша, уже говорил им:

— Лучше принять неравный бой, чем сдаться на милость этим одноглазым дикарям.

Илана была полна такой же отчаянной решимости.

— Он прав, отец. И я пойду за Брэком, даже если вы все решите сдаться.

Прежде чем Хадриос успел удержать свою дочь, она бросилась к мулу, в тюках на спине которого были упакованы небольшие, под женскую руку, сабли.

Старый караванщик проводил взглядом дочь, а затем выразительно посмотрел на окруживших караван всадников. Сильные, хорошо вооруженные, привыкшие к жизни и битвам в пустыне, они были бы очень грозными противниками даже в схватке один на один. Взгляд Хадриоса переходил с одного натянутого лука на другой, с занесенного копья на поднятый меч.

— Моя дочь или несоизмеримо мудрее меня, или же она — просто полная дура. У нас нет никаких шансов победить.

— А какие у нас шансы остаться в живых, если нас возьмут в плен? Может быть, ты предпочитаешь сидеть в кандалах до самой смерти? Лично я — нет.

Не зная, что предпринять, Хадриос умоляюще поглядел на брата Поля.

— Безумие. Мы обречены и прокляты. Что ты скажешь, Несторианец?

На глазах монаха выступили слезы. Подняв крест, он слабым голосом произнес:

— Я буду сражаться, хотя и не верю в победу. Но лучше погибнуть, чем стать свидетелями осквернения священного символа моего ордена.

Брэк невольно восхитился отвагой монаха.

Хадриос еще раз окинул взглядом куранцев, их короля и его рубиновоглазого телохранителя.

— Да вы на них посмотрите! — неожиданно бодро воскликнул одноногий старик. — Это же просто стая шакалов! Ты прав, чужестранец, если уж нам суждено погибнуть, то лучше захлебнуться собственной кровью в бою, чем истекать ею, сидя на цепи.