Психиатр - Марк Фишер

— Потом мы совокупились. Она упиралась в стену бара, а затем она попросила еще!

— Сколько времени это продолжалось?

— Я не смотрю на часы, когда занимаюсь любовью, по крайней мере когда это не по долгу…

Он, казалось, пожалел о своих словах, которые выдавали его мало почтенный род занятий, тем: более для мужчины, наделенного хорошими физическими данными и не обезображенного интеллектом.

— Понимаю, но что было после этого?

— В тот момент, когда мы любили друг друга, не знаю зачем, но она остановилась и отдалилась от меня ни с того ни с сего, так резко, что презерватив остался в ней.

— Но что случилась? Вы попросили ее остановиться и дать вам новый презерватив?

— Послушайте, как и все, я участвую в компании по предотвращению заболеваний, передающихся половым путем, но я выпил много шампанского. Я был очень возбужден, и потом, я решил, что она совсем молодая и, возможно, нет никакой опасности. Я знаю, что думать так — это неверно, но в любом случае в такие моменты не можешь ясно соображать, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Я понимаю вас очень хорошо. Что она сделала потом?

— Она повернулась ко мне спиной… Сама прислонилась к стене и начала стонать…

— Это неправда! Этот мужчина врет! — возразила Катрин, не в силах больше этого вынести.

Вся пунцовая, она встала и указала обвиняющим жестом на Ди Паскуали. Никогда в своей жизни она не испытывала такого стыда.

— Мадемуазель Шилд, я предупреждаю вас третий и последний раз.

— Катрин, я прошу тебя, сядь, — сказал Пол и, положив руку на ее кисть, легонько надавил.

Несмотря на весь гнев и негодование, Катрин поняла, что у нее нет выбора и ее возражения тщетны. Неужели так водится на судебных процессах! Свидетель может выйти и высказаться перед сотней человек, сказать любую глупость, пришедшую в голову, а жертва при этом не может защитить свою репутацию?!

— И что вы тогда сделали, господин Ди Паскуали? — спросил доктор Шмидт.

— Я сделал то, что, как я понял, она просила меня сделать.

— Подробнее, пожалуйста.

— Послушайте, когда женщина поворачивается к вам спиной и просит… что вы делаете?

— Пожалуйста, поймите, здесь я задаю вопросы, а не вы. Прошу вас, отвечайте.

— Ну, я взял ее сзади.

— Вы хотите сказать, что занялись с ней анальным сексом?

— Да.

— Введение члена было сложным?

— Да, особенно сначала.

— Понимаю. Господин Ди Паскуали, на протяжении вашего предыдущего сексуального опыта вам уже приходилось выполнять подобную просьбу женщины, я имею в виду просьбу мадемуазель Шилд взять ее противоестественным способом?

— Да.

— И вам случалось, проделывая это, наносить ранения в области ануса, например разрывы, или вызывать кровотечения?

Свидетель изумленно покачал головой. Решительно, адвокат вдается в такие подробности!

— Да, такое случалось.

— Когда вы занимались анальным сексом с мадемуазель Шилд по ее просьбе, — Шмидт получал извращенное удовольствие, произнося эти слова, зная, как они травмируют противника, — было ли у вас впечатление, что вы делаете ей больно, раните?

— Да, так как сна была очень зажата. Но она не просила остановиться — она издавала громкие крики. Она говорила, что любит меня. Она кричала: «Сильнее! Глубже! Трахай меня!»

— Господин Ди Паскуали, скажите мне, вы вступили в эти противоестественные сексуальные отношения с мадемуазель Шилд по собственной воле?

— Нет.

— Вы не возбудились?

— Нет.

— Почему именно?

— Ну, потому что… я принял кокаин… Но я уточняю, что я не торговец, а просто купил немного лично для себя.

— Понимаю. И что случилось потом?

— К нам присоединилась группа друзей, это было несколько неудобно! Нужно было остановиться. Они принесли шампанское, это ведь был мой праздник, мы выпили.

— А Катрин Шилд?

— Она удалилась с двумя другими клиентами бара, которых я не знаю.

— Двумя мужчинами или женщинами?

— Мужчинами.

— Вы можете их описать?

— Я видел их мельком, во дворе было темно. Внушительные фигуры. Два негра. Они ее целовали.

— Она сопротивлялась?

— Я не знаю. Вокруг были друзья.

— А позже ночью вы видели мадемуазель Шилд?

— Нет.

— Я благодарю вас. Я оценил вашу откровенность и храбрость, с которыми вы отвечали на вопросы, зачастую ставящие вас в неловкое положение. Я уверен в том, что сказанное вами поможет суду и уважаемым присяжным понять, что же на самом деле произошло вечером пятнадцатого июля этого года!

