Божественная трагедия - Андрей Демьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макс нутром почувствовал на себе пристальный взгляд. Но вокруг было столько людей, площадь перед вокзалом кишила туристами, смотрящими в разные стороны в поисках различного транспорта до центра Венеции.
– Господа кладоискатели, позвольте предложить вам комфортабельный катер, – и перед ними вырос Лингфилд. – Не дергайтесь, это не к добру, – резко прикрикнул он и легким движением руки указал на двух здоровяков в дурацких футболках и с зонтиками, стоявших позади Марлен и Барта. Остальные туристы в очереди обернулись было на повышенный голос, но быстро успокоились, вид Лингфилда внушал безусловное уважение.
Лингфилд был в легком светло-бежевом костюме и шелковым золотистым платком, завязанным в широкий замысловатый узел и заколотым золотым гвоздиком. Молчание несколько затянулось, и Лингфилд, с вежливой легкой улыбкой повторил приглашение:
– Я буду счастлив принять Вас на борту моего катера в качестве гостей. И советую поторопиться, если я Вас нашел так просто и быстро, то люди с менее доброжелательными намерениями вас также смогут отыскать. К тому же, и мои намерения могут измениться, поверьте они пока крайне доброжелательны, – и англичанин расплылся в еще большей улыбке.
– Как мне надоело быть все время на прицеле! Куда идти? – сказал Макс.
– Разумное решение, и, советую прибавить шаг. Мой катер здесь совсем недалеко. Наши общие враги могут быть тоже поблизости.
И он повел их вперед, не оглядываясь. Метрах в ста у пирса покачивался белоснежно-хромированный катер. По стилю катер был постройки годов шестидесятых, и именно так в фильмах изображают катера потомственных английских аристократов. Они зашли на борт и сели на открытую палубу.
Едва катер отчалил, сразу понесся по Каналу Гранде мимо роскошных дворцов, обгоняя сотни катерков, лодок и гондол.
– Куда вы нас везете? – холодно спросила Марлен.
– На яхту, она как раз стоит стоит здесь в лагуне. Нам ведь надо совершить ту сделку, которую мы с вами обсуждали вчера.
Макс оказался первый раз в Венеции, но внимание его привлекал вовсе не сказочный город, а Лингфилд.
– Зачем вы убили Энди? Я так к нему привязалась, – Марлен разговаривала свысока, даже в положении пленницы.
– Я, разумеется, их не убивал, – спокойно и твердо ответил Лингфилд.
– Вы поняли мой вопрос, зачем вы отдали приказ убить Рачковски и его команду?
– А зачем мне это? Вы не подумали. Я собирался просто купить у них амулеты, когда они забрали их у вас.
– Что, не могли купить у нас? – ехидно спросил Макс.
– Вы бы не продали. Это было очевидно. А мне нужна была уверенность.
– Если вы не убивали, то это сделала ваша Мануччи. Она была в музее.
– Да вы что? – повел бровью Лингфилд. – Серьезно?
– Еще как была, – поддакнул Барт. – Обыскала нас. И ушла с ними. И штырь металлический забрала. А потом, этот штырь из глаза Рачковски торчал.
– То есть она вышла вместе с ними и на открытом пространстве убила пятерых вооруженных агентов, выколола глаза всем и всадила штырь в глаз последнего? Замечательно, – сказал Лингфилд.
Дверь рубки открылась и на открытую палубу шагнула Мануччи. В атласном изумрудном платье средней длины с открытым одним плечом и легком белоснежным шелковом шарфом на шее.
– Макс, – ну ты то не думаешь, что я способна на такие страшные вещи?
Она прошлась и села рядом с ним на скамью, как бы случайно коснувшись его туго обтянутым бедром.
– Что произошло, там на лестнице? – спросил Макс, стараясь сохранить самообладание, хотя его околдовывал аромат духов, который не мог сдуть ветер.
– Я не знаю. Я рассталась с людьми Рачовски на площади. Из машины позвонила Бальи чтобы сообщить, что амулеты, которые вы передали Рачовски, подделка.
– Вы поняли это? – наивно спросил Барт.
– Конечно. Неужели меня можно обмануть в украшениях?
– Вы сказали Рачовски?
– Конечно нет. Я поехала за Рачовски, чтобы убедиться, что все пройдет гладко. Но как только я увидела поддельные камешки, то поняла, что следить надо не за ними, а за вами и пошла к моей машине. Мой водитель припарковался на Пьяцалли Кафарелли, прямо наверху за Капитолийской площадью.
– А штырь? Как же он оказался в глазу Рачовски? – насмешливо спросила Марлен.
– Видимо, кто-то его туда воткнул, – повернувшись к ней, не замечая насмешливого тона, ответила Сессилия. – Я его отдала Рачовски сразу, как только вышла из музея. Поверьте, Марлен, я бы не смогла одолеть пятерых солдат. И я не страдаю манией выкалывать глаза трупам. Напрасно вы обо мне так плохо думаете.
– Как вы нас нашли? Как вы оказались в Венеции так быстро? Да еще и с яхтой? – затараторил Барт.
– Я с удовольствием отвечу на все вопросы. Вы очень предсказуемы, Макс. Куда вы могли пойти после всего ужаса, который вас настиг на Капитолийском холме?
– Стоп, как вы узнали что мы вообще туда поехали?
– Макс, позвольте мне не отвечать на такой простой вопрос. Проследить за вами – дело начинающего агента. А Рачовски – профессионал. Жаль его. Так вот, что же вы могли делать, обнаружив что ваши обидчики и враги мертвы. Только бежать. Не на самолете, не на корабле. Либо на машине, либо на поезде. Мой человек поехал на вокзал и, о чудо! Встретил вас и проследил на какой поезд вы сядете.
– А зачем вы за нами следили?
– Вы достаточно много знаете, и немало умеете. Ценные кадры.
– Как вы попали в Венецию раньше нас. Откуда вы знали, что мы не сойдем с поезда, например в Болоньи, или Падуе?
– О, дорогой Макс, – Сессилия развернулась к нему корпусом, снова как бы случайно задев его. – Ты, наверное, слышал про самолет. У нашего Бальи есть такой. Готовый к вылету в любой момент. Пол часа до аэропорта, и пол часа в полете. И я всегда чувствовала, где ты находишься, – и она нежно положила ему руку на его бедро.
– О, да, – томно произнесла Мануччи, – я его чувствую. Он там и работает, – она резко отняла руку. – Я поставила тебе жучок, Макс. Прямо на трусы. Там в музее. Русские мужчины так предсказуемы, вы можете поменять одежду, скрыться от преследования, но с трусами не расстанетесь никогда. Самое надежное место для сотового маячка, плоского как маленькая полоска липкой ленты.
– Трусы я поменял, видимо жучок прилип к лобку.
«Вот стервоза, – подумал Макс. – Что за манера возвышаться за счет других, ну обвела воккруг пальца, ладно, так надо выставить его русским лаптем в