Глава 63

— Доктор Кубрик, — спросил судья Бернс, — хотите ли вы провести контрдопрос господина Ди Паскуали?

— Да.

Кубрик подошел к скамье для свидетелей с задумчивым видом.

— Господин Ди Паскуали, в своих показаниях вы утверждали, что танцевали с мадемуазель Шилд около часа. Это так?

— Да, около часа.

Прокурор повернулся тогда к Джулии и сделал ей знак. Та встала и подошла к скамье свидетелей, к удивлению Ди Паскуали.

— Дело в том, что мы получили разрешение суда на небольшую и достаточно простую демонстрацию. Я прошу вас встать и подойти к доктору Купер.

Свидетель бросил сначала взгляд в сторону адвоката Шмидта, который лишь кивнул головой в знак согласия. Свидетель повиновался, поджав губы.

— Представляю вам доктора Купер. Я прошу вас принять позу, как будто вы хотите с ней танцевать.

Свидетель удивлялся все больше и больше. У этого прокурора действительно были нестандартный подход! Но, по крайней мере, это же не конец света: «подопытная» была очень хорошенькой, и сделать вид, будто ты танцуешь с ней, было не так уж неприятно!

Осторожность — и здравый смысл — говорили, что не следует танцевать с ней слишком чувственно, поэтому Ди Паскуали взял левую руку Джулии в свою правую и поднял ее, сжал талию, соблюдая все же почтительное расстояние и нерешительно изобразил — с дурацким смущенным смешком — широкий шаг вальса. Он резко развернул Джулию один раз, потом второй, но так как не было музыки и они находились посреди зала суда перед любопытной и завороженной публикой, он остановился после нескольких па и вопросительно посмотрел на Кубрика.

— Это все, спасибо!

Заинтригованный, Ди Паскуали занял свое место на скамье свидетелей, а Джулия вернулась к Томасу. Странно, но Томас испытал облегчение: как ни смешно, но он вполне реально ощутил своеобразный прилив ревности, увидев Джулию в объятиях этого фата.

Прокурор взял слово:

— Господин Ди Паскуали, сколько времени, вы сказали, танцевали с мадемуазель Шилд?

— Думаю, примерно час.

— А только что вы танцевали с доктором Купер около пяти секунд?

— Да, — сказал Ди Паскуали, который все еще не понимал, куда клонит прокурор, — не понимал, впрочем, и Шмидт, слегка нахмурившийся: он предчувствовал какой-то подвох.

— Свидетель, скажите, какой рост у доктора Купер?

— Не знаю. Где-то метр шестьдесят пять — метр семьдесят.

— Доктор Купер, не могли бы вы сказать суду, каков ваш рост?

— Метр шестьдесят пять.

— Спасибо, доктор, — сказал Пол Кубрик перед тем, как повернуться к свидетелю. — На самом деле впечатляюще, господин Ди Паскуали! Вы танцевали всего несколько секунд с доктором Купер и немедленно определили ее рост с разницей в пять сантиметров. Из этого я делаю вывод, что после того, как вы протанцевали с мадемуазель Шилд около часа в более тесном контакте, чем с доктором Купер, вам не составит абсолютно никакого труда сказать суду, каков ее рост?

— Протест, ваша честь!

— Протест отклонен. Отвечайте.

Свидетель явно пришел в замешательство, сначала он покраснел, казалось, что он вот-вот попытается прибегнуть к помощи адвоката и обвиняемых, но те беспомощно пожимали плечами.

— Так что, господин Ди Паскуали?

— Трудно сказать. Прошло уже несколько недель, в тот вечер я выпил…

— Я прошу вас ограничиваться ответами на вопросы, которые я задаю. У суда есть свои правила, и их нужно уважать! Начнем сначала. Вы танцевали с мадемуазель Шилд в течение часа и даже, предположительно, занимались с ней любовью. Значит, вы должны определить, какого она роста, хотя бы приблизительно. Позвольте вам помочь. Вы какого роста?

— Метр девяносто.

— Мадемуазель Шилд крупнее вас?

Ди Паскуали улыбнулся. Неужто у прокурора крыша поехала?

— Конечно нет.

— Она такого же роста, как вы?

— Нет.

— Значит, она ниже?

— Да.

— По меньшей мере на пятнадцать сантиметров?

— По меньшей мере.

— Или на тридцать сантиметров?

— Нет-нет. — Тогда он повернулся к Катрин, сидевшей рядом с Джулией. Ему показалось, что женщины примерно одинакового роста. — Я думаю, что она такая же, как и доктор Купер.